одноразовый пакет, чтобы она вся не высыпалась по пути, он что-то пробубнил, типа «тут недалеко, итак до несу», но пакет все же протянул. Го сильные пальцы были пусты, ни одного кольца ни на одном пальце, — он холостой, такой то парень. Или может он снял его передо мной, так делают бабники. Быстро обернув кашу, я сразу же занялась следующим покупателем, стараясь не глядеть на него. За все это время я смотрела на него не выше груди, так что ни разу не встретилась с ним взглядом. Затем я услышала с его стороны голос типа «это вам», а сама сделала вид, что будто ничего не слышала, — что бы он там мне не предлагал, меня это не интересует. Когда закончив с покупателем, я перевела взгляд в его сторону, он уже ушел, а возле меня лежала его коробка конфет, а не ней свернутый вчетверо листок, и стянутый в углу розовой скрепкой. Не может быть, неужели это оставил он, — для меня? Я старалась не прикасаться к ним, вдруг он просто забыл их, и скоро вернется. Но он не вернулся, они простояли до моей сменщицы пару часов возле меня, после чего я их пододвинула к себе поближе. «Это твое?» — спросила коллега и улыбнулась, я кивнула и быстро убрала коробку под мышку, а листок в карман. Спрятавшись в раздевалке одна, я не удержалась и развернула листок, — это было любовное послание! Мои руки сразу задрожали, а глаза покрылись девичьими слезами. Не может быть, я ему понравилась, он мне написал! Впервые в жизни тот, кто мне понравился, написал мне письмо! Мне никто никогда не писал писем, тем более любовных!
Несколько дней я не могла прийти в себя, даже слова выговорить не могла, только кивала и мычала как корова. Внутри меня происходило какое-то землетрясение, которое мой внутренний мир не испытывал по меньшей мере лет 15, а по большей — вообще никогда в жизни. Все эти ощущения были для меня в новинку. Они меня и потрясали и завораживали одновременно. Первое время я даже не понимала как самой себе объяснить происходящее, не говоря уже о том что ответить ему или как реагировать на его появление снова. Конфеты, я конечно съела, ведь стресс меня заставил, поэтому скажу ему спасибо за них. Нет, если я скажу ему «спасибо», то он может подумать, что я ему говорю ему «да» на его письмо, а это не так. Или так? И тут я запуталась окончательно. Вернее я хотела бы ему с удовольствием сказать «да», если бы я его встретила лет 15 назад, и все что он сделал сейчас, он сделал бы для меня тогда, а сейчас другая жизнь, и другая я. Все это очень мне приятно, но не к месту. У меня есть муж и сын, и я их никогда не брошу, не смотря на то, что не всегда их понимаю, а они не замечают даже что со мной происходит. Нет, все таки он для меня чужой, хоть и притягательный, а свои близкие мне дороже, они прошли со мной вместе все испытания, а его я не знаю, может он убежит от меня при первых же трудностях. А может и не убежит? Может, но все равно ничего менять в своей жизни ради него не буду. И при следующей встрече, прямо скажу ему, что я замужем и чтобы он мне больше ничего не дарил, иначе расскажу мужу, которому на самом деле никогда не призналась бы, даже если бы он это увидел собственными глазами. На следующий день меня как назло завалили сортировать прибывший товар на складе, где я и провозилась почти весь день. И когда я уже забралась на второй этаж из паллетов, мне пришло сообщение от охранника о том, что он появился в торговом зале. Честно говоря, мне не хотелось слезать и идти ему все объяснять, просто не было для этого настроения и сил. Может он взрослый мужик и сам все поймет. Но потом подумала, что так будет не честно, ведь я во всей этой ситуации тоже виновата немного, ну может немного больше чем он, ну и что. Словно оправдываясь сама перед собой и ожидая когда он сам уйдет, я не торопясь слезла, переодела форму и вышла в торговый зал, и проходя мимо широких рядов заметила его со спины. Подойдя к кассам, коллега попросила посидеть за нее пять минут, пока она сходит в уборную, и я согласилась. Людей было немного, и через двух покупателей, в очереди появился он. По черной ленте ко мне приближались все та жа коробка конфет, и надо сказать они мне очень понравились, но в этот раз придется отказаться. Расплатившись, он снова тянет мне эту коробку конфет, и как-то торжественно говорит: «это вам!». И вот я только сейчас поднимаю на него уставшие от складской пыли глаза и вижу необычайно симметричное красивое лицо парня, и чуть не говорю: «я согласна», но тут же просыпаюсь и резко произношу заранее подготовленную фразу насколько могу твердым голосом: «я не могу это принять». Он протяжно вздыхает, и почти уходит, но вдруг останавливается будто что-то забыл и говорит уже виновато: «я их все равно оставлю, я такие не люблю, взял их специально для вас». И я вновь поднимаю к нему свои уставшие глаза и готова простить ему уже все на свете и броситься на шею, но выдавливаю из себя только: «спасибо» и благодарную улыбку, которую он попытался скопировать, но у него не получилось, так как его губы заплелись в гримасе разочарования. Положив коробку передо мной, он не спеша стал удаляться, походка у него была такая грустная, что даже у меня на глазах появились едва заметные, но колкие слезинки. Он уходил, а вместе с ним и мои надежды на новое прекрасное будущее, которое я никогда уже не увижу. Он был тем о ком я мечтала всю свою жизнь, по крайне мере внешне был на него похож. В несколько секунд передо мной пронеслись годы вероятно счастливой жизни с ним, и прекрасно осознавала, что я сейчас только что сама порвала все это одной своей фразой. Он уходил, путаясь в своих шагал, унося с собой мое счастье, и видимо надеясь, что я еще его окликну, — я и сама так думала пока глядела на него, но так и не решилась. Вероятно я могла бы быть самой счастливой
