– А если я не смогу ему улыбаться? – Спросил Андрей.
– Не можешь улыбаться, – делай морду ящиком. – Невозмутимо посоветовал Стас.
Петр оглядел всех четверых.
– Ну, так, значит, решили. Тогда пошли, господа-товарищи-дружина. –
***
Они вышли из дома и пошли к Стейнару. Стас шел внешне расслабленно, излучатель на ремне висел стволом вниз, но небрежно положенная на корпус правая рука лежала аккурат на рукояти.О, вас четверо. – Воскликнул Стейнар, когда они вышли из дома. – Это многовато для моего воздушного вепря. – Он кивнул себе за плечо, на раскинувшее амортизаторы веретено. – Корабль рассчитан на троих. Вы да, еще мои рабы – все не влезем, да… Решено! Оставлю пока рабов здесь. – Он обернулся к своим дюжим молодцам, которые втаскивали последние мешки внутрь корабля. – Курпа, Амит – останетесь пока в деревне, я пришлю за вами. – Стейнар снова повернулся к друзьям. – Если мы потеснимся, поместимся и впятером. А грузоподъемности хватит. Пойдемте!
Стейнар повернулся и двинулся к своему легкой походкой. Четверо двинулись за ним, поднялись по изогнутому трапу, оказались внутри корабля, и заозирались, вертя головами. Внутри капсулы веретена оказалось небольшое, почти сферическое помещение, если не считать плоского пола. Сферу освещал рассеянный мягкий свет. Друг рядом с другом в капсуле стояло три сложной формы сидения, которые занимали почти весь внутренний объем. Когда все пятеро втиснулись внутрь, там сразу стало тесновато. Стейнар прошел, и сел в центральное кресло.
– Садись по правую руку, Межислав, – приглашающе указал он. – Кто-то из твоих друзей пусть сядет о левую. Остальным двоим придется постоять сзади, за креслами.
Межислав осторожно опустился в указанное кресло. Оно приняло его, мягко, почти по-живому подстроившись под особенности его тела, приобняв в пояснице, чуть утопив руки в подлокотниках. Ощущение было неприятным, почти до страха. В мягкости кресла чувствовалась контролируемая сила, казалось, оно сейчас полностью охватит пояс, запястье, и захлестнется на горле удушливым покрывалом.. . Видимо Петр, опустившийся слева тоже это почувствовал что-то подобное, потому что буркнул – экое прокрустово ложе…
Но новая память Межислава уже успокаивала: странное превращение кресла призвано защитить пилота в случае резкого старта. Все вокруг было знакомо и незнакомо. И одна часть Межислава знающим взглядом окидывала кабину, и с узнаванием отмечала, что легкая неровность подлокотника под правой рукой, это не случайность, и стоит чуть переставить руку и надавить на вон ту клавишу, как корабль начнет… А другая, истинная часть его натуры, сам его дух замирал от невероятного – неужели это веретено может летать, как божьи птицы в глубоких небесах?! Межислав посмотрел на Петра и Андрея, и увидел в их глазах, как ему показалось то же смятение духа. И только Стас, вместе с Андреем стоящий за креслами, был спокоен лицом, и устроившись за креслом Стейнара с отсутствующим рассеянным взглядом, уверенно придерживал свой излучатель. Впрочем, что я знаю о его грядущем? – Подумал Межислав. – Возможно, что в его времена такие веретена-летуны уже и не были чудом?
– Готов? – С ухмылкой спросил Межислава Стейнар.
– Неужели ты сейчас действительно подымешь нас в небесную высь? – С непроизвольной дрожью в голосе спросил Межислав.
– Не сомневайся, друг мой. Сейчас мы воспарим как гордые орлы. – Кивнул Стейнар. – Но более того. Не я подниму нас. Если я правильно думаю, и если не ошибся в тебе Межислав, ты сам можешь поднять нас в небо. Как бы иначе ты попал сюда, не будучи избранным? Ну, так подними нас в небеса! Ибо если ты избран, то фьюльги-двойник в твоей голове должен знать, как заставить воздушного вепря вскочить на ноги! Ну же, разверни парус! Дай шпор коню!
Межислав широко раскрытыми глазами осмотрел кабину, – потом указал пальцем на левый подлокотник кресла Стейнара.
– Красная плашка, – вон та.
– Да! – Обрадовался Стейнар. – Да, Межислав. – Он вдавил указанную Межиславом кнопку, и корабль неслышно загудел. – Ты знаешь! О, ты знаешь! Остальное ты можешь делать со своего места. В этом корабле не одно место для кормчего, Межислав. Мой сундук главный, но и со своего ты сможешь поднять нас. Ну, действуй!
Межислав подвинул левую руку на расширение своего подлокотника, и тот при приближении его ладони сам расцвел радугой кнопок. Он нажал одну из них, и внезапно сфера вокруг пятерых исчезла, будто испарившись, оставив после себя лишь смутные наружные контуры веретена. Стало видно и небо, и окружающий лес, и деревня, и коленопреклоненные на площади жители.
