Каждый персонаж на этой картине несет свой особый смысл (и все это раскопал дотошный разведчик и я с удовольствием и удивлением слушал его рассказ). Пушкин, увидев эту картину в мастерской Брюлова, долго упрашивал художника подарить ему. Но Брюлов уже обещал ее княгине Салтыковой. Тогда Пушкин встал на колени перед Брюловым и умолял его отдать картину. В многочисленных графических работах (музея А. Пушкина в С. — Петербурге), рисунок, сделанный в 1912 г. Репиным, запечатлевший этот момент — Пушкин на коленях перед Брюловым.
Я так подробно рассказываю об этом эпизоде потому, что он имеет отношение, хотя и косвенное, к описанию зарубежной поездки Жукова. Дело в том, что будучи такой увлекающейся и обязательной натурой, полковник Стрыгин очень помог и мне. Он и в этом случае провел кропотливую работу. Рассказав все, что видел и помнил о поездке Жукова, он не удовлетворился этим и ничего мне не сказав, отправился в киноархив, надеясь разыскать кадры кинохроники о поездке маршала. Преодолев бюрократические препоны, все же проник в заветное хранилище и просмотрел тысячи метров старой пленки. Отобрал и записал на видеокассету все самое интересное. Есть же такие обязательные и доброжелательные люди! (Я так подробно о нем рассказываю, чтобы хоть этим отблагодарить Михаила Ивановича).
Он позвонил мне и сказал:
— Я понимаю, мой рассказ был бледен. Мне хотелось, чтобы вы, как писатель, все увидели своими глазами. Приезжайте, я подготовил для вас избранные места из кинохроники о поездке маршала.
И вот мы вместе смотрим сделанную им видеозапись. Много чудесного изобрели люди, но телевидение и видеозапись, наверное, одно из самых удивительных открытий. Я и сегодня не могу понять, как из ничего, из воздуха! — появляется на экране изображение того, что происходит за тысячи километров где—то даже на другом материке. Встречаются, говорят руководители государств, выступают артисты, бегают футболисты, мечутся хоккеисты. Все это мы видим и слышим одновременно с происходящими событиями. И что не менее поразительно, можем записать на пленку и воспроизводить, даже заставлять жить по нашей прихоти людей давно умерших!
Пользуясь этим чудом и я смотрел на экран и видел своими глазами живого Георгия Константиновича с момента проводов и до дня возвращения. И все это комментирует человек, который в те дни был там, рядом с маршалом, он вспоминает массу подробностей, незафиксированных на пленке. Если к этому добавить, что я сам не раз бывал в Индии, почти во всех городах, которые посетил Жуков, видел те же исторические памятники, которые осматривал он, то можно сказать, впечатление о поездке Георгия Константиновича у меня сложилось довольно полное.
А теперь я изложу все по порядку.
Жуков вылетел из Москвы на своем, положенном ему как министру обороны, самолете «ТУ–104» 23 января 1957 года с аэропорта Внуково. В Москве январские морозы, все провожающие в шинелях, каракулевых папахах, румяные, веселые, доброжелательные. Первая посадка и дозаправка в Ташкенте. Затем курс на Дели. А здесь яркое солнечное лето — тысячи людей встречают маршала цветами и улыбками. Жуков спускается по трапу один, он прилетел без жены. За ним, на некотором расстоянии, сопровождающие его генералы. У трапа красивые девушки увенчивают Жукова традиционными гирляндами из цветов. Жуков весело улыбается. Он еще в темном дорожном кителе без орденов, только четыре геройских звезды и орденские ленточки.
В честь высокого гостя построен почетный караул. Жуков, не торопясь, обходит строй и профессиональным взглядом смотрит на солдат — как они одеты, какова выправка, что у них в глазах.
Машина, сопровождаемая эскортом мотоциклистов, движется по сплошному людскому коридору, кажется все жители многомиллионного Дели пришли встречать маршала.
В первый день визит к Президенту республики Индия доктору Прасаду. Пышный президентский дворец, но прием проходит в прекрасном саду, прилегающем к дворцу. Многочисленные гости. Здесь весь дипломатический корпус и правительство. Неторопливый разговор Жукова с президентом через переводчика.
В этот же день визит к министру обороны доктору Катджу. Тоже простой (светский) разговор. Я думаю, Жуков несколько озадачен тем, что министр обороны не военный человек, с ним как—то не сразу маршал находит тему для разговора. В этот же день Жуков возложил венок на священном месте сожжения борца за независимость Индии М. К. Ганди. На второй день премьер—министр Джавахарлал Неру дал в честь Жукова завтрак. Неру в своей обычной национальной одежде и традиционной белой пилоточке на голове. Жуков в светлом кителе. Они встречаются как старые знакомые, познакомились во время визита Неру в Москве. Неру, перед тем как пригласить к столу, знакомит маршала со своей семьей, среди них мальчик лет 12, внук Неру, будущий премьер—министр Индии Раджив Ганди.
