Кто? Что?
Но времени размышлять над этими вопросами не было. Внезапно меня выплюнуло из трубы прямо на царапучую кучу коврового мха — одну из тонких прослоек растительности, обрамлявших края туннеля. Серый дневной свет просачивался снаружи, смешиваясь с фиолетовым, синим и зеленым свечением павлиньей трубы, уходившей длинным концом вглубь шахты.
— Уа-а-а-а-а! — крикнул Тик, пулей вылетая из трубы. Его мембраны-паруса были полуоткрыты.
Приземлившись, он маловнятно выплеснул весь поразительно неприличный словарь ругательств улумов, которых я доселе не слышала — такому меня не учили в школе.
Надо бы мне спросить его, что эти слова означали. Наша Фэй всегда полна жажды знаний.
Полетт следующей выплеснулась из трубы, тяжело приземлившись неподалеку.
— Не подходи! — прохрипела она, когда я шагнула к ней. — Обожжешься. — От нее все еще струился дым. А по поверхности панциря было размазано столько липких пятен, что не было ни одного места, где к ней можно было бы прикоснуться, не обжегшись. Я все равно протянула к ней руки, но она отскочила, прорычав:
— Не будь дурой! Сама справлюсь.
Я окликнула Тика:
— Проследи, чтобы она добралась до глиссера. Я подожду…
А вот и Фестина. Она перекувырнулась гладко, как мячик, после удара при приземлении и вскочила на ноги в долю секунды, держа кулаки как боксер в глухой обороне.
— Ты до этого уже перемещалась по хвосту?
— Слишком часто, — ответила она. — Теперь двигай отсюда. Я дождусь Донта.
Я не шевельнулась. Если Донту пригодится один человек для помощи, то, может, пригодятся и двое.
Он появился три секунды спустя, от панциря шел кислотный дым. Видно, андроидам хватило времени еще на один залп из гелевых ружей до того, как он спасся.
— Со мной все нормально. Пошли.
Я повернулась бросить прощальный взгляд на павлинью трубу. Ее не было, она растворилась, бог знает где. Но из глубины туннеля донесся лязг, лязг, лязг от ног андроидов, грохочущих за нами во всю прыть.
— Бегом! — крикнула Рамос, пихая меня в плечо.
Но я и сама догадалась, что пора.
Когда мы шли к шахте от глиссера, путь вроде не был далеким. Бежать обратно оказалось куда дальше.
Полетт старалась изо всех сил, но ей не удавалось бежать так же быстро, как всем остальным. Время от времени она стонала от резких приступов боли — бег в этом прожигаемом панцире, должно быть, заставлял кожу соприкасаться с кислотой. Всем было видно, как чертовски мучительно она страдает, как бы она ни старалась это скрыть.
Тик кружил над нашими головами, двигаясь с той же скоростью, но Донт приказал ему стрелой мчаться к глиссеру.
— Открой его, запусти двигатель.
Я видела, что Тик хочет возразить, но кому-то надо было подготовить глиссер, а он мог метнуться туда быстрее, чем мы, хомо сапы. Прокторы не тратят даром времени, отвергая необходимое, — он настроил свои мембраны на максимальную скорость и пулей унесся к берегу озера.
Приглушенный топот слышался за нами; андроиды вышли на поверхность и сминали на бегу мох.
— Черт, — пробормотала я.
Имелась смутная надежда, что роботов не запрограммировали для выхода на дневной свет, что злодеи беспокоились о том, чтобы роботов никто не увидел. Очевидно, нет. Высшим приоритетом для андроидов было устранение нас, свидетелей.
— Оставьте меня, — тяжело выдохнула Полетт сквозь сжатые от боли зубы. — Нелепо всем умирать.
— Никто и не умрет, — сказал ей Донт.
Но глиссер был слишком далеко, а андроиды — слишком близко.
«Кси! Кси! Кси! — в отчаянии мысленно призывала я. — Павлиний хвост, или что ты там есть, ты снова нам нужен!»
Нет ответа.
Оглядываясь в поисках оружия или чего-нибудь, что можно использовать как щит, я обнаружила, что Фестины уже не было с нами. Она остановилась позади нас и возилась с чем-то, что она держала в руках.
— Что ты делаешь? — крикнула я.
Она не ответила, по-прежнему сосредоточившись на том, что держала. В ту секунду, когда она закончила с этим возиться, она развернулась и побежала обратно к нам.
— Надеюсь, оно все еще в пределах наведения!
Полетт продолжала, спотыкаясь, идти. Все остальные держались сразу у нее за спиной, готовые служить живым щитом между ней и андроидами.
Андроиды приближались. Двое впереди, двое чуть подальше позади. Первая пара подтягивалась на расстояние дальнобойности гелевых ружей. Оружие в боевой готовности…
Как гром с ясного неба гладкий черный снаряд, словно копье, ринулся на двух роботов, подобно Божьему воздаянию. Один из зондов Фестины. Она, видимо, послала ему сигнал забыть о своей зоне поиска и прибыть для спасения наших задниц. Я почувствовала триумф и ликование зонда за долю секунды до его попадания в цель; потом меня сбил с ног сотрясший землю удар протаранившей цель ракеты, размазавшей Андроидов по скалистой земле в металлическое конфетти.
Обломки полетели во все стороны: внутренности роботов, внутренности ракеты, яростный град останков, усыпавших лес. Куски шрапнели врезались в стволы синестволов, проливая живительный сок. Деревья между нами и местом взрыва преградили путь большей части летевших осколков, но все же некоторые куски с визгом проносились возле моей головы, пока я обнимала грязь и молилась.
— Встаем, встаем, встаем! — прокричал Донт. — Они не все уничтожены.
Двоих андроидов — те, что бежали подальше, — тоже сбил с ног удар ракеты, но они оказались недостаточно близко к эпицентру взрыва, чтобы получить по заслугам. Теперь они снова поднимались на ноги, заново ориентируясь на местности.
— Что там с двумя другими зондами? — спросила я адмирала.
— Они далеко. Им ни за что не добраться сюда вовремя. — Она поднялась, бесстрашная-свирепая-яростная, и заняла позицию между Полетт и двумя последними роботами. — Стойте! — прокричала она. — Вы делаете нам больно! Стойте, вы режете нас! Стойте, вы заставляете нас давиться!
— Глупо! — резко бросил Донт.
— Это все, что мы можем сделать… Стойте, вы отравляете нас! Стойте, вы убиваете нас электрическим током!
— Стойте, вы разъедаете нас кислотой. — Пробормотала Полетт.
— Стойте, вы застрелите нас! — зло проорал Донт.
— Стойте, вы вешаете нас! — выкрикнула Рамос. — Стойте, вы распинаете нас! Стойте, вы отрубаете нам головы!
— Стойте! — завопила я. — Вы вызываете у нас аллергию!
Бац.
Безмятежность. Внезапная тишина.
Никакой грохочущей поступи андроидов. Только наше собственное тяжелое дыхание. Да тихая капель сока, струящегося из ран синестволов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
