По клинку скользнула синяя молния, парень отдернул руку и удивленно уставился на ладонь. Оказывается, холод может обжечь сильнее раскаленного железа. Меч предупреждающе засветился, когда к нему снова приблизилась рука.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Греттир. — Бро, похоже, Меч больше не принимает тебя.
Орвар с сожалением отступил назад:
— Ладно, разберемся потом. — Он поднял голову и прислушался. Стая успела уйти довольно далеко. — Надо догонять, а то порешат Бьярна без меня. К тому же, туман идет.
Снoва туман, подумала Фрейя. Как в ночь смерти отца. Наверное, тот самый, что поднимается над Гьёлль. Тот самый, в который уходят фюльгьи. Орвар и Греттир исчезли из виду, едва сделав шаг в сторону. Скрытая стеной тумана, девушка осталась одна со своим берсерком и только сейчас она осмелилась отвести покров с его лица.
Оно было спокойным, как никогда при жизни.
— Вот видишь, Фенрир, — тихо сказала она, — пришел день, когда я захотела положить твою голову к себе на колени.
* * *
Фрейя не знала, сколько прошло времени — просто сидела и смотрела, как любимое лицо превращается в восковую маску. На белой, как свежевыпавший снег, коже странными и неестественными заплатами выделялись черные полосы бровей и фиолетовая рта. Она чувствовала, как остывает тело Фенрира, и как мороз начинает покалывать кончики пальцев, которые она прятала в его волосах.
Если руки замерзнут и перестанут слушаться, она не сможет сделать то, что собиралась — перезать себе горло. Расстегнув пуговицу на шубке и оттянув в сторону ворот платья, она попыталась нащупать пульс на шее. Пусть ее боль вытечет из тела с кровью, вся, до последней капли. Так будет лучше всего.
Внимание Фрейи отвлек хруст снега под подошвами ботинок. Странно — ни запаха ни дыхания она не услышала. Она ещё надеялась увидеть духа-покровителя берсерка, чтобы попрощаться окончательно и отправить свою фюльгью вслед за ним, но сейчас она точно знала — сквозь туман к ней идет не зверь и не дух.
Это был… второй Фенрир. Просто не живой и теплый, а тот, которого она до сих пор видела лишь в темном стекле окна или в зеркале. Неправильное отражение, двойник. Хoтя и двойником его она назвать уже не могла — настоящий твиллинг никогда не приближается к своему хозяину и показывается лишь для того, чтобы стать предвестником смерти. Что он делал здесь сейчас, когда все уже произошло?
Он присел рядом, уперев в снег одно колено, и улыбнулся девушке уголком рта. Фрейя не успела подавить рыдание — это была та самая улыбка Фенрира, живая, опасная и такая притягательная.
— Зачем ты пришел? — С болью спросила она.
Словно говоря ей: «А вот зачем», двойник положил берсерку ладонь на грудь прямо поперек срашной раны, в которoй уже замерзла кровь.
— Слышишь? — Произнес этот страный призрак одними губами.
Звуки гулких равномерных ударов сначала показались ей шумом собственной крови в ушах, но затем запульсировали кончики ее пальцев и колени под головой Фенририра. Девушка положила свою руку поверх ладони твиллинга и ясно ощутила равномерное и мощное биение сердца эйги.
А на лице берсерка уже таял снег и стекал на ее платье ручейками слез. Двойник приподнял руку и стук тут же прекратился.
— Нет! — Фрейя поймала его ладонь и с силой впечатала ее в грудь Фенрира. — Так ты не твиллинг! Ты хамингья[63]! Ты должен быть с ним.
Никакой мороз не мог сковать ее тело сильнее, чем тот ужас, который она испытала от этого открытия. Отделение части души от тела и создание хамингьи считалось у оборотней тягчайшим преступлением. Это мог сделать только очень сильный колдун и только с целью отнять у своей жертвы часть силы или памяти. Судя по страшным шрамам на лице и теле Фенрира, у него забрали не меньше половины.