– Стало прозрачным, – шепнул Андрей Стасу, – как те двери камер в пещере…
Стас кивнул, а Андрей следил за действиями Межислава, и его собственная память говорила, какие кнопки должны быть следующими.
Межислав повел рукой. И из подлокотников ему под руки выросли две сложной формы рукояти. Он посмотрел на друзей, на Стенара, перевел взгляд на свои руки, сжал и разжал кулаки. И затем решительно положил руки на рычаги.
Корабль заурчал и вдруг видная через прозрачный корпус площадь с людьми и домами плавно начали убегать вниз. Земля уходила все ниже, из-за крыш прибрежных домов мелькнула серебристая на солнце лента реки. Они поднимались!
– Встал на луч. – Тихо сказал Стас сзади.
– Ну, господа… – Пробормотал со своего кресла Петр. – Ведь летим. Вправду летим!.. Поздравляю нас авиаторами, братцы…
– Летим, ребята. – Засиял глазами Андрей.
Межислав зачарованный своим новым знаньем продолжал порхать руками. Вот сложились вокруг корпуса стабилизаторы. Вот он двинул одну из рукоятей, и оконтуренный полупрозрачный корпус веретена вокруг них плавно сменил ориентацию с вертикальной на горизонтальную. Сама внутренняя кабина при этом так и осталась неизменно развернутой ногами к земле.
– Легче, Межислав, – предупредил со смешком Стейнар. – Мы-то в креслах под защитой, а ты если рванешь неловко, так твои друзья что стоят, могут побиться. Когда этот конь несется во всю прыть, и делает резкий скачок, – словно сам воздух ложится на грудь свинцовой плитой, да вдобавок будто по той плите бьет сверху молотом Тор, ты знаешь, да… Легче.
– Да, – кивнул Межислав. – И плавно отправил поднимающийся корабль в горизонтальный полет. Кресла предупреждающе чуть плотнее свои путы, Стас и Андрей стоящие позади плотнее вцепились в изголовья. Деревня внизу стала маленькой лысиной, ведущая от неё дорога – ниткой, лес – зеленым ковром, а река голубой лентой. Цвет у той реки что впадал в более крупную, был чуть иной… Момент и все это уже ушло куда-то за спину.
– Наводись по маяку, – сказал Стейнар, – Он работает постоянно.
Межислав пробежал пальцами по кнопкам на подлокотниках с легкостью пианиста, и на экране высветилась отметка маяка, на которую он сориентировал корабль.
– Вот и все, – сказал Стейнар. – Просто, да? Иногда, думаю, слишком просто. Это не бороться волной налегая на весло, и выверяя курс по куску солнечного камня… Ты можешь отдать корабль в руки его духа-кормчего. Он сам приведет тебя по отметке.
– Нет, – мотнул головой Межислав. – Сам.
– А!.. – Стайнар снова улыбнулся.
Реки внизу лежали как вены. Земля играла оттенками зеленого. Вот появилось море, граничащае с берегом полосой желтого песка. Море было бледно бирюзового цвета, бледное внизу, голубеющее к горизонту, где оно незаметно сливалось с небом, несущим по себе редкие облака. А у берега море морщинилось полосками волн, и хлопьями гулявшей по ним белой пены.
-Как сокол-шестикрыл… – Выдохнул Межислав. – Летим как птицы.
– Да уж господа, – качнул головой Петр. – Вот уж не думал такое увидать. Ну други-авиаторы, слов нет. Поздравляю вас Икарами.
– Типун тебе на язык – Буркнул Андрей. – Икарами…
– Виноват, – развел руки Петр. – Дедалами конечно.
На некоторое время все замолчали, зачарованные открывавшимся, постоянно обновлявшимся видом.
О, погоди, Межислав. – Поднял руку Стейнар. – Совсем забыл я. Опустись вниз, где тебе будет удобно, снизь скорость и пройди пониже над землей.
– Межислав вопросительно глянул, но команду выполнил. Вертеть в воздухе послушный корабль ему было любо. Корабль споро опустился и поплыл над лесом, в паре десятков метров над лесными макушками.
– Хорошо, –одобрил Стейнар, – так и веди пока.
Он нажал на пару кнопок, и кресло выпустило его а пол перед креслами потерял прозрачность и выпучился лепестками, открыв небольшой грузовой отсек. Стейнар встал, провел ладонью по стене, и в корпусе наполовину приоткрылся входной люк в капсулу. В кабину ворвался сквозняк от набегающего потока воздуха. Стейнар наклонился в грузовой отсек, хмыкнув вытянул оттуда знакомый деревенский мешок с рыбной данью, и подтащив выбросил его из корабля. Мешок полетел вниз и шмякнулся, вспоровшись о деревья, блеснула обвалившись по деревьям вниз рыба.
