— Разжирел, — громко сказал он себе. — Выглядишь, как опустившийся старикашка.
И тут же решил, что будет питаться по-другому. Если так уж необходимо похудеть, можно снова начать курить.
Интересная закономерность. Чуть ли не каждый второй полицейский в разводе. Почему жены уходят от своих мужей? Помнится, он читал какой-то детективный роман и со вздохом констатировал, что и в книжках то же самое.
Если ты полицейский, жена непременно тебя бросит. И ничего тут не поделаешь.
В помещении для пресс-конференций народу было полно. Большинство журналистов Валландер знал. Но попадались и незнакомые лица. Молодая девушка с прыщавым лицом бросала на него жадные взгляды, пока перематывала пленку в диктофоне.
Курт Валландер раздал всем краткий пресс-релиз и сел в кресло на небольшом подиуме. Строго говоря, пресс-конференцию должен был проводить начальник управления полиции, но тот отдыхал в Испании. Обещал прийти Рюдберг, если успеет разобраться с телевидением. Но пока Валландер был один.
— Вы получили релиз, — сказал он. — Собственно говоря, на данный момент мне нечего больше сказать.
— Можно вопрос? — спросил местный корреспондент газеты «Арбетет».
— Для того я и здесь, — ответил Валландер.
— Должен сказать, что ваш релиз на редкость бессодержателен. Хотелось бы поговорить поподробнее.
— У нас нет никаких зацепок, — пожал плечами Курт Валландер, — мы не знаем, кто убийцы.
— Значит, убийца не один?
— По-видимому, нет.
— Почему вы так считаете?
— Мы так считаем. Но точно не знаем.
Журналист разочарованно скривился. Курт Валландер кивнул в сторону другого журналиста. Этого он хорошо знал.
— Как он был убит?
— Тяжкие телесные повреждения.
— Это может означать все, что угодно!
— Мы пока не знаем. Судебно-медицинское заключение еще не готово, я получил лишь предварительный протокол. Придется подождать пару дней.
Журналист хотел спросить что-то еще, но тут вмешалась в разговор прыщавая девица с диктофоном. Он успел прочитать наклейку. Местное радио.
— Что взяли грабители?
— Не знаем, — сказал он. — Мы даже не знаем, ограбление ли это.
— Что же еще, если не ограбление?
— Неизвестно.
— Есть какие-то признаки, указывающие, что это не ограбление?
— Нет.
Валландер почувствовал, что вспотел в тесном помещении. И вдруг вспомнил, что когда только начинал работать в полиции, то мечтал проводить пресс-конференции. Но в мечтах никогда не было так душно и никто не потел.
— Я задал вопрос, — сказал журналист, стоявший сзади у стены.
— Простите, я не слышал.
— Считает ли полиция это преступление важным?
Странный вопрос.
— Конечно. Для нас очень важно раскрыть это преступление. Как может быть иначе?
— Собираетесь ли вы привлечь дополнительные ресурсы?
— Сейчас еще рано об этом говорить. Мы, конечно, надеемся на быстрое раскрытие. Но я все равно не совсем понимаю ваш вопрос.
Журналист, совсем еще молодой парень в толстых очках, протиснулся вперед. Курт Валландер никогда не видел его раньше.
— Я просто хочу сказать, что в Швеции сейчас до стариков никому нет дела.
— Нам есть дело, — сказал Курт. — И мы сделаем все возможное, чтобы поймать преступников. В Сконе много пожилых одиноких людей живут вдали от населенных пунктов, на хуторах. Они должны быть уверены, что мы делаем все, что в наших силах. — Он поднялся. — Когда будем знать больше, сообщим. Спасибо, что пришли.
Девушка с местного радио загородила ему дорогу.
— Мне правда нечего больше сказать, — улыбнулся он.
— Я знаю вашу дочь Линду.
Он остановился.
— Вот как? Откуда?
— Встречались иногда. То тут, то там.
Он попытался сообразить: может, он все-таки где-то ее видел? Может быть, они вместе с Линдой учились в школе?
Словно прочитав его мысли, она покачала головой.
— Мы с вами никогда не виделись, — сказала она, — вы меня не знаете. А с Линдой мы случайно познакомились в Мальмё.
— Вот как, — сказал Курт Валландер, — очень приятно.
— Мне она очень нравится, просто очень. Можно задать вам несколько вопросов?
