Жена: Мы как раз на эту тему говорили сегодня утром…
Белсон: Именно поэтому вы и пришли сюда сегодня со своей собакой? Тот факт, что пес вышел из машины и появился здесь, может служить знаком нашего прощанья, я прав? Итак, что вы собирались сказать?
Жена: Я собиралась сказать, что Дэви сегодня утром заметил, что, по его мнению, продолжать терапию дальше будет пустой тратой времени.
Белсон: Согласен.
Жена: Но я чувствую, что мы должны еще приходить к вам время от времени. Мало ли как будут развиваться события!
Белсон: Позвольте мне сказать, что я думаю. Если вы не возражаете, я бы, пожалуй, согласился с ним. На мой взгляд, он прав. Ну, может быть, мы должны встретиться еще раз — последний. Возможно, нам стоит встретиться где-нибудь через неделю, чтобы удостовериться, что все идет, как надо. А потом, если вы пожелаете, мы могли бы встретиться осенью либо в какое-то другое время, опять же, ради уверенности, что все о’кей. А вы знаете: на самом деле все так и есть, потому что вы принадлежите к тем людям, которые способны сами строить свою судьбу. На самом деле вы прекрасно знаете, что делать, и все это уже делаете. И не нуждаетесь в моих подсказках. Вот такие предложения……
Муж (жене): Нет, он просто поразителен, у него всегда есть, чем удивить.
Белсон: Да ведь все это известно вам самим! Мне остается только удивляться. Вы же сами пришли к тем же выводам! Просто вы предпочитаете, чтобы данное предложение исходило от меня, потому что если бы инициатива принадлежала вам, я вынужден был бы рассыпаться перед вами в комплиментах. Как известно, вы комплиментов не любите. (Жена смеется.) Поэтому лучше уж я буду говорить, а вы — отпускать мне комплименты. Но вы пришли к тому же заключению, что и я, сегодняшним утром.
Муж: Да, это так. Мне надо было специально решиться, чтобы заговорить с ней об этом сегодня утром.
Белсон: Отлично. Может, вы и не любите похвалы, но таков закономерный итог.
Муж: Да, пожалуй, в нашей жизни и в самом деле ничего уже не осталось, что требовало бы вашего вмешательства. Единственное, что сейчас требуется, мне самому по-настоящему встать во главе своего дела. Никто, кроме меня, этого не сделает.
Белсон: Что верно, то верно.
Муж: Пора, наверное, мне немного потратиться и найти помощника…
Белсон: Взять деньги, чтобы…
Жена: Да, профессионала.
Белсон: Между прочим, больших нововведений не требуется. К тому же, одно изменение уже налицо, и оно, похоже, говорит о том, что вы в гораздо большей степени работаете вместе, подобно команде, нежели каждый по отдельности.
Жена: Я чувствую намного больше…
Белсон: Мне кажется, вы оказались сильнее вовлечены в очень хорошие отношения.
Жена: Да, между прочим, у нас состоялся тот завтрак! Было просто великолепно!
Белсон: Ну что тут сказать! Я больше не хочу учить вашу жену, что ей делать. Но думаю, вы и сами можете захотеть, открыто и естественно, делать что-нибудь подобное. Я бы предложил, чтобы время от времени вы следовали этому желанию.
Жена: Несомненно.
Терапия потребовала семи интервью. На контрольных встречах, одна из которых состоялась через четыре, а другая — через восемь месяцев, супруги выглядели жизнерадостными. Муж наверстывал упущенное на работе, которой так долго манкировал. Они поддерживали друг друга в скорби, вызванной смертью матери мужа, и в радости, которая пришла в их семью с рождением первой внучки. Муж признался, что теперь-то он знает цену ответственности и работает с полной отдачей сил. И само собой, он согласен с терапевтом: не стоит больше попусту тратить время на терапию.
Ниже рассматриваются ключевые моменты данного терапевтического процесса.
1. Понимание проблемы.
