– А покушать? – искренне возмутилась я, все же время было обеденное.
– Ну ничего же не случится за несколько часов? От голода ведь ты не умрешь?
– Развлечемся? Интересно было бы узнать, что в твоем понимании «развлечемся»? А то после нашего последнего общения меня до сих пор тошнит, стоит только неосторожно начать думать о том, о чем не следует, – бормотала я, в то время как Лео уверенной походкой следовал к лестнице, ведущей на нижние этажи.
– Что ж ты такая ворчунья?! Честное слово, моя бабуля по сравнению с тобой – юная девица во цвете лет.
– Бабуля? У тебя есть бабушка? Ты ведь уже не первый раз о ней говоришь.
– Как это ни парадоксально, но да, – фыркнул Лео, так и не ответив на мой вопрос.
– А мама с папой? – не смогла удержаться от вопроса я.
На эту мою фразу Лео обернулся, посмотрел на меня снизу вверх и вопросительно изогнул бровь:
– А сама как думаешь? Есть или, скорее, нет? – весьма язвительно поинтересовался он.
– Да я не в том смысле… – пробурчала я.
– «Развлечемся», – неожиданно заговорил он, возвращаясь к моему первоначальному вопросу, – означает, что ты мне поможешь работать с их памятью. Точнее, корректировать мы будем уже известного тебе Тэона. Поскольку ты с ним достаточно близко познакомилась, мы с него и начнем. Работа с сознанием разумного существа – это ответственный и кропотливый труд. Во всяком случае, поначалу это всегда долго, сложно и нудно. Ты должна продумать, создать и вложить в чужую голову воспоминания, которые включали бы в себя все, начиная от того, как этот человек или нечеловек ходит в туалет, уж ты меня извини за подробности, и заканчивая пейзажами мест, которые ему довелось увидеть. Все должно быть достоверно от и до. Можно использовать уже готовые клише, взятые из собственной памяти или памяти подопытного. – Тут Лео широко улыбнулся и мечтательно прищурился. – Люблю это слово, – пояснил он. – В данном случае у нас есть месяц, который мы должны чем-то заполнить. Конечно, наш дэйург мог бы просто им приказать помнить, что они шли, ночевали, искали там-то и там-то. Но коли у нас есть живой материал для ментальных практик, на которые мало кто подпишется добровольно и которые официально запрещены, но учиться нам им как-то надо, – продолжал он, загибая пальцы на руках, – то просто грех не воспользоваться подвернувшейся возможностью. Такое внушение невозможно распознать ни одним из существующих методов. Разве, может быть, дэйург сумел бы. Ведь они, как ни крути, – признанные мастера ментального воздействия. Кстати, наш мастер уже ожидает нас с пациентом в лаборатории. Как ты понимаешь, мы будем ему ассистировать сегодня. Дэйург позволит нам частично слиться с его разумом и поучаствовать в процессе.
– Вы уже изменили память кому-нибудь из них?
– Да, двоим. Сэйе и Рихарду, – утвердительно кивнул демон. – Сейчас они в стазисе, и их лучше не тревожить, пока все не будут готовы к отправке.
– Почему?
– Ну тут все просто, новое место – новая точка отсчета. Конкретная дата, конкретное число и место пробуждения. Сейчас, кстати, я разбазариваю контрабандные телепорты, чтобы Тарий мог организовать место пробуждения и прочие свидетельства их пребывания.
– А в каком городе они должны будут очнуться?
– Карген, – коротко бросил Лео, а я так и запнулась на середине шага. – Что не так? – поинтересовался он, заметив мою реакцию.
– Это… город, в котором живет моя семья… – пробормотала я, чувствуя, что слова просто застревают в горле.
Глава 13
Быть магом, уметь, казалось бы, из ничего творить настоящие чудеса – я никогда не мечтала об этом. Я никогда не хотела быть какой-то особенной и уж тем более нечеловеком. Все, чего я когда-то желала, – это быть здоровой и дожить хотя бы до того момента, как мне исполнится пятьдесят. Еще я думала, что всегда смогу быть с братом, который будет жить долго и счастливо, и этого было бы достаточно. Не задумываясь, я бы поменяла все, что произошло после нашей первой встречи с Орэном, на то, чтобы мы с Кимом продолжали жить в Пограничье. Но конечно же я понимаю, что это невозможно. Иногда мне кажется, что я получила жизнь, о которой всегда мечтал мой брат. Ведь это он хотел быть магом, хотел иметь силу, при помощи которой мог бы творить великие дела. Не я…
Забавно, что жизнь складывается совсем не так, как нам хотелось бы. Быть может, в этом и есть ее непредсказуемость? Мы реализуем чужие мечты и всегда чувствуем себя несчастными, потому что получили совсем не то, о чем мечтали когда-то.
