— А что будет, Амелия, с магом, у которого не развивается дар или ему не позволяют с ним работать? Почему в Адвертесене, недалеко от шахт, где добывают руду для блокираторов, запрещено растить магически одаренных детей?
— Ну… потому что, если не развивать дар, он в итоге выгорает. Постойте, так мой второй дар выгорел, потому что я его не развивала? Тогда он должен был проявиться раньше и перестать проявляться сейчас.
— По логике так и есть. Но дело в том, что дар у вас был, просто вы его не замечали. Из-за неумения контролировать силу вы считали, что все в порядке вещей, что чувствовать натяжение поля — это нормально, что это просто небольшой бонус вам к основному пассивному дару. Никто, ни один ведьмак, обладающий силой манипулирования потоков, не умеет чувствовать магию или колдовство на таком расстоянии.
— Как можно не замечать активный дар? — абсолютно искренне возмутилась я. То, что говорил декан, даже звучало нелогично. Да я бы от счастья до потолка прыгала, если бы могла развить такую силу!
— Если вы это за дар не считаете, то вполне можно. Это же не управление тенями, как у вашей одногруппницы, такой неосязаемый дар, основанный лишь на волевом усилии, вполне можно не заметить, если эту самую волю не проявлять. Так же как вы бы наверняка не заметили дар проклятийника и напроклинали бы всех вокруг просто случайно.
— Я не такая кровожадная, — буркнула в ответ на подначку. На что декан только усмехнулся, явно не поверив.
И тут опять эта воля. Может, мне занятия помогут и управление зачарованными предметами с помощью воли обуздать?
Стоп!
— Что? — заинтересованно посмотрел мужчина, не без оснований полагая, что я до чего — то умного додумалась.
— Декан Сарентон, а скажите мне. — попыталась это поточнее сформулировать. — А что, если я уже управляла зачарованными предметами с помощью своего второго дара?
— Прямо управляли? — мужчина задумался, но потом покачал головой. — Ваши внутренние установки не позволили бы это сделать, да и знаний, как оперировать потоками, у вас просто нет.
— А что, если все произошло на волне сильных эмоций?
— Так, расскажите подробнее, когда вы считаете, что у вас проявился дар.
— Ну, первый раз, когда Хармс меня подвесил на полигоне вниз головой. Тогда мой кинжал, который зачарован на управляемый вектор перемещения, летал, даже когда я не отдавала такую команду рукой. Сам. Потом в тот вечер… Ну после вечеринки. Я была очень зла.
— Интересно, что же вас так расстроило? — недобро усмехнулся мужчина.
— Хармс целуется не очень. Это, знаете ли, расстраивает. Такой перспективный молодой человек… — ответила я, ухмыляясь. После чего с удовольствием понаблюдала, как у Сарентона крутанулись желваки. А вот нечего хамить.
— Он вам совершенно не пара, — отрезал декан.
— Да? А кто же мне тогда пара? — делано удивилась я, хотя это уже становится совершенно не смешно. — И главное, с чего бы вам об этом судить?
Нет, ну я же хотела его спросить, какие виды он на меня имеет, — вот, пожалуйста, спросила. Не напрямик, конечно, но все же. Приподняла бровь в ожидании ответа.
— Что, если я беспокоюсь за вашу репутацию, благополучное будущее?
— Но с чего бы вам об этом волноваться? — пытаюсь дожать я.
— Считайте, что из уважения к вашему батюшке.
— Хм. А как уважение к герцогу Дорнтону соотносится с тем, что все, как только узнают об этих поздних встречах, будут считать нас любовниками? Что там насчет репутации, кстати, не только моей?
— Я думал, мы это уже обсудили, — нахмурился Сарентон.
— Обсудили, — покладисто согласилась я.
— Тогда, если вы уже выплеснули накопившееся раздражение, давайте продолжим.
Нет, он меня сегодня положительно бесит. Прямо настолько, что даже сдержаться тяжело.
— Хм. Вы имеете в виду вот так? — неожиданно спросил он, отвлекая меня от желания его чем-нибудь приложить.
