class="p1">«Мы здесь вещи не покупаем, – сказал он, взглянув внезапно и очень равнодушно, – это место, где люди вещи закладывают». Слово «закладывать» было словом, которого я никогда не слышал прежде, и я спросил его, что оно означает, тогда он ответил, что когда людям нужны какие-либо деньги, то они приходят к нему со своими охотничьими ружьями и получают одну треть от их стоимости, затем оставляют тут охотничьи ружья до тех пор, пока не смогут заплатить деньги. Какой, должно быть, доброжелательный маленький старик, подумал я, и какой обязательный.
«И умоляю, – сказал я, – сколько вы позволите мне получить за моё оружие, если его заложить?»
«Ну, я предполагаю, что оно стоит шесть долларов, и, отмечая то, что вы – мальчик, я позволю вам получить за него три доллара».
«Нет, – воскликнул я, схватив охотничье ружье, – оно стоит в пять раз дороже, я пойду куда-нибудь в другое место».
«Тогда доброго вам утра, – сказал он. – Я надеюсь, что вы добьётесь большего успеха». – И он поклонился мне, как будто снова и довольно скоро ожидал меня увидеть.
Я не очень далеко отошёл, когда столкнулся с ещё одним магазином с тремя шарами на верху входа. Войдя, я увидел длинный прилавок у своеобразного частокола, протянувшийся от одного его конца до другого, и три небольших проёма с тремя маленькими старичками, стоящими в них, подобно заключённым, выглядывающим из окон тюрьмы. За прилавком были видны разнообразные вещи, сложенные и маркированные. Шляпы и кепки, пальто и оружие, мечи и трости, и сундуки, и карты, и книги, и письменные столы, и всё остальное. В витрине было много часов и перстней с печатками, цепей, и колец, и брошей, и всевозможных безделушек. У одного из этих проёмов стояла худая женщина в изношенном шёлковом платье и платке, держащая за руку маленькую бледную девочку, и доверительно разговаривала с одним из мужчин с ястребиным носом. Как только я приблизился, она заговорила тихим шёпотом, человек покачал головой и поглядел раздражённо и грубо, затем ещё несколько слов изменили картину, небольшие деньги были переданы через отверстие, и женщина с ребёнком отступила за дверь.
Я не продам своё оружие этому человеку, подумал я, перешёл к следующему отверстию и стал там ждать, когда меня обслужат, стоя за пожилым человеком в сюртуке с высокой талией, совавшем серебряную табакерку, молодым человеком в ситцевой рубашке и солнечном пальто с бархатным воротником, предлагавшем серебряные часы, робким мальчиком в плаще, вынувшем сковороду, и другим маленьким мальчиком с Библией, и все эти вещи протягивали человеку с ястребиным носом, который, казалось, готов был вцепиться в любую вещь, которая представала перед ним; поэтому я не сомневался, что он с удовольствием затянет моё оружие за широко расставленный прилавок, похожий на большой невод, который способен поймать любую рыбу.
Наконец, я воспользовался возможностью и протиснулся в отверстие, и, чтобы опередить крупного человека, который именно тогда вошёл, я яростно просунул внутрь своё оружие, отчего человек с ястребиным носом закричал, решив, что я собрался в него выстрелить. Но, наконец, он взял оружие, повернул его одним и другим концом, три раза щёлкнул спусковым механизмом и затем сказал: «Один доллар».
«Что там касательно одного доллара?» – спросил я.
«Это – всё, что я дам», – ответил он.
«Ну, что вы хотите?» – И он повернулся к следующему человеку. Это был молодой человек в захудалом красном шейном платке и с прыщавым лицом, который выглядел так, как будто пришёл с аналогичной просьбой, и который таинственно тыкал в карман своего жилета и разными намёками важно показывал наличие чего-то конфиденциального, стремясь относительно этого и пообщаться.
Но человек с ястребиным носом высказался очень громко и сказал: «Ничего подобного, выньте их. Получили украденные часы? Мы не имеем дел с такими вещами».