Поездка Жукова совпала с праздником 7–й годовщины независимости Индии. Президент приглашает маршала на трибуну. Появление Жукова на трибуне вызывает долгую овацию многочисленных гостей и зрителей. Все знают Жукова, все оказывают величайшее уважение прославленному военачальнику. На это торжество Жуков под орденские ленты прикрепил два сияющих бриллиантами ордена Победы. Парад войск и демонстрация не поддаются описанию — это ярчайший праздник, нечто восточно сказочное. Кавалерия на верблюдах вызывает улыбку маршала.
На второй день беседа в Министерстве обороны с его руководством — министр, начальники штабов армии, авиации, морского флота, начальники управлений. Штатский один министр, доктор Катджу, все остальные в военной форме. Генералы подтянутые, стройные, ладные — ни одного пузатого, рыхлого, какие встречаются у нас. Жуков обратил внимание на спортивную внешность генералов и офицеров. Он всегда был сторонником подтянутости и физического здоровья. После возвращения в страну на совещаниях не раз приводил в пример индийских офицеров и издал строжайший приказ об улучшении физической подготовки командного состава. Помню, по этому приказу в воинских частях во всех военных округах около проходной в военные городки были установлены спортивные снаряды: турники, брусья, конь. Каждый офицер должен был пройти перед началом рабочего дня, под строгим взором командира, через эти спортивные снаряды и показать свою неуклюжесть или ловкость, в зависимости от того на что он способен. Многие офицеры тогда роптали, даже обижались на такое «унижение», но Жуков этой своеобразной повседневной требовательностью рассчитывал пристыдить «пузатиков» и очень подтянул офицерские кадры в физическом отношении. Потому что каждый, кто в первые дни висел на турнике «как сосиска», (выражение Жукова), стал заниматься и через некоторое время был на уровне.
Но вернемся в Индию, по которой маршал отправился в поездку. Он посетил — города Дахра—Дун, Утакамунд, Калькутта, Велингтон, Мадрас. Не стану описывать все встречи, они одинаково многолюдны, красочны и радушны. Всюду знают прославленного маршала и рукоплещут ему. Остановлюсь лишь на некоторых любопытных эпизодах. В военном училище в Пуне Жуков присутствовал на тактических учениях, а затем на занятиях по рукопашному бою. Индийские юнкера лихо кололи штыками макеты врагов. Жуков наблюдал внимательно, а затем не выдержал, его так и подмывало показать и свое умение. Тем более, что он обнаружил, что при уколе штыком воины забывают о самозащите и возможном ответном ударе противника. Маршал взял карабин и несколько раз показал, как надо колоть штыком, чтобы достать противника с более дальнего расстояния и как защищать себя при этом. Присутствующие были удивлены ловкостью немолодого уже маршала. А он, улыбаясь, сказал: «Этому меня учили 42 года назад, когда я был такой как вы, солдат».
Моряки Бомбея устроили в честь гостя парад, они проходили мимо трибуны стройными шеренгами, все в белой, яркой на солнце, одежде. А Жуков в этот день пришел к морякам тоже в белой форме.
Агра удивила маршала, как удивляет уже многие века, Красным фортом и особенно Тадж Махалом — этой «поэмой из камня».
Всем посетителям рассказывают, и я когда там был, слышал и уверен — маршалу поведали трогательную легенду—быль о любви Шах Джахана к его красавице жене Мумтаз—и–Махал. После ее смерти Шах Джахан построил это чудо красоты, которое считается одним из «чудес света».
Мавзолей, похожий на мечеть с четырьмя минаретами, создан будто не из белого мрамора, а из кружев, настолько тонко и ювелирно выполнена резьба по камню.
У владыки Индии Шаха Джахана из династии Великих Моголов были неограниченные возможности в создании гарема, хоть с тысячей наложниц, но он полюбил один раз и на всю жизнь свою ненаглядную Мумтаз—и–Махал. Надо полагать, красота ее и человеческие достоинства действительно были сверхвеликолепны, если затмили всех других красавиц. Она умерла в полном расцвете своих прелестей и неутешный Шах Джахан повелел построить для нее гробницу—мавзолей. Его строили 18 лет, с 1632 по 1650, 20 тысяч строителей. Пятикупольный мавзолей высотой в 75 метров будто парит в воздухе. Это впечатление создают бассейны, окружающие мавзолей, в которых он отражается вместе с облаками, парящими в небе, устремленность, к которым, подчеркивают многочисленные фонтаны, сад с кипарисами, возносящимися ввысь, цветники, все это составляет не только единый ансамбль, а похоже на овеществленную музыку.