Курт Валландер повторил все, что уже говорил, в микрофон. Охотнее всего он поговорил бы с ней о Линде, но не решился.
— Передайте ей привет, — сказала она, запихивая диктофон в сумку. — Передайте ей привет от Катрин. Каттис.
— Передам, — сказал Курт Валландер. — Обещаю.
Он вдруг почувствовал грызущую боль в желудке. Что это — голод или тревога?
Довольно, сказал он себе. Пора понять: жена ушла. Пора понять: в его отношениях с Линдой вряд ли что-то можно изменить. Остается терпеливо ждать, пока Линда сама не захочет повидаться. Жизнь такая, какая есть, и другой не станет.
Около шести полицейские собрались снова. Из больницы никаких новостей не было. Курт Валландер поспешно прикинул график ночного дежурства в палате.
— А зачем это? — удивился Ханссон. — Поставь там магнитофон. Любая санитарка может ткнуть кнопку, если старушка вдруг очухается.
— Это необходимо, — заверил Валландер. — Я могу взять на себя смену с полуночи до шести утра. Есть добровольцы подежурить до этого?
Рюдберг кивнул:
— Мне все равно, где сидеть, в больнице или где-нибудь еще.
Курт Валландер обвел всех взглядом. В свете неоновой лампы парни выглядели бледно.
— Ну и куда мы пришли? — спросил он.
— С Ленарпом закончили, — сказал Петерс. Несколько человек под его руководством за день обошли все ленарпские дома. — Никто ничего не видел. Но, может, через пару дней они припомнят что-нибудь? Сейчас они запуганы. Там одни старики да еще какая-то молодая польская семья. Живет там, похоже, нелегально, но я не стал их трогать. Продолжим завтра.
Курт кивнул и поглядел на Рюдберга.
— Полно отпечатков пальцев, — сказал тот. — Может, это что и даст, хотя сомневаюсь. А так — меня больше всего заинтересовал узел.
Курт посмотрел на него вопросительно:
— Узел?
— Узел на удавке.
— И что с этим узлом?
— Странный узелок. Я таких еще не видел.
— А ты удавки-то раньше видел? — поддел его Ханссон, нетерпеливо переминаясь в дверях.
— Видел, — ответил Рюдберг. — Видел, видел. Поглядим, что даст этот узелок.
Курт знал, что больше из Рюдберга ничего не вытянешь. Но если тот заинтересовался узлом, то неспроста.
— Я съезжу завтра еще разок к соседям. Кстати, детей Лёвгрена нашли?
— Этим Мартинссон занимается, — сообщил Ханссон.
— Мартинссон? Он же дежурит в больнице? — удивился Валландер.
— Он со Сведлундом поменялся.
— И где его теперь черти носят?
Этого никто не знал. Курт позвонил на коммутатор, где ему сказали, что Мартинссон ушел час назад.
— Позвоните ему домой. — Курт Валландер поглядел на часы. — Сбор завтра в десять. Всем спасибо и до завтра.
Не успел он остаться один, как зазвонил телефон. Мартинссон.
— Извини, — сказал Мартинссон. — Я забыл, что мы должны были встретиться.
— Как с детьми?
— Черт его знает! Похоже, у Рикарда ветрянка.
— Да не с твоими! Я имею в виду детей Лёвгрена. Двух дочерей.
— А ты что, не получил рапорт? — удивился Мартинссон.
— Я ничего не получил.
— Я оставил его девочке на коммутаторе.
— Проверю. Но сначала расскажи.
— Одной из дочерей пятьдесят, она живет в Канаде. В Виннипеге, что ли… где он там у них. Я совершенно забыл, когда звонил, что там давно уже ночь. Она сначала никак не могла понять, о чем я говорю. Только когда муж подошел к телефону, они сообразили, что у нас здесь произошло. Он, кстати, тоже полицейский. Настоящий канадский конный полицейский. Завтра мы свяжемся опять. Но она летит сюда, это точно. Со второй дочкой было потруднее, хоть она и в Швеции. Ей сорок пять, она готовит холодные закуски в ресторане «Рубин» в Гётеборге. А в свободное от закусок время тренирует команду гандболисток и сейчас с ними в Норвегии. Мне обещали, что ей дадут знать. Список остальных родственников Лёвгренов я передал на коммутатор. Их полно, но большинство живет тут, в Сконе. Кто-то наверняка проявится, когда прочитает газеты.
