мерзкого гада, который испортил жизнь моим близким, — уверенно говорит Эдвард и широко улыбается, уставив свой хитрый взгляд на Майкла. — Всегда мечтал увидеть вас под прицелом оружия. Узнать, как вы будете вести себя. И вот моя мечта
осуществилась!
— Смотришься комично, парень, — презренно хихикает Майкл. — Лучше опусти пушечку. А то твоя душенька не выдержит такого напряжения.
— Если я подстрелю вас случайно или намеренно, то никогда не буду об этом жалеть. Я никогда вас не любил и не считал близким себе человеком. Вы только и делаете, что оскорбляли, унижали и выставляли меня в дурном свете перед людьми. А уж после всего, что я только что услышал, можете не ждать от меня какой-либо пощады.
— У тебя не хватит смелости подстрелить меня, щенок, — уверенно отвечает Майкл. — Раз уж ты не смог подстрелить брата и бывшую подружку, то меня ты точно не убьешь.
— Вы так думайте?
— Сердечко не выдержит, малыш. Сейчас так разволнуешься, что мне не придется убивать тебя. Унесут тебя отсюда вперед ногами и потом закопают в земле.
— Одно дело — убивать людей, которых ты любишь и боишься потерять, — низким, грубым тоном уверенно говорит Эдвард. — А другое — пытаться прикончить человека, который сломал твою жизнь и жизни близких тебе людей. Поверьте, Майкл, если мне придется убить вас ради того, чтобы спасти семью, то я готов сделать это.
— Хватит пустых угроз. Над твоими попытками выпендриться с пушкой в руках можно только громко ржать.
— А за ваши попытки навредить всем можно дико ненавидеть вас и считать своим врагом, от которого надо держаться подальше. Вы никого не любите. Никогда не любили. Поэтому вас так легко убивать людей. Точнее, приказывать своим сообщникам делать это. Но я не сомневаюсь, что у вас бы и бровь не дрогнула, если бы вам пришлось убивать самому. Только это не сделает вас лучше. Закон осуждает не только тех, кто убивает, но и тех, кто приказывает убивать. За наем киллеров и попытки покушения вы все равно будете отвечать.
— Перед кем? Перед тобой что ли? — Майкл громко ухмыляется. — Не дождешься, мальчик! Тебя и этих двоих уже ничто не спасет!
— Может быть, что-то и спасет! — уверенно заявляет Эдвард, еще крепче сжав в руках пистолет. — Ведь сейчас у меня есть возможность прикончить вас и избавить себя и свою семью от страданий, которые вы нам принесли. Спасти тех, кого вы еще не успели убить.
— Ты прекрасно знаешь, что с тобой будет, если попытаешься прикончить меня, — грубо отвечает Майкл. — Тебя посадят за решетку на долгие годы! Никакие хорошие адвокаты не помогут тебе выбраться оттуда. А может, ты не отделаешься двадцатью годами в колонии строгого режима. Может, тебя вообще захотят подвергнуть высшей мере наказания и казнить.
— Знайте, а лучше я сяду в тюрьму и либо отсижу двадцать лет или буду казнен, чем смирюсь с мыслью, что на свете есть человек, который травит жизнь мне и моим близким. Надо будет — я пойду в тюрьму! Предстану перед судом и услышу свой приговор! Но я никогда не пожалею об этом. Потому что буду знать, что на свете нет одного гада, который столько лет заставлял всех нас страдать. Я готов ответить за все свои ошибки и любые противозаконные действия. Если Боги считают, что я действительно заслуживаю строгого наказания, то они дадут его мне.
— Тогда чего ты ждешь? — удивленно смотря на Эдварда, разводит руками Майкл. — Стреляй в меня! Я стою перед тобой с пустыми руками. Без охраны. Без оружия. Нажимай на курок — и все! Я сдохну, а ты отправишься за решетку отбывать наказание за убийство.
— Вы слишком уверены в себе. Неужели не боитесь сдохнуть?
— Я не боюсь тебя. Сколько бы ты ни угрожал мне, от тебя можно не ожидать никакой опасности. Потому что ты ничего мне не сделаешь, трусливый щенок.
— А вот это зря, дядюшка, зря. Вы очень плохо меня знайте и не можете себе представить, на что я способен.
— Так докажи это! — Майкл разводит руками. — Давай, Эдвард, стреляй в меня! С оружием ты обращаться умеешь. Где находится спусковой крючок — знаешь. Так что вперед, малыш. Застрели меня с мыслью, что твоя семья больше не будет страдать.
— Как вы сказали некоторое время, надо немного растянуть удовольствие. Почувствовать этот момент каждой клеточкой тела. И сейчас я реально кайфую от того, что держу вас под прицелом.
— Трусишь, девочка… Пытаешься строить из себя крутого, а на деле боишься всего на свете. — Майкл тихо смеется. — Черт, Эдвард, прекрати уже выставлять себя на посмешище. Твои брат и бывшая сейчас мысленно смеются над твоими попытками сделать вид, что ты ничего не боишься.
— Не сомневайтесь, дядя, я выстрелю в вас. Просто хочу хорошо прочувствовать этот момент и осознать, что после одного выстрела все будет кончено.
— А может, ты с таким же удовольствием выстрелишь в себя? — хитро улыбается Майкл. — Убей себя, дорогой мой. Тебе слабо будет отдать свою жизнь ради этих двоих, ради твоей мамочки, и ради твоей невестки, которую мои балбесы никак не привезут сюда?
— Вы меня провоцируйте?
— Нет, просто предлагаю еще раз попробовать доказать, что ты пойдешь на все ради семьи. Что ты не такой уж и трусливый и слабый.
— Хотите лишиться удовольствия прикончить меня?
— Не хочу. Но я с еще большим удовольствием посмотрю на то, как ты приставишь пистолет к голове и сделаешь выстрел. — Майкл широко улыбается, на секунду отведя взгляд в сторону. — Вот здесь было бы море кровушки… Кровушка одного из моих врагов…
— Вы так этого желайте? — Эдвард медленно опускает пистолет вниз.
— Да. Выстрели себе в голову прямо сейчас. Без шуток. Я хочу, чтобы ты убил себя на глазах этих двоих.
— Вот как… — ехидно усмехается Эдвард.
— Давай, трус, сделай это. Раз ты любишь свою семью и готов что угодно сделать ради нее, так докажи это.
Майкл рукой указывает на пистолет в руках Эдварда, хитро улыбаясь и предвкушая момент, когда его племянник убьет себя. Сам же МакКлайф-младший пару секунд молчит, а затем приподнимает голову и, слегка прищурив глаза, негромко ухмыляется.
— Ну что ж, раз это ваше желание… — задумчиво говорит Эдвард. — Так и быть!
Терренс и Наталия резко переводят взгляд друг на друга и затем с ужасом уставляются на Эдварда, который звучит достаточно серьезно.
— Что? — в один голос ужасаются Терренс и Наталия.
— Погоди, это он сейчас серьезно? — дрожащим голосом интересуется Наталия, широко распахнув глаза. — Он серьезно? Эдвард собрался стрелять в
