а в результате общения с людьми, которые становятся доверенными наставниками детей, а также в групповых видах деятельности, таких как спорт, где дети учатся общаться и быть лидерами. Возможность «выйти» на наставника, обладающего полезными знаниями и вызывающего доверие ребенка, зависит от масштабов общения ребенка — он же, в свою очередь, зависит от масштабов общения семьи. Самое важное решение в моей профессиональной жизни я принял за месяц до поступления в университет: уже после того, как меня приняли на юридический факультет, я подал заявление о переводе на экономический. Когда я решался на это, мне отчаянно был нужен чей-то совет: я понимал, что две эти разные специальности означают два совсем разных жизненных пути[163]. Но среди моих родных не было людей с соответствующим опытом: в отчаянии я спрашивал совета даже у моего зубного врача (понятно, что толку от этого было мало). В наши дни у детей из двух столь различных классов, которые образуют наше общество, чрезвычайно различается и объем социальных контактов.
Исследовательский центр Пью[164] насчитывает девять разных типов людей, которые могут входить в круг знакомых средней семьи. С людьми восьми из этих девяти групп семьи образованного класса имеют больше контактов, чем семьи малообразованного класса. Девятая группа — это дворники, и здесь малообразованный класс имеет преимущество. Среди этих восьми групп самое большое различие в объеме контактов касается группы, знакомства с которой мне как раз больше всего не хватало для принятия моего решения: университетских преподавателей. Для семьи, в которой я рос, вопрос «Ты знаком с каким-нибудь университетским преподавателем» был равнозначен вопросу «Ты знаком с королевой?» Но уже у моих детей таких знакомых сколько угодно, и когда мой семнадцатилетний сын Дэниел проявил интерес к нанотехнологии, ему достаточно было зайти к нашему соседу.
Но слова человека, к советам которого подросток решает прислушаться, — это не просто полезная информация, а нарратив, который помогает правильно строить жизнь. Подросток, сбившийся с верного пути, может вновь выйти на него благодаря мягкому влиянию разумных нарративов, не сводящихся к привычным схемам поощрения и наказания, реализуемым в семье: жесткий патерналистский контроль отбивает у подростков желание прислушиваться к родителям[165].
Разные профессии, разные возможности трудоустройства, разное пенсионное обеспечение
На самом деле школа — не подготовка к жизни, а научение тому, как следует учиться. Самая лучшая школа лишь вооружает некоторых из учеников навыками освоения знаний, которые они потом могут отточить в профессиональные навыки, позволяющие стать хорошими специалистами в тех или иных областях. Школа уделяет куда меньше внимания эмоциональным и социальным навыкам, и однако успех во многих профессиях, позволяющих получать достойный заработок, требует не столько умения добывать знания, сколько сложившихся некогнитивных навыков, таких как упорный труд.
Переход от школьного к профессиональному обучению легче для тех, кто продолжает работать в «сфере знаний» и сложнее для тех, для кого главными становятся эмоциональные навыки и умение общаться с людьми.
Послешкольное обучение
Мы знаем, какие методы работают, а какие нет. В большинстве стран с высоким уровнем дохода удачно организованы одни или другие аспекты послешкольного профессионального обучения, но у разных стран лучше получаются разные вещи, а желания учиться друг у друга до сих пор было немного.
Для людей с наилучшими способностями в сфере освоения и накопления знаний и интересом к этой сфере лучшие формы развития этих навыков, когда-либо существовавшие в истории, — хорошие университеты — имеют Америка и Великобритания. В каждой из этих стран есть много хороших университетов, а в десятку лучших университетов мира входят пять американских и три британских учреждения. Скажем для сравнения, что в 27 странах Европейского союза без Великобритании нет ни одного университета, входящего в «топ-10», и это явный симптом более общих проблем в их системах высшего образования. Этот разрыв объясняется тем, как организовано управление университетами. Высокие стандарты достигаются благодаря конкуренции и децентрализации управления, то есть тем же двум факторам, которые сделали эффективным современный капитализм как систему. Напротив, во Франции централизованный контроль, дающий такие блестящие результаты в стандартизированной и несложной системе, каковой является система государственных дошкольных учреждений, дает весьма удручающие результаты в высшем образовании.
Но для всех остальных, кто не относится к меньшинству, получившему элитное образование, Америка и Великобритания — это не те страны, где хорошо поставлено профессиональное обучение. Напомним, что большинству молодых людей приходится перейти от обучения, развивающего навыки приобретения знаний, к обучению, развивающему некогнитивные навыки, которым школа не уделяла внимания. Поскольку это более сложный переход, основное внимание при построении послешкольного образования следует уделять именно ему. Психологически это очень непростой шаг для молодого человека: он совершает настоящий прыжок в неизвестность. Для государства, поскольку новые необходимые навыки сильно отличаются от тех, которые прививают детям в остальных звеньях системы образования, это более тяжелая организационная задача. На это обучение следует выделять больше средств в расчете на одного учащегося, чем на университетское образование.
Специалисты знают, что искомая цель здесь — качественное профессионально-техническое образование и обучение (ПТОО), которое даст молодым людям альтернативу движению по уже проторенной колее накопления знаний. К счастью, они даже знают, как этого можно добиться: это уже давно делается в Германии, и именно благодаря этому страна имеет качественные и высокооплачиваемые трудовые ресурсы. Итак, как это делают в Германии? Как здесь организовано профессиональное обучение и как стране удается убедить миллионы молодых людей сделать психологически сложный выбор в его пользу? Но гораздо важнее понять, почему этот опыт не переняли другие страны?[166]
Ключевые элементы немецкой системы — это местные партнерства между частными предприятиями и вузами, ориентированные на нужды конкретных отраслей. Технический колледж составляет свои программы с учетом спроса на определенные специальности, а предприятия организуют производственную практику и наставническую помощь опытных рабочих; время учащегося делится между учебой в колледже и практикой на предприятии. Как правило, учащийся проходит трехлетнюю практику на предприятии и туда же поступает на работу. Обучение решает несколько задач: все они нетривиальны, а некоторые весьма сложны, и перечень требований, которым должен удовлетворять молодой человек, чтобы иметь шансы получить работу, почти так же обширен, как знаменитый перечень требований, которым должен соответствовать настоящий человек, из стихотворения Киплинга[167]. Одно из них — это просто накопление опыта: навыков, получаемых из практики и оттачиваемых благодаря советам старших. Другое — умение при необходимости самостоятельно принимать решения, а это требует знаний, уверенности в себе и находчивости. С ростом профессионального мастерства растет стремление делать свою работу хорошо и чувство гордости за
