— Я не смогу отдать вам шкатулку, — сказала ей, осмыслив информацию. — Ее украли, притом после того, как она была открыта подходящим для этого человеком. Мне хотелось бы знать. Вы можете ответить мне на вопрос? Не опасно ли это для того, кто открыл шкатулку?
— Если шкатулка открыта и то, что хранилось в ней, смогли достать, то сама шкатулка должна стать абсолютно безопасна, — уверенно ответила мне графиня. — То есть вы хотите сказать, что мое предложение уже абсолютно бессмысленно?
— Да, шкатулки больше у меня нет, а содержимое достали и использовали по назначению, — тяжко вздохнула и задумалась над тем, а опасно ли хранить остатки эликсира во флаконе, или нет.
— А вы скажете, что именно в этой шкатулке было? За что умирали мои предки и ваши мужья? — поколебавшись, моя собеседница все-таки решилась задать вопрос.
— Скажу, но под большим секретом. Хотелось бы оставшуюся жизнь прожить спокойно, а не доказывать всем желающим заполучить флакончик, что его у меня уже нет, — поднялась из кресла, прошлась по комнате и остановилась у окна. — Вы обещаете, что не станете никому рассказывать?
— Клянусь Триедиными, — серьезно сказала она.
Подумав еще раз, стоит ли рассказывать правду или нет, решилась и сказала:
— Там был эликсир. А вот какой именно… Я до сих пор сомневаюсь, что он дарует вечную молодость и жизнь. Правда нам жизни он спас в сложной ситуации. А вот сколько мы с герцогом проживем, не возьмусь предсказать… Потому что спросить не у кого. В вашей семье хранительницы, если я все верно поняла, и сами не знали, что там в шкатулке… А Елиан Могущественный мертв. Вот и приходится гадать и догадываться. А насколько верны наши догадки, сложно сказать.
— Спасибо, Тьяна, что ответили на мой вопрос. Я действительно никому не расскажу о том, что эликсир бессмертия был найден. Наш род и так виноват перед вами, не хотелось бы, чтобы вас начали тревожить люди, болеющие идеей не умирать никогда. Вы заплатили очень дорого, за возможность узнать правду и использовать наследие моего прапрапрапрапрапрапрапрапрадеда, — женщина поднялась с кресла и тяжело вздохнула. — Я хочу пожелать вам счастья, на прощание, Тьяна. Вы его заслужили. Мы с вами, думаю, не увидимся больше. Отец после моего побега из поместья, вряд ли даст мне такую возможность вновь. Но если когда-нибудь для него что-нибудь в этом мире изменится, если он начнет думать иначе, знайте, что я буду рада видеть вас у себя в гостях.
— А я вас, дорогая графиня Комаль, — искренне ответила гостье.
Ее поступок поразил меня в самое сердце. Зная какой опасностью грозит шкатулка, женщина предложила ее забрать… Есть еще в этом мире люди, кому можно безоговорочно верить, потому что для них слово «порядочность» не пустой звук. Мы распрощались с родственницей по моему первому мужу очень тепло. И когда она уходила, я думала о том, что было бы неплохо как-то помочь ей вырваться из затворничества, так жить, как живет она, очень трудно. С другой стороны на ее бы месте, уж точно извернулась бы, когда допекли, и попыталась убежать вместе с детьми, прежде накопив на возможность уехать и скромно устроиться.
Визит графини Комаль успокоил меня, теперь я уже так не переживала за жизнь герцога, хоть и верилось в то, что все позади, с трудом. Огорчало одно, что граф, если шкатулка теперь безопасна, не пострадает точно, как и виконт. И чем дольше я об этом думала, тем больше мне хотелось все-таки реализовать свою месть. Дэрт, словно чувствуя, что я что-то задумала, потребовал, чтобы я не смела вмешиваться в поимку графа Валовски и пытался стрясти с меня слово. Еле вывернулась, что не мешало ему поглядывать на меня с подозрением. Разъезжая по магазинам в пылу подготовки к свадьбе, умудрялась обтяпывать еще и делишки, касающиеся порчи жизни графу. За два дня до свадьбы я доделала все эти «черные» мелочи, решив обеспечить себя алиби и назначила исполнение мести на день своей свадьбы. Сделаю себе подарок к празднику. И пусть не увижу всего сама, душу будет греть мысль, что поимку подонка я приблизила во времени собственноручно. Баронессу Дориан, хоть она и осталась в моем доме до свадьбы, после нее она изъявила желание уехать в свое поместье и пожить там, вдали от суеты столицы, привлекать к своим планам не стала. Надеюсь, ей удалось договориться с отцом и все-таки получить векселя. Зла я ей не желала, она во многом мне помогала, пусть зачастую и с оглядкой на распоряжения барона Файран.