«Шаи, – обратился ко мне Каа’Лим, выводя меня из размышлений. Сейчас мы находились в подвале дома Лео. А если говорить конкретнее – в одной из комнат без дверей и окон. С потолка лился яркий белоснежный свет, который нещадно слепил глаза. Да и сама комната казалась идеально стерильной. Цвет стен незаметно сливался с таким же белым полом, так что отличить, где заканчивается одно и начинается другое, было практически невозможно. – Я хочу, чтобы ты потянулась ко мне своим сознанием. Просто тянись, не противься, дальше я сам. Хорошо?»
Я кивнула, бросив мимолетный взгляд на лежащего на узком столе вампира, который в очередной раз отключился без какого-либо вмешательства с нашей стороны.
«Основную часть работы выполню я, ты же просто позволь провести тебя через все этапы и сделать все это понятным для твоего восприятия. Я просто запишу весь процесс и его разъяснение у тебя в голове. Все просто, только не противься».
Лео, что сейчас с самым серьезным видом стоял напротив меня, неожиданно подмигнул мне и заметил:
– Ну я же говорил: будет круто. Кстати, пока не начали, посмотрим на результат. Если все получится, то я хочу, чтобы ты участвовал в нашем процессе обучения магии. Так будет быстрее и эффективнее.
«Не чаще чем раз в неделю, иначе будет просто опасно», – скупо отозвался дэйург.
– Пойдет и так, – согласился демон.
«Убавь, ради всего святого, свет, сил уже нет никаких терпеть», – взмолился Каа’Лим.
– Мог бы и сразу сказать. Я думал, так будет эффектнее, – хмыкнул демон. Свет стал более нежным, а сами стены приобрели пастельные тона.
«Наконец-то…»
Надо признать, я полностью разделяла мнение дэйурга.
Оказаться в чужой голове, чтобы считать память, – это уже неприятно и тяжело, во всяком случае, опыт был именно таким. Но проникнуть в чужое сознание для того, чтобы стереть воспоминания и вложить новые, оказалось куда сложнее. И хотя я всего лишь наблюдала за процессом, я испытывала сильнейшую умственную и моральную нагрузку. Правда, следует заметить, что все манипуляции, которые проводил дэйург, я понимала и полностью осознавала. А еще я была уверена, что смогу повторить нечто подобное и сделаю это куда быстрее. На самом деле, если бы не было меня, Каа’Лим мог бы справиться максимум часа за два, но поскольку я была, то ему приходилось буквально разжевывать каждый свой шаг для меня.
Теперь история моих поисков выглядела примерно следующим образом. Оказавшись на севере Ирэми рядом со сгоревшей времянкой, Тэон почувствовал отчетливый след, ведущий в сторону Каргена. Собственно, с этого момента до того времени, когда им было суждено прибыть в город, дэйург использовал то, что помнил сам Тэон. Все диалоги, поступки и действия остались практически нетронутыми, разве что все вампиры были абсолютно уверены, что я последовала именно в том направлении, что и они. Каа’Лим аккуратно менял местность, подставляя картины, более приближенные к тем, что могли встретить вампиры в тех краях, менял воспоминания о погоде, делая климат более мягким и соответствующим местности. Работа была поистине ювелирной, потому как вместо того, чтобы полностью стереть воспоминания о путешествии, он брал настоящую память и видоизменял ее, то тут, то там что-то убирая, а что-то добавляя. Сливаясь своим разумом с разумом вампира, он словно переживал этот месяц вместе с ним с единственной разницей: он мог фантазировать в чужой голове, и именно его «фантазия» заменяла собой настоящее.
Сейчас, когда я была непосредственным участником происходящего, я понимала всю разницу между силами, что даровала природа демонам и дэйургам. Несмотря на то что я могла пользоваться ментальной магией, она выматывала меня, просто сжирала мои внутренние ресурсы с неимоверной скоростью. Каа’Лим же выглядел необыкновенно одухотворенным. Казалось, он наоборот черпает силы в своем занятии. Словно художник, он рисовал невероятные картины чужой памяти, получая от этого истинное удовольствие. Если мне было тяжело сконцентрироваться, то мысль дэйурга, казалось, скользила в чужом разуме, словно купаясь в родной стихии, легко и свободно.
«Все», – наконец сказал он, и я вдруг почувствовала, как выныриваю в реальный мир. Мои ноги неожиданно ослабли и задрожали, и я обессиленно сползла под стол, на котором лежал вампир. На лбу выступила сильная испарина, горло пересохло, руки дрожали как у древней старухи. Ко мне тут же подошел Лео, легко поднимая на своих руках.