Клиент представил свою проблему как состояние депрессии. Он заметил, что этот недуг преследует его вот уже пять лет, за время которых он полностью забросил свою работу. За те же годы его жена вернулась в школу, успев стать преуспевающим терапевтом. В недавнем прошлом она оставалась, главным образом, женой и матерью, обеспечивающей мужа эмоциональной поддержкой и защитой. Исходная гипотеза была такова: до того момента как жена вернулась в школу, а дочь покинула дом, отношения между мужем и женой фокусировались в основном на карьере мужа и воспитании детей. Когда у жены появились интересы вне семьи, а у дочери — муж, семья лишилась своих привычных целей и столь же привычных тем для обсуждений, удерживающих их вместе. Депрессия мужа восполняла утраченный им уклад жизни. Это был повод, который вызывал у супругов совместную озабоченность, тем более что болезнь не могла не отражаться на их финансовой ситуации. Депрессия входила в сферу профессиональных интересов жены и, как можно полагать, по сравнению с работой мужа, бухгалтера, вызывала с ее стороны большую заинтересованность. Однако, несмотря на всю исходящую от нее доброту и желание поддержать супруга, попытки жены помочь мужу были безрезультатны. Ее позиция человека, оказывающего помощь близкому, придавала ей силу и влияние, тогда как очевидная неспособность помочь ставила в зависимое положение по отношению к мужу, источником силы которого являлась его же собственная беспомощность. Симптом мужа вызывал исполненное доброжелательности и тем не менее лишенное удачи взаимодействие между мужем и женой, стабилизируя их брак на основе несчастья. Необходимо было устроить все таким образом, чтобы жене удалось помочь мужу вновь стать состоятельным, а их взаимоотношения приобрели большее равноправие.
2. Интервенции
а) Определение проблемы. Клиенту было сказано, что ранее ему поставили ошибочный диагноз. Подлинная его проблема состояла не в депрессии, а в безответственности. И цель терапии в том, чтобы попытаться помочь ему стать ответственным еще раз. Переопределить проблему было необходимо по ряду причин:
1) Депрессия является внутренним состоянием, которое нелегко поддается изменению. В отличие от нее безответственность выступает в конкретных действиях и может быть измерена посредством этих же действий. Оставлять в фокусе терапии депрессию значило бы ориентировать человека на внутренние состояния. Сместив фокус на безответственность, терапевт направил внимание клиента на его собственную деятельность.
2) Успех терапии, очевидно, в меньшей степени затронул бы жену и предыдущего терапевта, оказавшись связанным не с той проблемой, которую они не сумели решить, а с делом совершенно иного рода.
3) Когда профессионал запускает свои дела, нет ничего удивительного в том, что его охватывает депрессия. Поэтому, чтобы справиться с депрессией, необходимо, прежде всего, покончить с пренебрежительным отношением к работе.
б) Передача руководства жене. Предписание, данное терапевтом жене и требующее от нее контроля над рабочими делами мужа, преследовало две цели:
1) Вооружить жену способом, который, по сравнению с предшествующими бесславными попытками подбодрить мужа, позволил бы ей с большим успехом подвигнуть его к активности.
2) Придать жене, и без того занимавшей в семье высокое положение, еще большую влиятельность, доведя ее до той критической точки, где муж должен взбунтоваться и взять, наконец, на себя ответственность за свои дела.
в) Предписание мужу симулятивного поведения. Терапевт попросил мужа симулировать знакомые ему по недавнему прошлому состояния — безответственности, беспомощности и неадекватности. От жены требовалось критически отзываться о качестве его игры. Функции данной директивы таковы:
1) Если муж выглядел безответственным, то лишь потому, что таково было требование терапевта; поэтому жена уже не могла реагировать на состояние мужа в той своей обычной манере, с которой действовала, когда его безответственность и беспомощность проявлялись спонтанно.
2) Если жене предписывалось критиковать исполнение мужа, то она, естественно, лишалась возможности одновременно поддерживать и подбадривать его, как это обычно случалось в прошлом.
3) Имплицитно данное взаимодействие предполагало факт, что попытка мужа правдиво представить безответственного и неадекватного человека и не должна была завершаться удачей, поскольку на деле он не являлся безответственным и неадекватным.
4) Находясь во власти симптома, муж по ряду внешних признаков занимал подчиненное положение по отношению к жене, однако на самом деле — превосходил ее, поскольку все попытки жены оказать ему помощь терпели неудачу. Таким образом, здесь легко обнаружить две симультанно действующие неконгруэнтные иерархии. Благодаря заданию, предписывающему симуляцию, один аспект неконгруэнтной иерархии, отражавший зависимое положение мужа, становился предметом игры. Теперь он приобретал статус не реального, а всего лишь как бы существующего. В результате внутрисемейная иерархическая неконгруэнтность приходила к разрешению.
3. Реорганизация
