— Ты знала! Знала, что Город-Поезд подорвут и я выживу! — по мере прохождения сквозь многослойный барьер силового пузыря нагрузка на тело нарастала. — Знала, что Романова попытается меня убить! Знала, что я выживу и найду её снова.
От нагрузки на руках и ногах полопались вены. Из глаз стали катиться кровавые слезы.
— Ты… ты знала, что я притащу сюда Романову, чтобы потом у меня не было с ней проблем.
Женщина продолжала спокойно стоять на месте. На её лице не дрогнул ни один мускул. Это было уже выше моего понимания. Как можно заставлять человека пройти через такой путь только лишь ради своих эгоистичных целей?
— Тварь! Из-за тебя же Бор умер.
Нахлынувшие эмоции помогли отделить свои мысленные порывы от чужих. Что со мной вообще творится?! Я же весь в собственной крови. А я всё иду и иду, наплевав на направленный на меня ствол автомата. Пограничник выстрелил сначала под ноги, а потом уже и по самим ногам. Боль… приходит и уходит… ещё одна пуля бьёт в плечо и меня слегка разворачивает.
«Главное — пересечь границы, — бьётся мысль в голове. — А зачем?»
Чья это за мысль? Куда и зачем я вообще иду? Зачем лезу под пули?
До пограничника осталось метра три, когда он опустил ствол автомата и начал орать, как ненормальный.
— ДА ВОССИЯЮТ ДВА СОЛНЦА ИМПЕРИИ!
Близко! Сделав шаг, я, наконец, рассмотрел глаза солдата. Зрачки расширены до предела, словно он находится в глубоком, чуть ли не религиозном экстазе. Выбежавший из будки КПП второй вояка тут же уставился куда-то мне за спину и тоже заорал.
— ДА ВОССИЯЮТ ДВА СОЛНЦА ИМПЕРИИ!
Они драли глотки, будто увидели самого Мессию!
— ДА ВОССИЯЮТ ДВА СОЛНЦА ИМПЕРИИ!
— ДА ВОССИЯЮТ ДВА СОЛНЦА ИМПЕРИИ!
Пограничники согнулись в предельно вежливом поклоне и не разгибаясь упали на колени, уперевшись лбами в землю. И даже в таком состоянии они продолжали орать так, словно в этих словах заключена вся их жизнь.
— ДА ВОССИЯЮТ ДВА СОЛНЦА ИМПЕРИИ!
— ДА ВОССИЯЮТ ДВА СОЛНЦА ИМПЕРИИ!
И только с третьей попытки до моего затуманенного яростью разума дошло, что за моей спиной кто-то есть и он излучает опасность. Невероятную, несокрушимую, ни с чем не сравнимую угрозу жизни.
Обернувшись, увидел у телеги двух мужчин. Взрослых, хорошо сложенных, без оружия в руках. Ников над ними не было, ибо всем известно — Система не властна над ними. Первый воин и первый маг человечества! Сверхлюди, чьи имена известны всем школьникам.
Саджи «Безграничный» и Джон Голд «Убийца Императоров». Одним лишь усилием воли они заставили взмыть в воздух тела Бора и княжны Анастасии. Щелчок пальцев Саджи, и казалось бы смертельные травмы тела исцеляются прямо на глазах. Переломанные кости Бора встали на место, и лицо приобрело здоровый румянец. А с тела Романовой за считанные секунды исчезла та зелёная гадость, что её отравляла.
— Значит, Бор? — Саджи повернулся к Джону. — Сопряжение миров началось.
— Далеко его нашли?
Саджи обернулся ко мне, и я ощутил, как чужой разум раздирает мой ментат на мелкие кусочки. Да сколько же в нем дури! Он же все мои мысли считывает.
— Граница второго региона от Побережья, — безграничный хмыкнул.
— Второй? Тогда у нас есть от пяти до восьми лет до начала Сопряжения, — Джон махнул рукой, и исцелённые тела приземлились обратно в телегу. — Хорошо хоть Индекс заметил Бора сразу, как он появился в приграничье Империи.
Саджи кивнул в сторону телеги, из которой стала выбираться пришедшая в себя Анастасия Романова.
— Раз эта дурёха здесь, значит, и Император получил уведомление от Индекса. Вот терпение у старика, а? — Саджи смотрел на княжну, как на пустое место. Он будто специально говорил так, чтобы она его услышала. — И? Чего ты на меня так смотришь, девица? Твой отец десять лет бессильным бревном прикидывался, чтобы вся погань с грязной кровью Древних повылезала из своих нор.