Я посмотрела туда, куда мужчина указал пальцем, и увидела парящий около себя кинжал. Как он вылетел из сапога, я даже не заметила. Какой воле, какому приказу он подчинялся, тоже. Но вот как Сарентон перехватил потоки в его управлении, я ощутила достаточно ясно, прямо будто обрубили связующие нити между мной и оружием, которые я до этого даже не чувствовала.
Поняли, что я сделал?
Я неопределенно пожала плечами. Что сделал-то поняла, но вот как — совершенно непонятно. Для этого надо учиться.
— Значит, говорите, сильные эмоции?
— Вы меня намеренно из себя выводили? — хмуро спросила я.
— Была у меня одна теория на этот счет. Когда обучают маленьких детей, то играют на их сильных чувствах: любви, злости, жадности, страхе.
— Я знаю, да. Но я не маленький ребенок.
— И чем же вы от него сейчас отличаетесь? — А вот это было обидно. Сарентон, видимо, что-то уловив в выражении моего лица, продолжил: — Не кукситесь и не обижайтесь. Ваша сила, активный дар, о котором вы так мечтали… у вас он есть, и он довольно велик. Более того, вы можете то, что не может большинство из нас, — предсказывать нападение на уровне ощущений. Нас ведь этому не учили. Но степень вашего контроля где-то на уровне десятилетки.
Я опустила голову, признавая, что он во многом прав. Я могла применить против него оружие и даже этого не почувствовать, не понять вовремя. Именно поэтому так важен контроль, он должен въесться в подкорку, о нем нельзя забывать ни днем ни ночью, потому что могут пострадать окружающие.
— Тогда мне лучше покинуть Академию, декан Сарентон. Я сейчас опасна. По какой — то причине мой дар, зачарование, вышел на новый уровень. Мне так кажется. Видимо, вышел не только он, но манипулирование потоками я не могу контролировать. Если меня кто — то действительно разозлит или напугает, я не берусь предугадать результат.
Я смотрела на свои сплетенные пальцы, как они белеют от силы, с которой я их сжала. Опасалась поднять взгляд, потому что тишина стала какой-то давящей, угрожающей. Но тут мои ледяные руки накрыла горячая ладонь мужчины, погладила успокаивающее.
— И как же я здесь останусь без своего связного? — спросил мужчина.
Глава 35
Руки я все же, немного подумав, убрала, спрятала под столом. Прикосновения декана обожгли, и это было как-то неправильно.
— Но как же?.. — честно, уезжать не хотелось, но это будет самым правильным решением в сложившихся обстоятельствах.
— А мы здесь для чего собрались, Амелия? — удивленно спросил Сарентон. — Ты пришла сюда и заниматься в том числе. Конечно, проще опустить руки и забиться куда-нибудь в дальний темный угол, но что-то это как-то на тебя не похоже. Да, придется много заниматься, да, это будет не всегда приятно, а еще тяжело физически и морально и временами больно, потому что ты свою силу совсем не чувствуешь. Она разливается вокруг тебя, может крушить и убивать, а ты даже не понимаешь, что что-то делаешь.
— Поэтому я и…
— Дай договорить! — рыкнул мужчина. — Куда ты поедешь, Амелия? Домой? Где раненый Норен, заботящаяся о нем леди Дорнтон, которой совершенно некогда подбирать тебе учителя по управлению потоками? Подумай о них. Что ты можешь случайно натворить в поместье?
— И что же делать? — В словах декана был смысл, конечно, только вот в имении людей гораздо меньше, чем в Академии, соответственно, меньше раздражителей и пострадавших. Плюс обучение одаренных детей в древних семьях отработано, а здесь не место тем, кто себя не контролирует.
— Делать? Я же уже сказал: заниматься, усердно работать над собой. Поскольку вы, Амелия, девушка взрослая, многие вещи вам можно объяснить словами, а не вбить в подкорку манипуляциями и розгами.
— Хорошо, — я покорно кивнула. — С чего начнем? Я понимаю, может вы сегодня и не планировали. Но я же не могу так расхаживать по Академии!
— Отлично. Рад вашему энтузиазму, — усмехнулся декан и уже серьезно добавил: — Но еще больше рад вашей разумности и ответственности. Теорию, я полагаю, прочитаете сами. И начать лучше с этого.
