Черт, она же хотела узнать совсем другое! Что за глупости она говорит?
— Ну есть парочка, — загадочно почесал подбородок Тротл, — но они пугают даже меня. Так что не вариант.
— Что же? — полюбопытствовала заинтригованная Мадлин. — Позвонить доктору Карбункулу и попросить его пришить мне парочку антенн?
Тротл, чуть ли не зашипев, прикрыл ее губы ладонью.
— Даже не шути так! — то ли серьезно, то ли с юмором произнес он. — И потом антенны тебе не нужны. Раз уж моя Мадлин — землянка, то я и буду все делать по вашим правилам. Скажи мне, — уже серьезно добавил он, — сколько у меня есть времени? На сколько ты приехала?
— Пока не знаю, — уклончиво ответила девушка, все еще не готовая признаться ему в том, что прилетела она к нему, насовсем.
Почему-то было страшно вот так прямо все ему рассказать. Или она боялась, что не найдет в его глазах ответной радости? И пусть он и желал открыть ей свое сердце, но готов ли он был принять ее в своей реальной жизни?
— Понятно. Значит, ненадолго… — тихо пробормотал Тротл, подавляя невольный вздох. — Ладно, не важно, я успею… Я постараюсь…
— Но ты же не попросил меня остаться, — с надеждой намекнула Мадлин, предоставляя ему первый шанс.
— Остаться? — поднял на нее глаза рыжий в некотором неверии. — Я даже и не смел подумать… Ведь ты вправе сомневаться. Зачем тебе такой калека, как я?
Так вот что его останавливало теперь, когда почти все главные слова были сказаны, все рубежи пройдены. Его мучило чувство собственной неполноценности из-за слепоты, историю которой Мадлин теперь слишком хорошо знала, так хорошо, что до сих пор ее душа разрывалась от одних лишь воспоминаний о той жуткой картине в лаборатории Лимбургера. Но разве это делало Тротла менее родным и близким? Так почему же он ей не верит?
Мадлин вздохнула и серьезно ответила:
— Из всех обычных земных мужчин в сердце я впустила тебя, мохнатого и хвостатого марсианина. Тебя, какой ты есть: целиком и полностью. И если я когда-нибудь пожалею об этом, то уж точно не потому, что какой-то подонок выжег твои глаза. Так что если ты сам в чем-то сомневаешься… То считай, что я приехала просто повидаться.
И Мадлин сама испугалась последних слов, которые так неожиданно вырвались сами собой. Она опять сказала вовсе не то, что хотела! Да что же с ней происходит? Еще никогда она так не нервничала. И она уже собралась было с духом, чтобы все объяснить, как вдруг Тротл приблизился к ней и, обхватив ее лицо ладонями, укоризненно покачал головой.
— Мадлин, моя земная Мадлин! Я правда пришью тебе антенны своими руками, вот так и знай, если ты не будешь слушать, что я тебе говорю! Я сомневаюсь только в том, что смогу тебе дать. А ты… — он тихо выдохнул. — Ты здесь, — прошептал он и приложил ее руку к своему сердцу. — Ты здесь, — и он прижался к ее лбу. — Ты здесь…
И прежде чем Мадлин скорее интуитивно осознала, что он только что в столь необычной форме признался ей в своих чувствах, Тротл, переместившись к ней всем телом, сжал ее в своих сильных горячих руках и впился исступленным поцелуем в ее губы, давая волю пробудившимся в нем инстинктам и той искренности, с которой он открылся ей теперь до конца.
Больше не было вопросов. Пока их больше не было. Освобожденное от мыслей и страхов сердце глухо ударило в грудной клетке, и Мадлин невольно выдохнула со стоном, когда, пробегая ладонями по его теплой шерстяной коже под распахнутой рубашкой, она вновь почувствовала его неземные упругие мышцы, мягко перекатывающиеся от каждого его движения. А Тротл уже, обняв ладонью ее затылок, упоенно целовал ее шею и уши, и прикосновения его кофейных губ то были нежными, то походили на дразнящие укусы, от которых Мадлин вся вздрагивала и неосознанно вцеплялась пальцами в его спину.
