Но только где же ей добыть девичью ленту-красоту? На березы их не вешают, потому что берегиня – не живая женщина. В жены их не берут, а значит, знак рода и семьи им не полагается.
– Так на Ярилин день встретимся. – Берегиня улыбнулась ему, и у Искрена сладко заныло в груди, как будто перед ним и правда была живая девушка. – Смотри, не забудь меня. Не забудешь?
Искрен против воли покачал головой, точно зная, что и правда не забудет. Как можно ее забыть – прекрасную, как жемчужная роса на зеленом листе, и такую же холодную! А когда выйдет солнце, чтобы согреть ее зябкую красоту, – глядь, а ее и нет.
«Не забудешь меня?»
Она могла бы не спрашивать. Уже наутро Искрен вспоминал свое приключение в Ладиной роще как сон. В воспоминаниях облик берегини виделся каким-то смутным жемчужно-белым искрящимся облачком, он не помнил ее лица, но впечатление чего-то невыразимо прекрасного переполняло его. В ушах звучал ее голос, то низкий и страстный, то звонкий и нежный, и везде, куда бы он ни пошел, на него веяло ароматами лесных цветов.
Утром он без труда вышел на опушку и там же нашел Будилу, крепко спящего и вполне невредимого, хотя и порядком измотанного. Родичам они рассказали, что всю ночь проспали под дубом и никого не видели. Не все им поверили, а дед погнал в баню очищаться травами и водой с уголька. Но несмотря на это, Искрен знал, что Ладина роща так и не отпустила его до конца. В стволе каждой березы ему мерещилось стройное гибкое тело, движение ветвей на ветерке напоминало волны густых русых волос, в бликах поверхности воды под солнцем ему улыбались самые прекрасные на свете глаза, а в шорохе листвы он слышал тихий, лукавый, призывный смех. Ни одну из девушек округи он больше не замечал.
О Метелице он даже не вспоминал. А вот она хорошо о нем помнила и ни разу за весь месяц травень, когда молодежь собиралась погулять, не ходила туда, где могла встретить неревических парней. Вечерами она по большей части сидела дома. Турица, пока еще вынужденная сидеть вместе с ней, чуть ли не подпрыгивала на лавке от нетерпения и считала дни, самолично делая зарубки на палочке. И никогда еще время от Берегининого дня до Ярилина не тянулось для нее так долго. Но уж когда долгожданный день настал, ни один петух на огнище Куделичей не успел проснуться раньше Турицы.
Именно она разбудила Тешанку и Младинку, для которых этот день был так же важен, и вывела их за ворота. Встав под тремя шумящими березами, они запели:
Вы кумушки, голубушки, подружки мои!Пойдете вы в зеленый лес – возьмите меня;Вы станете цветочки рвать – сорвите и мне;Вы станете венки плести – сплетите и мне;Пойдете вы на реченьку – возьмите меня…
В ответ на их призыв из ворот показались и пять взрослых девиц во главе с Первушей, неизменной «воеводой» девичьего войска. С корзинками в руках, красивые, нарядные, похожие на живые цветы среди яркой свежей зелени, все вместе они двинулись в сторону Ладиной рощи. Снова отыскав свою любимую березу, они сложили у корней корзинки со своим угощением, свернули низко опущенные ветви в виде венков и осторожно, чтобы не повредить хрупкие косы березы, перевили их цветными лентами, вплетая между прядями цветы на длинных стебельках. Особенно много было темно-голубого барвинка, и такой же венок красовался на голове каждой девушки. Барвинок еще называют «Ладины очи» и говорят, что глаза богини любви точь-в-точь такого же цвета.
Березка, березка,Завивайся, кудрявая!К тебе девки пришли,К тебе красные пришли,Пирога принесли!
Метелица старалась, чтобы по ее лицу никто не заметил, как ей грустно, но сама с трудом удерживала слезы. Всего два года назад и она сама вот такая же, как Турица, возбужденная и счастливая, румяная, с горящими от восторга глазами, принимала девичью ленту из рук Купавки, своей любимой старшей сестры и лучшей подруги, которая тем же летом и вышла замуж, далеко, за полтора дня пути. Тогда она верила, что найдет доброго жениха и будет счастлива. Но судьба обманула ее, и ей не на что надеяться сегодняшним вечером – никто не возьмет ее за руку и не поведет в хоровод, никто не потянет ее в сумерках погулять в темную рощу, не обнимет, прячаясь за толстой березой. А если кто-то и захочет – это будет не тот, кого она любит. Искрен совсем забыл ее. А никто другой ей не был нужен. И зачем ей эти цветы и ленты, зачем пышный девичий венок, если некому его порвать?
Стараясь справиться с горькими чувствами, Метелица в свой черед подошла к венку на березе и повязала красную ленту на голову Младинки, которая подошла к нему с другой стороны. Младинка в ответ подала ей вышитый платок, поклонилась и отошла. Лицо ее сияло, она даже сделалась как будто выше ростом от радостного сознания, что теперь она взрослая и может ждать женихов.
В березовом венке показалась еще чья-то склоненная голова. Кто-то перепутал порядок, но это не беда; Метелица быстро вынула из венка вторую ленту, тоже красную, и просунула ее через венок. Голова придвинулась ближе, чтобы ей было удобнее повязать ленту, но лицо оставалось опущенным. На Метелицу повеяло свежим и пряным запахом трав, на душе вдруг стало легче. Пусть ей плохо, но выросли новые девушки, которые непременно будут счастливы. Сама земля в уборе расцветшей весны была юной прекрасной невестой и делилась своим счастьем со всеми, с каждой из своих смертных дочерей.
Она повязала ленту, головка кивнула в знак благодарности, светлое личико поднялось и лукаво улыбнулось. Метелица изумленно моргнула: она этой девушки не знала. Сперва ей показалось, что это Тешанка, потом в лице мелькнули и тут же пропали черты Турицы, потом еще одной девчонки, внучки рыбака Скрипилы, который со своей семьей жил за излучиной Капели… Что за морок такой?
Белая ручка просунулась сквозь венок и протянула ей длинные бусы из белых зерен. Метелица безотчетно взяла их, ручка исчезла, светловолосая головка с новой красной лентой затерялась в хороводе, мелькнула, пропала…
– Ты что, сестра, заснула? – Ирица со смехом подтолкнула ее в бок, схватила за руку и потянула. – Забыла, как ходят? Пойдем, покажу!
Ее затянули в хоровод, и Метелица пошла вместе с увеличившимся девичьим войском вокруг березы, но голова у нее кружилась, и если бы не Ирица и Рябинка, державшие ее за руки с двух сторон, и впрямь не смогла бы идти. Что это было? Уж не заснула ли она в самом деле? Оглядывая хоровод, Метелица пыталась пересчитать девушек, но хоровод двигался, кто-то все время оказывался по другую сторону от ствола березы, кого-то заслоняли венки, да и у нее самой так кружилась голова, что она не в силах была сосчитать до восьми.
Покумимся, кума, покумимся,Чтобы нам с тобой не браниться,Вечно дружиться.
Девушки по очереди подходили к венку с разных сторон и целовались через него, тем обещая друг другу вечную любовь и согласие. К Метелице тянулась губами очень довольная и непривычно важная Тешанка: Метелица поцеловала ее и подала вышитый платочек в обмен на пару медных заушниц, отошла, их место заняла другая пара. Кто-то мелькнул за деревом, девушка в красивой белой рубахе показалась из-за ствола и исчезла. Длинные светло-русые волосы были распущены и спускались ниже бедер, но на голове ее красовалась яркая красная лента!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