Ощущение потери, которую довелось пережить ее мужчине, отдалось в теле Фрейи такой болью, что она застонала. Какая черная душа могла так поступить с маленьким мальчиком? Каким совершенным мужчиной он мог бы вырасти, если бы не был так жестоко искалечен в детстве?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Снизу донесся хриплый вздох, и девушка снова посмотрела в лицо Фенрира. Εго щеки были все такими же бледными, но губы слегка порозовели, а брови сошлись на переносице, выдавая внутреннее страдание.
— Пить, — едва слышно пробормотал он.
Ну, конечно! Неожиданая догадка пронзила молнией и заставила отбросить в сторону все сомнения и страхи. Можно разделить меняющего шкуру на части, но тогда понадобится уничтожить все эти части, чтобы убить эйги. То, что когда-то могло стать погибелью для берсерка, сейчас обещало ему спасение. Вот только… только как соединить хамингью Фенрира с его телом?
— Пить, — снова повторил мужчина уже более требовательно и Фрейя засуетилась.
— Сейчас, миленький, — забормотала она. — Сейчас, потерпи немножко. — Она расстерянно шарила по карманам шубки и платья. — Где же она? А… вот.
Собственно, Чаша лежала там, куда ее убрали утром — в кармане платья — только теперь она стала заметно теплее. И это не было тепло тела девушки, Чаша явно нагревалась своим внутренним огнем. Держа маленький серебряный рог в ладонях, девушка зачарованно смотрела, как поднимается в нем уровень жидкости. Это был станный напиток, ничего общего не имеющий ни с пивом ңи с медом, которым ей уже доводилось раньше благословлять оборотней Стаи.
Поверхность питья была густой и гладкой, серебристой, как ртуть, и точно так же отражала все предметы вокруг. Сейчас в ее глубине плыли тяжелые снежные тучи, из которых поднимались вверх снежинки, чтобы соединиться со своими летящими с неба двойниками.
Наверное, это был их последний с Фенриром шанс.
— Посмотри сюда.
Она протянула Чашу двойнику, и тот кивнул, словно одобряя ее действия. Видимо, она все делала правильно, потому что теперь картинка на поверхности напитка изменилось — твиллинг переместился в отражение, хотя сердце Фенрира продолжало биться. Только слабе и тише с каждым ударом.
Понимая, что времени у нее катастрофически мало, девушка удобнее приподняла берсерка, подползла ближе, чтобы положить его голову себе на грудь и поднесла Чашу к его губам:
— Пей. Пей все, до капли.
Просить дважды не потребовалось. Жидкость словно сама перетекала ему в рот. Горло мужчины на мгновение напряглось, а затем пропустило питье в пищевод. Когда сосуд почти опрокинулся Фенриру на лицо, Фрейя наконец смогла отвести руку в сторону и разжать пальцы. Ножка Чаши раскалилась пoчти до красна, и ладонь девушки вся покрылась волдырями.
Она выронила Чашу в снег, и та зашипела, как рассерженная кошка.
— Больше не считаешь меня хозяйкой? — Пробормотала Фрейя. — Ну и не надо.
Она, не отрываясь, смотрела на своего эйги. Мелкие порезы на его руках почти затянулись, а смертельная рана сужалась прямо на глазах. Залитая кровью грудь равномерно поднималась и опускалась, слышалось тихое сопениė. Фенрир спал.
ГЛАВΑ 34
Интересно, сколько им еще здесь торчать? Фрейя оглянулась по сторонам, но не увидела ничего, кроме по-прежнему плотного тумана. Честно говоря, она искренне считала, что на сегодня им c Фенриром приключений достаточно.
Представление закончено, пора включать в зале свет. Короткие апплодисменты, и они отправятся отдыхать. Конечно, было интересно наблюдать, как вместе с порезами с кожи берсерка исчезают старые шрамы, но к тому времени, как его лицо и тело очистятся полностью, она уже успеет отморозить задңицу. Ужасно хотелось в душ, потом выпить грога и завалиться под одеяло. И чтобы Фенрир продолжал вот так же тихо сопеть ей в ухо.
Попытаться вынести его к стоянке самой? Она попробовала. Даже приподнять не смoгла.
— Вот же лось тяжелый, откормила я тебя. — Выругалаcь от души.
Кажется, из тумана снова слышались шаги. И даже тяжелое дыхание. Потянуло запахом пота. Девушка поморщилась, но помощь им действительно была нужна, и она крикнула:
