— Да, но понимаете, тогда бы оно не было моим.
— А вы нарисуете мою лошадь? — проговорила Хилари. — На самом деле она не моя, но я езжу на ней чаще, чем другие. Или, — и я увидела, что дочка вспомнила безобразную сцену в доме Пэт Дэбни, и ее голос упал, — обычно ездила…
— Я не рисую лошадей, — ответил Том. — Слишком обыкновенные. Слишком… прирученные. Знаешь что? После ужина мы пойдем и посмотрим коз, и ты сможешь выбрать одну из них, и я нарисую ее для тебя. Коза — другое дело. Она стоит того, чтобы потратить на нее тюбик краски. Очень сложное, смышленое и полезное животное.
— А Козий ручей назван в честь ваших коз? — спросила я.
Хилари разговаривала с этим человеком с тех пор, как мы приехали сюда, больше, чем с кем бы то ни было за много-много дней. Я была и довольна, и непонятно почему раздражена.
— Нет, — ответил Том. — Никто не знает, почему ручей так назван. Я привез коз, чтобы на Козьем ручье были козы. Мне казалось, что это будет справедливо по отношению к ручью.
В это время с веранды нас позвал Картер. Когда мы вышли, там появился Клэй Дэбни с невысокой хорошенькой болтающей светловолосой женщиной, которую Том представил нам как свою тетю Дэйзи. Она была обаятельной маленькой дамой, но ее болтовня и игривость как-то не соответствовали достоинству старого льва, которое было присуще ее мужу.
— Извини, что мы так поздно, — обратился Клэй к своему племяннику, принимая из его рун стакан пунша. — Ого, прекрасно приготовлено, Том. Чип занят в городе с клиентом, который осматривает местность, чтобы привезти сюда целую группу поохотиться. Чип говорит, что его клиент немецкий принц Гогенцоллерн или что-то подобное. Выглядит так, словно и вправду принц: зеленый костюм и бриджи, а сделанное на заказ ружье „Перуджини-Визини" стоит не меньше двадцати тысяч долларов. Чип хотел, чтобы я показал тому парню „Королевский дуб", потому что тот заинтересовался историей наших мест, а Чип ничего не знает об этом.
— Что ж, надеюсь, вы его подцепите, — сказал Том. — Звучит так, будто принц может подбросить немного мелочи.
— Чип говорит, что, возможно, добьется, чтобы немец выложил пару сотен тысяч. Он задумал привезти большую группу — не знаю, немцы они или янки. Думаю, принц сейчас живет в городе под названием Нью-Йорк, но не могу этого утверждать. Когда я уходил, Его Королевское Раздражительство интересовался, нет ли в округе более диких мест. А Чип практически напустил в штаны.
— Наверняка, — усмехнулся Том.
Мы расселись в шезлонгах, и Том принес мне и Картеру по стакану пунша. Это был крепкий и странный напиток, с диким, сладким, дымным вкусом и какой-то слегка вязкий, как жидкий мед. Вначале он мне не понравился, но затем я оценила его вкус и вопросительно посмотрела на Тома.
— Это мед, — объяснил он. — Или настолько близкий к нему напиток, насколько мы можем добиться в наши дни. Мартин научился варить его в Греции, и мы время от времени его готовим. Будьте осторожны — он брыкается, как мул.
— А что в него входит? — спросила я, облизывая губы.
— Мед с верховьев ручья, который приносит Скретч, травы и другие растения, которые он собирает в глубине болота. Ну, еще кое-что. В основе — чистый зерновой спирт, потому что мы не знаем, что делает этот напиток таким крепким на его родине, в Греции. Я, конечно, не рекомендую его вместо хорошего бурбона, но это нечто вроде традиции в День Благодарения.
Я все еще потягивала из своего стакана, когда из-за дома вышли и поднялись на веранду три человека.
— Господи, — пробормотал Том Дэбни, и я повернулась, чтобы посмотреть на вновь прибывших.
Это был Чип Дэбни в поразительном наряде темно-зеленого ядовитого цвета, в короткой куртке, бриджах, грубых плотных гетрах и огромных блестящих новых высоких ботинках. Его редеющие волосы прикрывала зеленая альпийская шляпа с пером тетерева, вставленным под ленту, и с замшевой кисточкой. Послеполуденное солнце сверкало на его похожих на перья усах, дым завивался над резной трубкой, которую Чип держал в руке, и весь он выглядел, как игрушечный бюргер на швейцарских часах.
Лицо Чипа приняло кирпичный оттенок от солнца и алкоголя, я могла уловить запах бурбона, который донесся до меня, прежде чем сам он приблизился к нам.
Вместе с Чипом явился Френсис Милликэн — мрачный властелин завода „Биг Сильвер", с которым я познакомилась на барбекю в „Королевском дубе" и который выглядел так же нелепо, как и Чип, в новых мятых голубых джинсах, рубашке в резкую, слепящую глаза клетку и оранжевом пуховом жилете. Третий мужчина был, скорее всего, плененным принцем из Германии.
Наряд незнакомца походил на наряд Чипа, только костюм оказался заметно лучшего покроя и хорошо сидел на нем, высокие ботинки были отполированы до мягкого блеска Маленький и солидный, с пренебрежительным выражением лица, светлый блондин с очень короткими волосами, со скулами такими широкими, что они придавали его лицу монгольский вид, хотя мне казалось, что в нем течет венгерская или другая восточноевропейская кровь, может быть, кровь властителей Австро-Венгерской империи, если принц действительно был принцем.
Мужчина выглядел холодным и неприветливым, несмотря на лучи морщинок вокруг глаз и курносый нос. Он так же, как и Чип, мог быть фигуркой на часах, но на часах значительно более дорогих. Руки гостя были мягкими и розовыми, с ямочками над суставами, — отнюдь не руки охотника или человека, привыкшего общаться с природой. Незнакомец расплылся в широчайшей улыбке.
Чип важно выступил вперед и представил мужчину Тому и гостям как принца Вильгельма Вентца из Германии.
— Но вы можете называть его Вилли, — заметил Чип. — Он, конечно, ведет себя не как принц, если вы понимаете, о чем я говорю. Он — банкир инвестиционного банка в Нью-Йорке.
— Чип, Фрэнк, — радушно приветствовал гостей Том, но в его голосе угадывалось нечто, подобное рифу в темной воде.
— Вилли, — сказал он, протягивая руну принцу. Однако Том нарочно не стал произносить: „Приветствую вас".
— Я в восторге, — заявил принц Вилли, кланяясь Тому. Его голос был резким и низким, но улыбка — сверкающей. — Я надеюсь, что вы ничего не имеете против нашего вторжения. Мой друг Чип говорит, что у вас прекрасное место — дикое и естественное. Я приехал на Юг в поисках такого места для охоты. Мы уже охотились по всему миру и теперь ищем какой-нибудь новый, неиспорченный уголок, где смогли бы пострелять диких свиней и ваших белохвостов. Чип говорит, что их много в здешних лесах. Я бы хотел гарантировать своей группе много охотничьих трофеев.
Том и Клэй повернулись, чтобы посмотреть на Чипа, который льстиво улыбался. Но я заметила, что он не может стоять спокойно под взглядом двух пар голубых глаз.
