Со стороны площади выехали две полицейские машины с пулеметными башенками на крышах, остановились, разворачивая короткие стволы пулеметов в сторону толпы. Вздрогнули, осыпая светящимися насекомыми пуль наседающее скопище человеческих тел.
Первые ряды демонстрантов сложились, будто костяшки домино, падая друг на друга. Людская масса остановилась, задрожала, вой ужаса, усиленный десятками тысяч голосовых связок, взлетел над толпой. Человеческая волна откатилась прочь, на проспекты, оставляя на площади раздавленных, затоптанных, убитых, истекающих кровью в предсмертной агонии…
Широкий визор трехмерной трансляции погас. На секунду в зале стало темно. Щелкнули детекторы освещения, зажигая мягкий свет в стенных панелях. Человек, сидевший в глубоком, кожаном кресле, повернув голову, спросил:
– Сколько удалось с этого собрать?
– Двенадцать тысяч, господин Магистр.
– Неплохо, весьма неплохо. Хорошо поработали…
– Мы рады стараться во имя Ордена, господин Магистр.
– Оставьте вашу патетику, она не производит на меня никакого впечатления. Что еще сегодня?
– Как скажете, господин Магистр. Изволите кофе?
– Да, принесите.
– Прошу прощения, господин Магистр, но я хотел напомнить: встречи с Вами дожидаются два посетителя. Мужчина и женщина, они ждут уже сорок пять минут. Освальд Эйрик и Анджела Джонс инициаты боевого крыла Ордена. Вы велели призвать их к себе.
– Ждут, хм…Тогда зовите. И не забудьте про кофе для меня.
* * *
– Великий Магистр, мы понимаем свою вину и готовы понести наказание согласно Кодексу Воинов. Мы знаем меру ответственности и доверие, которое оказал нам Орден. Но нас как будто бы преследовало проклятие, они словно заговоренные уходили из наших рук в последний момент.
– Послушайте, Освальд, что вы мне такое говорите? Чтобы два специальных посланника Ордена не могли справиться с обычным инженером и какой-то девчонкой-журналисткой? И вы думаете, что я поверю в такую чепуху? – он приподнялся с высокого кресла, опираясь на костяшки пальцев. – Имейте ввиду, я не допущу, чтобы за моей спиной игрались какие-то игры. Тот, кто играет против Великого Магистра, редко проживает долгую жизнь. Задача должна быть решена, меня не волнует цена. – усилием воли он успокоил себя – показывать эмоции перед нижними кастами было недостойно.
– У вас были все средства и все ресурсы, чтобы вернуть Ключ в распоряжение Хранителей. Мне доложили, что они пытались бежать из города. Наверняка они взяли его с собой. Вы легко могли убрать в этот момент обоих и забрать Ключ, и я не понимаю, почему вы этого не сделали. Что за сантименты? Или эта мягкотелость объясняется тем, что вы и не хотели выполнить задание?
Его глаза, словно колючие буравчики, ввинчивались, казалось, прямо в мозг.
– О, нет, господин Великий Магистр! Клянусь Вам, у нас никогда и в мыслях не было… Мы готовы были это сделать, господин Великий Магистр. Но открылись некоторые обстоятельства,… – он кашлянул и запнулся, не поднимая глаз от стола, за которым сидел Баллистер.
– Какие еще обстоятельства, агент Освальд? Раньше я не замечал, чтобы какие-то обстоятельства мешали Вам выполнять приказы.
– Он упомянул… И согласно Кодексу инициата второй ступени, я не должен был его убивать, пока не… Боюсь, господин Великий Магистр, что у этого человека есть Память. – наконец, выдохнул тот.
– Память? – брови Баллистера сомкнулись, тон сменился на вкрадчивый, – Да, у некоторых людей есть Память, но это не делает их бессмертными. Вы создаете мне проблему. Вы это понимаете?
Освальд побледнел, уголок рта у него нервно подрагивал.
– Откуда Вы узнали про Память, что он вам там наплел?
– Великий Магистр, этот человек описал маяк у Лиловых скал. Он, очевидно, видел его в своих воспоминаниях. Я подумал, что убрать такого свидетеля будет преступлением перед Орденом, – сбивчиво от волнения сказал он.
– Насколько детальным было увиденное? – магистр взял в карандаш и начал что-то писать в блокноте с золотым тиснением по краям.
– Д…,д,… достаточно детальным, господин Магистр, – с трудом смог закончить фразу белобрысый.
– Ну, что Вы так перепугались, Освальд, я разве так страшен?
– Никак нет, господин Магистр…
– Что конкретно сказал этот человек про Лиловые скалы?
– Он…, – сбивчиво от волнения начал белобрысый, – Ну… он сказал, что видел высокие лиловые скалы, покрытые серебристым и пурпурным мхом, голубое закатное солнце, сам маяк и маленький белый домик смотрителя рядом с ним. И еще, еще он говорил, что видел дорогу, ведущую к маяку, она была покрыта стеклянным составом и блестела как фаянсовое темное стекло.
– Продолжайте…
– Да, господин Магистр. Он описал степь, покрытую кустарниками, вересковые пустоши с горами на горизонте.
– Хмм…, – Баллистер бросил карандаш и перевел взгляд на девушку. – Скажите, агент Анджела, а Вы присутствовали при беседе Вашего друга Освальда с этим… как его там…?
– Максом, его зовут Макс, господин Великий Магистр.
– Да, с Максом.
– Нет, господин Магистр, старший группы Освальд взял на себя ответственность и сам провел описанную беседу. К сожалению, я не могу подтвердить подлинность его слов, – девушка умолкла, отступив за плечо напарника.
– Не уворачивайтесь, Освальд, у Вас даже нет свидетелей. А если Вы договорились с этим самым Максом? Или, может быть, кое-кто из Хранителей купил Вас? Вы мне скажите, сколько и чего Вам пообещали.
Агент окончательно потерял способность к сопротивлению и жадно глотал воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Магистр замолк, продолжая что-то писать на бумаге.
– Ладно, я дам Вам последний шанс, но это будет Ваша единственная возможно загладить свои ошибки и остаться тем, кем Вы являетесь, – по его лицу пробежала злобная ухмылка. – Можете быть свободны. Инструкции получите в течение сорока восьми часов.
* * *
Резиденция Архивариуса Ордена
– Да продлит Великое Небо Ваши дни в этом мире, господин Архивариус, – голова Великого Магистра склонилась в почтительном поклоне.
– Рад видеть! Проходите же, господин Баллистер, – старичок с аккуратной бородкой в роговых очках и дорогом, но затертом временем халате засеменил навстречу гостю. – Давненько Вас не видно было в наших краях.
– Да все дела, работа, господин Архивариус. Служение требует полной отдачи.
– Знаю, знаю, господин Баллистер. С чем пожаловали к старику? Наверно, опять замышляете какое-то коварство? Помню, помню Ваши проделки тогда, в Берлине. Вы еще были так молоды, так горячи.