Он неспешно расстегнул пуговки ее летней блузки, которую она надела специально для него. Еще одно движение поддерживающих ее рук, и голова ее коснулась диванной подушки. Новый вздох вырвался из ее груди, когда она ощутила всю жгучую тяжесть его марсианского тела, бережно, но настойчиво сплетающегося с ее чуть дрожащим телом под его тихое и несдержанное рычание. Ее кожа, наконец, освободилась от одежды и соприкоснулась с гладкими шерстинками на его торсе, даря столь непривычные и забытые ощущения. Она невольно обвила его ногами и запустила пальцы рук в его густой загривок. Ладони Тротла между тем смело и решительно скользнули по ее изгибам, и длинные пальцы, не задумываясь, проникли под ее белье, от чего Мадлин практически вскрикнула, настолько неожиданно жажда этого мужчины накрыла все ее естество, и настолько стремительными и не дающими ей никакой передышки были все его движения и ласки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что ты со мной делаешь? — удивленно пробормотала она.
— Шшш, не отвлекай меня, — пробормотал он загадочно сквозь новый жадный поцелуй.
Совсем не таким был Тротл в прошлый раз, весь робкий, ждущий, нерешительный, потрясенно следовавший за ней и впервые познающий физическую близость с земной женщиной. А сейчас он будто прекрасно знал, чего хочет ее тело, и знал, как свести ее с ума.
— Ты что, практиковался, пока меня не было? — с подозрением спросила Мадлин.
— Не говори глупости, — шепнул Тротл, не отрываясь от ее губ. — Я просто слушаю тебя.
Слушает? О чем-то интуитивно догадавшись, она по инерции потянулась к его макушке, но рыжий вовремя отстранился.
— Только не трогай их, обожжешься.
Мадлин подняла глаза и с удивлением обнаружила, что его заботливо отведенные к затылку антенны пылали темным светом и тихо вибрировали от неведомых волн, исходящих от них в незримое пространство.
— Ты чувствуешь меня сейчас? — ошарашенно спросила Мадлин. — Как в последний раз, без прикосновения антенн?
— Да, как ни странно, — выдохнул Тротл. — И тебя, и себя. Я слышу все твои желания, и чувствую твою совершенно невероятную реакцию на все, что делаю. Но и себя я тоже ощущаю на этот раз.
Его последние движения уверенных и настойчивых рук стянули с них остатки одежды, и вот уже без раздумий и промедлений тела их долгожданно соединились в абсолютном естестве горячего сплетения и судорожных объятий, и долгий поцелуй заглушил рвущийся стон. Имело ли значение, как Тротл узнавал о ее желаниях, как мог слышать их и, тем более, чувствовать то же, что и она, если это было почти волшебно. Ведь ей не надо было ничего говорить, ни на что намекать, ничего подсказывать. Он все уже знал наперед, ловил любой кусочек ее тела, требовавший ласки. И делал это именно так, что остатки ее сознания срывались с головокружительной высоты и парили в невесомости.
— Черт, черт, черт, — внезапно прошипел сквозь зубы Тротл, чье такое тяжелое дыхание обожгло ее обнаженную кожу, пока он, приостановившись, уткнулся носом ей в ключицу, едва сдерживая сильную дрожь, охватившую все его напряженное естество.
— Что случилось? — забеспокоилась Мадлин, проводя руками по его разгоряченной спине.
— Все хорошо, Лин, — хрипло отозвался он. — Просто я не думал, что это такая взрывная смесь… Чувствовать нас обоих… Трудно контролировать себя…
— Тогда отключись от меня, — тихо попросила она, поймав себя на том, что в ее словах проскользнуло сожаление.
— Чуть позже, — пробормотал он, снова усилием воли взяв себя в руки. — Должен же я хоть чему-то научиться. Хоть как-то понимать твое тело. Да и свое тоже. Я ведь даже не знаю, что я делаю… И сперва я хочу отдать тебе все, что смогу. Все то земное удовольствие, на какое только буду способен. Веди, я слушаю тебя.
И Мадлин, вновь проваливаясь в бессознательные волны, рожденные его будоражащей близостью, его почти земными ласками, его бархатистым срывающимся шепотом, полностью отдалась в его следующие ее желаниям руки, а на его пьянящих губах нет-нет, да проскальзывала заинтригованная улыбка, пока и он сам, сполна насладившись ее долгим, сводящим его с ума удовольствием, не стряхнул контакт со своих антенн и, хрипло зарычав, не последовал за окончательно накрывшими его инстинктами вперемешку с той вспышкой чувств, что воспламеняла его безудержную плоть и заставляла неистово биться его мягкое марсианское сердце.