От этого молодой человек вспыхнул всем своим лицом и оглянулся, чтобы увидеть тех, кто услышал ростовщика; тогда он вынул что-то очень маленькое из своего кармана и, скрывая его под своей ладонью, просунул в отверстие.
«Где вы взяли это кольцо?» – спросил ростовщик.
«Я хочу заложить его», – прошептал другой, краснея снова и снова.
«Как вас зовут?» – сказал ростовщик, говоря очень громко.
«Сколько вы дадите?» – прошептал другой в ответ, наклонившись и глядя так, как будто он хотел заставить ростовщика замолчать.
Наконец, сумма была согласована, затем человек за прилавком взял маленький билет и, привязав к нему кольцо, начал писать на билете; внезапно он спросил молодого человека, где он живёт, что того очень смутило, но, наконец, он пробормотал определённый номер на Бродвее.
«Это отель „Сити“: вы там не живёте», – сказал человек, безжалостно разглядывая потёртое пальто посетителя.
«О! Хорошо, – запнулся другой, густо покраснев, – я думал, что это была всего лишь своего рода формальность, мне не нравится говорить, где я действительно живу, поскольку не имею привычки ходить к ростовщикам».
«Вы украли это кольцо, и вы это знаете, – проревел человек с ястребиным носом, рассердившись на такое неуважение к его запросу и теперь ради своей жизни, по-видимому, стремясь опозорить личность молодого человека. – По мне, так лучше вызвать констебля, мы здесь не берём украденные товары, вам же сказано».
Взгляды всех присутствующих теперь с подозрением уставились на этого измученного молодого человека, от чего рассматриваемый был готов провалиться сквозь землю, и бедная женщина в ночном колпаке с какой-то детской одеждой в руке жутким взглядом посмотрела на ростовщика, как будто боясь столкнуться с таким ужасным образцом честности. Наконец, молодой человек убыл со своими деньгами, и, выглянув из окна, я увидел, что он повернул за угол настолько резко, что ударился своим локтем о стену.
Я прождал немного дольше и увидел несколько больше и отметил, что люди с ястребиными носами неизменно устанавливали свою собственную цену на каждую вещь, и если им отказывали, советовали человеку действовать самостоятельно; я пришёл к заключению, что будет бесполезно пытаться получить от них больше, чем они предлагали, особенно когда увидел, что у них было великое множество охотничьих ружей, висящих наверху, и не было особой нужды в моём, и более того: они, вероятно, были весьма независимы и богаты, для того чтобы так высокомерно относиться к людям.
Мой лучший план тогда состоял в том, чтобы сразу вернуться к курчавому ростовщику и согласиться с его первым предложением. Но когда я вернулся, курчавый человек был чем-то очень занят и долгое время продержал меня в ожидании; наконец, я получил возможность сказать ему, что возьму три доллара, которые он предложил.
«Нужно было взять их тогда, когда вы могли их получить, – ответил он. – Теперь я не могу дать за него больше двух с половиной долларов».
Напрасно я убеждал – он не уступал, поэтому я положил в карман деньги и отбыл.
Глава V
Он покупает себе морской гардероб и в мрачный дождливый день устраивается на полном пансионе вдоль причалов
Первая вещь, которую я тогда сделал, состояла в том, чтобы купить немного канцелярской бумаги и сдержать данное моей матери обещание сочинять ей письма, а также написать своему брату, сообщив ему о путешествии, которое стало моей целью, когда я предавался неким романтичным и мизантропическим представлениям о жизни, к чему множество мальчишек при моих обстоятельствах и было приучено.
Остальную часть от двух с половиной долларов я выложил тем же самым утром, купив красную шерстяную рубашку возле Кэтрин-маркет, брезентовую шляпу, благодаря которой я достиг сходства с персонажем наружной вывески около парома «Пек Слип», пояс, складной нож и два или три пустяка. После этих покупок у меня в запасе остался только один пенс, поэтому я, дойдя до конца пирса, бросил пенс в воду. Причина, почему я сделал это, состояла в том, что я почему-то снова почти впал в отчаяние и не заботился о том,
