измеряются в способности убить человека или ограбить его? — сухо интересуется Наталия. — Если нормальный не решится на такое, то для вас он становится неуверенным, слабым и трусливым?
— Нет, блондиночка, не только в этом. Разве сильный мужик бы стал распускать нюни, позволять себе быть слишком сентиментальным и реветь? Настоящий мужик сильный и непробиваемый как камень! А не сюсечка, которая прячется за девичьи юбочки и трясется, словно трусливый заяц!
— Если бы вы прекратили оказывать на Эдварда такое психологическое давление и делать акцент на том, что он слабый, неуверенный, нерешительный и пугливый, то все было бы иначе. Человек очень быстро начинает верить в то, что постоянно слышит. Когда его называют трусливым и бездарным, то он верит в этом. Так же, как и верит, когда он становится для кого-то самым умным и лучшим на свете.
— Ну все, хватит уже! — резко бросает Майкл, махнув рукой. — Раз этот козел отказался убивать своего брата, то ладно! Мне так даже лучше! В таком случае будем ждать, пока мои люди вернутся сюда и привезут вашу любимую Ракель. Тогда я уж точно прикажу им покончить СО ВСЕМИ ВАМИ.
— А вы так уверены, что она поедет с ними? — уверенно интересуется Терренс.
— Куда она денется, дорогой мой! Если будет царапаться как дикая кошка, как это было в случае с твоей белокурой подружкой, то мои люди просто усыпят ее или сделают успокоительный укольчик. У них есть все необходимое на случай, если эта чертовка окажется такой же боевой, как и ее подружка.
— Если думайте, что Ракель настолько глупа, чтобы позволить вашим сообщникам увести ее, то вы глубоко ошибайтесь, — сухо говорит Наталия. — Моя подруга — очень умная девушка, которая найдет выход из любой ситуации.
— Да, но только ее ум вряд ли ей поможет, — презренно усмехается Майкл. — Одной Кэмерон не удастся противостоять сразу четверым людям, которые поехали к ней домой. С трудом справится с одним, как другой скрутит ее, а третий отправит в страну волшебных снов.
— А я верю, что она не позволит этому случиться, — уверенно заявляет Терренс. — Ракель придумает, как избежать этого. Уж поверьте мне, у нее очень хорошая интуиция, а предчувствия еще ни разу не обманывали ее. Если моя невеста начнет из-за чего сильно переживать и быть одержимой какой-то мыслью, значит, скоро случится что-то ужасное.
— Ну и что? Ракель все равно не сможет ничего сделать! Мои люди уже должны были приехать к ней домой, забрать ее и быть в пути ко мне домой. Я послал туда самых крепких и сильных людей, какие есть в мой маленькой армии.
— Ракель не глупая девушка. Она сделает все, чтобы спасти нас и защитить себя. Я верю в нее.
— Ладно-ладно, — приподнимает руки Майкл. — Вы можете верить в свое спасение сколько хотите. Но не думайте, что от этого ваши шансы выбраться отсюда возрастут в разы.
— Ни один из нас не перестанет верить в наше спасение, — уверенно заявляет Эдвард. — Рано или поздно справедливость восторжествует, и вы и ваши козлы отправятся туда, где вам самое место.
— Поддерживаю! — соглашается Наталия.
— Скоро придет ваш час расплаты, — уверенно заявляет Терренс.
— Пф! — фыркает Майкл, закатив глаза и скрестив руки на груди. — Какие громкие слова говорит мой маленький племянник… Более известный, как вечно тявкающий трусливый щенок. Даже после того, как он начал реветь на наших глазах из-за того, что его нежная психика не выдержала таких пыток, этот сопляк все равно продолжает строить из себя героя и надеется сделать хоть что-то полезное и услышать благодарность от своей семьи.
— Я не успокоюсь, пока не буду знать, что вы подыхайте за решеткой, — уверенно заявляет Эдвард. — И если у меня появится шанс сделать для этого хоть что-нибудь, то я не прозеваю его.
— Закрой уже свой рот, молокосос! — грубо бросает Майкл. — У тебя даже не хватило смелости прикончить брата и бывшую девушку, которая сама захотела умереть! А ты говоришь про желание покончить со мной! Не смеши меня, Эдвард! И прекрати выставлять себя на посмешище.
— Вы этого не дождетесь! — Эдвард мягко, но крепко приобнимает Наталию за плечи и уставляет на Майкла презренный взгляд. — У меня никогда хватит наглости убить своего брата, кого-либо из моей семьи или девушку, которая никогда не будет безразлична мне.
— А жаль. Мог бы получить все, что только пожелаешь.
— Только не с помощью убийства и грабежей! Что угодно ради близких мне людей, но только не то, чего я никогда не смогу себе простить!
— Ой-ой! — качает головой Майкл. — И давно твое мнение поменялось? А? С каких пор ты вдруг воспылал такой любовью к этим людям?
— Всегда пылал! И ничто не заставит меня возненавидеть их, предать и вычеркнуть из своей жизни.
— Так ты же уже когда-то вычеркнул их! Забыл, как ты разругался со своей семьей и друзьями, которые считают тебя плохим человеком? Забыл, как ты расстался с этой девчонкой чуть больше месяца назад, ибо верил, что она изменила тебе?
— Да, а вы уверены, что она мне изменила? — громко удивляется Эдвард. — Может, это мой «любимый» дядя решил подставить Наталию, воспользовавшись тем, что у вас на руках были фотографии этой девушки и одного больного гада по имени Юджин! Который, черт возьми, едва не свел ее в могилу!
Майкл ничего не говорит пару секунд и лишь слегка улыбается. А затем он аккуратно поправляет свой воротник и вопросительно смотрит на Эдварда со словами:
— То есть, ты обвиняешь меня в том, что это я стал причиной твоего расставания с этой блондинкой?
— У меня нет ни малейшего сомнения в том, что это ваша работа, — уверенно заявляет Эдвард. — Надо же было вам сделать все возможное, чтобы настроить всех против меня и испортить мне жизнь. Только вы не учли, что рано или поздно правда все равно всплывает наружу. Что однажды Наталия рассказала бы всю правду о том гаде, который оказался не ее любовником. Не уж-то вы думали, что она будет молчать до конца своих дней?
— А почему ты решил, что это сделал я?
— Кто же еще? Уэйнрайт не знал моего домашнего адреса! Но зато его прекрасно знали вы! Вот и получается: этот козел дам вам фотографии моей полуголой девушки, а вы положили их в конвертик и отправили его мне.
— И было легко догадаться обо всем, когда мы увидели этого человека среди тех людей, которые хотели привести меня сюда, — добавляет Наталия. — Я еще тогда поняла, что вы и сюда засунули свой чертов