Что я могу сказать о самой свадьбе? Она удалась. Впервые за много лет я чувствовала себя счастливой участницей радостного события, а не предвкушала очередные похороны. Его Светлость сиял как начищенный до блеска золотой, когда вывел меня из храма пред светлы очи зевак, все еще не верящих в то, что обряд состоялся и герцог Абиэйгл более не завидный жених, а теперь примерный семьянин. А дальше был бал, на котором мы с Дэртом были самой красивой парой. Он, высокий, темноволосый и улыбчивый и я, улыбающаяся не меньше, чем он сам. Нам говорили комплименты и шептались за спиной, делая ставки на то, сколько времени осталось герцогу жить. Но мы с супругом не обращали на это внимания. Нам было все равно, ведь правду мы знали и так, с Дэртом я поделилась тем, что рассказала графиня Комаль практически в тот же день, как сама все узнала. А что там говорят? Можно будет получить истинное наслаждение наблюдая за тем, как с недоумением они буду считать сначала дни, потом годы и дивиться такому чуду. Иногда и я начинала бояться того, что графиня могла ошибиться и не знать всей правды… Но в такие моменты Его Светлость, замечая мои сомнения, говорил:
— Вдвоем мы справимся со всем.
И я предпочитала верить ему, ведь это звучало так убедительно. После свадьбы мы уехали в путешествие, в тот самый домик на водах, который я сняла ранее, собираясь сбежать от приставучего поклонника. Море, солнце… Каждый вечер мы гуляли с супругом по берегу и любовались закатом. Каждую ночь мы засыпали в объятьях друг друга, забыв обо всем белом свете, мир сужался до нас двоих. Каждое утро мы просыпались рядом и улыбались друг другу… И тогда я начинала верить в то, что действительно в моей жизни случилось чудо, настоящее и невозможное… Закончилось одиночество и появился человек, который любит меня. Поверить в это было так сложно, но по утрам в это верилось легче всего.
И вот одним прекрасным деньком случилось очередное чудо, которое даже не уверена можно ли назвать добрым или злым… Оно было странным и последствий его было не предугадать.
Утро началось для нас с мужем как обычно, с желания понежиться вдвоем в постели. Ближе к обеду мы расположились с ним на веранде домика, собираясь посидеть и полюбоваться видом на море. Накрытый белой скатертью стол, заставленный снедью. Деревья с распустившимися уже здесь, на юге, листочками. Легкий ветерок и тишина, нарушаемая криками чаек. Идиллия полная покоя и неги. Держась за руки мы с Дэртом сидели рядом, в плетеных креслах и молчали. Было невероятно легко и тепло находиться рядом друг с другом и просто молчать, потому что именно сейчас и здесь так захотелось.
— Знаешь, а ведь ты так до сих пор мне не сказала, — Его Светлость все-таки решил завести разговор.
— Что не сказала? — повернулась к нему и улыбнулась.
— Что любишь меня, — ответил он с хитрой усмешкой и прищурил левый глаз.
— Вот прямо обязательно тебе это надо, — буркнула я.
Не могла я объяснить ему, что боюсь. Боюсь сказать, что люблю. Боюсь потому, что мне кажется, стоит признаться и Дэрт пресытится, разлюбит и бросит. От необходимости отвечать меня избавил благообразный старичок, поднявшийся к нам на веранду. Недоумение от непонимания того, как он здесь оказался, было велико. Но еще большим было любопытство, когда старичок сел на появившееся плетенное кресло и улыбнулся нам с Дэртом.
— Дайте хоть полюбоваться на тех, кто сумел получить мою посылку, — сказал старичок и придвинул к себе блюдо с пирожками.
Выбрал самый румяный и с удовольствием впился в его бочок.
— Кто вы? — подобрался Дэрт, с подозрением оглядывая неожиданного гостя.
— Я? — хитро улыбнулся старик, прожевав приличный кусок пирожка. — У вас есть три попытки, чтобы угадать.
— Уж не Елиан ли Могущественный? — с сарказмом выдала первое, что пришло в голову и имела счастье лицезреть, как старичок подавился и закашлялся.
— Как догадалась? — спросил он ворчливо, когда сделал пару глотков из чашки с чаем, появившейся как и кресло из ниоткуда.
— Не все же вам нас морочить, — недобро смотрела на гостя, прикидывая как и что бы можно было ему попортить в отместку за то, что он поломал жизни очень многим людям. — Вы же давно мертвы, как оказались здесь и сейчас?
— Не надо на меня так смотреть, — неодобрительно глянул на меня старичок. — Если бы не я, вы бы с герцогом и не встретились. А главное в твоем вопросе слово «сейчас».
