Когда дверь захлопнулась, Келл пришел в себя — по крайней мере настолько, чтобы завопить: «Караул, убивают!» Он лягался и царапался, пытаясь вырваться из хватки доктора Вема, но это оказалось невозможным. Хотя воля его оставалась крепка, в полуобмороженных и истощенных мускулах Келла совсем не осталось силы после долгих дней голода во время изнурительного перехода через горы.
Доктор Вем протащил мальчика по широкому коридору, освещенному хилыми язычками масляных ламп. Отперев еще одну дверь, он впихнул Келла в крохотную каморку, затем закрыл ее на ключ и захромал прочь, не произнеся ни слова.
Келл осмотрел свою темницу и сразу увидел, что побег неосуществим. Тяжелая дверь надежно заперта, стены — из сплошного камня, а тусклый свет сочится в комнатку из ряда маленьких отверстий высоко под потолком. Даже если взобраться туда, протиснуться в дырку он не сможет, слишком она мала. Единственным предметом мебели здесь был набитый соломой матрас, прикрытый грубыми шерстяными одеялами.
Келл шлепнулся на эту постель, борясь с приступом отчаянной жалости к самому себе, грозящей затопить его. Впрочем, подавить прилив тоски оказалось нетрудно. В своей короткой жизни мальчик знал лишь брань, проклятия и дурное обращение. У него не было настоящих друзей в Элборе. Взрослые сторонились его, а сверстники либо безжалостно дразнили, либо сговаривались и все вместе дубасили мальчишку. В результате Келл привык к одиночеству и обрел характер отшельника. Он научился терпению и от жизни ожидал лишь худшего. Только Лисс дарила ему дружбу и сострадание. Она была единственная в его несчастной жизни, к кому он смог привязаться. Но теперь и она исчезла, ведь Тулло продал его в рабство. Будущее выглядело как никогда мрачным.
Мальчик не сдержал всхлипа, от которого вздрогнули плечи и затряслась нижняя губа. Но он не желал плакать. Слезы никогда не помогали. Лежа на матрасе, он закрыл глаза. И почти немедленно тело его утонуло в море усталости.
Но не успел Келл провалиться в сон, как громко заскрежетали засовы, дверь распахнулась и в каморку вошел доктор Вем. Комната внезапно наполнилась тонким ароматом, от которого аж слюнки потекли.
— Я подумал, может, ты голоден, — сказал старик. Он наклонился и поставил возле матраса деревянный поднос. — Миска похлебки и краюха хлеба.
Келл молча кивнул.
После того как доктор Вем вновь удалился, Келл сел и с волчьей жадностью набросился на еду, обжигая губы горячим супом и отрывая куски хлеба дрожащими пальцами. Он съел все до крошки, до капельки. Затем он, завернувшись в теплые одеяла, опять растянулся на матрасе. Спустя пару минут, когда мальчик уже парил в полудреме, ему показалось, что он слышит эхом доносящиеся откуда-то из глубин земли ужасный рев, вопли и вой каких-то невообразимых зверей. Келл поежился, повернулся на бок — и уснул.
Перед рассветом доктор Вем тихонько открыл дверь и сунул голову в комнатку. Он с трудом различил фигурку своего нового подопечного, безмятежно посапывающего на матрасе. Но мальчик был уже не один. Рядом с ним уютно свернулись калачиками четыре маленьких дракончика. При появлении доктора они приподняли чешуйчатые головки, захлопали крошечными крылышками и предостерегающе зашипели. Их красные и зеленые глаза ярко светились во мраке комнаты.
Доктор Августас Вем беззвучно затворил дверь.
— Хорошо, будь я проклят, — пробормотал он, хихикнув.
Келл понятия не имел, долго ли он спал, но подозревал, что много часов. Он неуклюже сел, потянулся и застонал, когда затекшие руки и ноги захрустели — это бурно запротестовали все его суставы и мускулы. Внезапно веки мальчика взлетели, а тело омыл холодный пот страха.
Теперь он понял, отчего проснулся. Что-то лежало рядом с ним на матрасе.
Крысы? Предательский крик чуть не сорвался с губ Келла. Он инстинктивно подтянул колени к подбородку и задрожал, увидев бугорок, шевелящийся под сбившимися одеялами. Затем глаза мальчика выпучились. Там ерзали три или четыре существа. Должно быть, их привлекло тепло спящего.
Келл ненавидел крыс. Несколько раз в год Элбор наводняли сотни этих переносчиков заразы размером с небольшую собаку, не ведающих страха и дико агрессивных. Они убивали цыплят, поросят и даже телят. Стаи грызунов частенько нападали и на оставленных без присмотру детей. А через несколько часов после пусть даже и одного укуса нередко следовала мучительная смерть.
Келл знал, что крыс может спровоцировать любое неловкое движение. Он поискал глазами что-нибудь, чем можно было бы защититься, одновременно следя за бугорками, подползающими к его поджатым ногам. Но все, что он нашел, — это пустая железная миска, в которой доктор Вем принес ему суп. Мальчик медленно протянул к ней руку, и тут два существа выскочили из-под его одеяла, стремительно шмыгнули к стене и взлетели на нее, исчезая в одном из отверстий. Так вот как они попали сюда.
Схватив тяжелую суповую миску, Келл занес ее над головой, внимательно наблюдая за продвижением оставшихся тварей, прокладывающих себе путь в постельных принадлежностях, издающих странные свист и верещание. Пусть только остановятся — и Келл изо всех сил обрушит на них тарелку!
В этот момент дверь распахнулась и в каморку прихрамывая вошел доктор Вем. Страдальческое выражение скривило его суровое лицо, когда он увидел приготовления Келла.
— Нет! — воскликнул старик. — Именем Тройного Солнца — опусти миску, мальчик!
— Но тут крысы! — взвизгнул Келл.
— Крысы? — недоуменным эхом повторил Августас Вем. — Где?
— Здесь! — Келл показал на снова заворочавшуюся кочку.
Доктор Вем ухватился за край одеяла и одним рывком сдернул его.
— Это не крысы, мальчик! — заявил он. — Это драконы!
Челюсть Келла отвисла от удивления. Он не верил своим глазам. В изножье соломенного матраса копошились два маленьких невообразимых существа.
Келл никогда не видел ничего подобного. Большее из двух созданий было примерно девяти дюймов длиной, от верхушки конусообразной мордочки до кончика яростно хлещущего из стороны в сторону зазубренного хвоста. Меньшее — вдвое уступало собрату. Обоих покрывала зеленоватая переливчатая чешуя. Существа перебирали четырьмя когтистыми лапками, махали кожистыми крылышками, похожими на крылья летучих мышей, а их головки напоминали Келлу травяных ящериц и водяных черепах, в разгар лета гревшихся на камнях в Элборе. Затем мальчик обратил внимание на их глаза, и это зрелище по-настоящему потрясло его. У обоих созданий было по одному красному и по одному зеленому глазу, совсем как у него. А приглядевшись, он заметил мигающие мембраны, скользящие по глазному яблоку не сверху вниз, а из стороны в сторону, — тоже в точности как у него!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