Саджи не хамил, но и не выказывал ни грамма уважения к княжне. Чем-то она ему сильно не нравилась.
— Была у Коли и другая причина…
— Не надо её впутывать, — вставил слово Джон. — Пусть и дальше живёт жизнью принцессы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Княжну аж затрясло от рвущегося наружу возмущения.
— Господа… я готова заплатить вам любые деньги… за то чтобы вы убили вон ту погань! — Романова указал на меня. — Я никогда, слышите! Никогда не прощу его за то, что он сделал в вагоне Города-Поезда.
Джон повернулся ко мне лицом, и я снова испытал непередаваемое ощущение копошения в мыслях. Убийца Императоров вытянул вперёд руку ладонью вверх, и оба моих личных предмета сами в неё легли. Джон сжал руку в кулак, раскрошив и лезвие и рукоять.
Внимание! Личный предмет разрушен — Эмма [рукоять]
Внимание! Личный предмет разрушен — Ракот [лезвие]
Нанесён непоправимый урон репутации! Потерянно 2 очка социального капитала!
От мощи магии Убийцы Императоров снесло многослойный силовой купол, висевший над КПП. А у меня по ощущениям будто отрубили две руки из четырёх. А Джон, сохраняя всё то же безразличие, разжал кулак и из него вылетели два сгустка светлых душ. Прошла секунда, и вокруг них образовались силуэты астральных тел. Затем появились сосуды, кости, мышцы и наконец кожный покров. Джон с силой сжал кулак, и по воскрешённым телам ударил слабый разряд молнии.
— Я покопался в голове Княжны и Кхана, того паренька сзади, — Джон усмехнулся. — Настенька, тварь ты редкостная! Ты ведь уже пыталась убить Кхана. Пустила ему три пули в сердце, четыре в голову и напоследок прострелила все суставы. А ведь парень ничего тебе не сделал.
Пока Джон спокойно говорил, Анастасия, слушавшая его вполуха, смотрела во все глаза на оживших Ракота и Эмму.
— МЕНЯ! СЛУШАЙ! — прорычал Джон, и проняло всех вокруг. Анастасия потупила взгляд и стала мелко дрожать. — Парень, которого ты просишь убить, вытащил тебя прямо с алтаря для жертвоприношений. Не сам, а за счёт вот этих возрождённых. Он притащил тебя на границу сраной Империи, несмотря на то, что ходячая проблема, начисто лишённая моральных тормозов. Оставь он тебя на поляне, и его бы дознаватели в подвалах замучили.
Джон вытянул руку, и автомат вылетел из рук пограничника, приземлившись аккурат в подставленную ладонь. Не медля ни секунды, Джон выпустил всю обойму в тело княжны. Её труп ещё только падал на землю, а Джон уже наложил на неё какое-то заклинание. То ли быстрого гниения, то ли старения. За три вздоха от Анастасии остался один лишь иссохший труп.
— Реверси! — заклинание Убийцы Императоров повернуло время вспять, и княжна стала возрождаться. Не прошло и полминуты, как перед Джоном стояла всё та же Анастасия. Только теперь бледная и трясущаяся от страха. — Я ускорил время всего в тридцать раз. Урок усвоила?
Анастасия быстро-быстро закивала головой. Она вся будто сжалась, наконец осознав, какой именно характер у человека, стоящего перед ней. Безжалостный! Бескорыстный! Но чтящий свои принципы морали, как святое слово. Ему было плевать на то, что перед ним дочь Императора. Он бы наверняка и с ним самим поступил точно также.
— Вопросы к тому парню ещё имеются?
Не смея поднять взгляда, княжна закачала головой из стороны в сторону. Джон повернулся ко мне, и я поймал его взгляд. Так смотрит только повидавший жизнь отец, который иногда вынужден делать что-то не слишком для себя приятное, чтобы научить дитя уму-разуму.
«Так он видел в княжне… дочь друга?» — догадка почему-то казалось правильной.
Джон уже шагнул в мою сторону, но Саджи придержал его за плечо.
— Э, нет! Этот мой, — Безграничный кивнул в мою сторону. — Не всё же тебе судьёй быть. Ты только тело ему восстанови. А то, того и гляди, окочурится от потери крови.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Из телеги кое-как выбрался Бор.
— Саджи, не надо, — татуировщик сглотнул, поймав на себе хмурый взгляд Безграничного. — Не знаю, через что вы с Джоном тут прошли, но это не повод срываться на Кхане. Он меня чуть ли не с того света несколько раз вытаскивал. Если тронешь его, я тебя не прощу!
