– Любуюсь. Ты очень модно выглядишь. Словно приехал после свидания, - сболтнула я и на подкашивающихся ногах пошла ему навстречу, так как он уже раскинул руки в стороны, явно желая обнять меня.
– Не льсти, дорогая, я знаю, что тебе чужда ревность, - ответил он и, обняв меня, поцеловал в лоб. Странное, скажу вам, чувство, когда незнакомый мужик, назвав тебя дорогой обнимает и целует так, словно вы любите друг друга.
– Не льщу, просто, дорога тебя не портит, - добавила я, хоть сначала и хотела сказать, что «такой павлин, как ты, точно не нуждаешься в доказательстве своего совершенства».
– Ужин готов, и мы должны накрыть на стол, - вставила Мэри и указала мне движением головы, что нужно ретироваться. Я боялась мальчика, но вопреки моему страху, он не только не обнял, но и даже не поздоровался со мной.
– А почему Гарри не подошел ко мне? – шёпотом спросила я девочку, пока она вела меня к дому.
– Он всегда такой – хочет казаться старше, хоть раньше и сам ревновал тебя ко мне.
– Ты знаешь, что такое «ревновал»? – переспросила я.
– Матушка, я читаю газеты, изучаю книги отца, и думаешь, что ничего не понимаю в человеческих отношениях? Да вы при нас обо всем говорите! – удивленно ответила она, и я почувствовала себя динозавром – ничего себе, значит, туалет в доме с дырой в стуле, а вот говорить при детях обо всем – не проблема. Какое-то очень уж странное развитие детей.
– Ладно, давай накроем на стол, - я решила уйти от неудобного разговора и взялась за хлеб, лежавший завернутым в полотенце в плетеной корзине.
– Давай, только рагу поставим на огонь, как только они придут к столу, иначе оно остынет, - тоном знатока вставила девочка.
– Может, ты просто будешь говорить мне что делать, иначе, боюсь, я напутаю.
– При них говорить, что тебе делать? Да у тебя самой рот не закрывается, и ты всем раздаешь указания! Заставь Гарри переодеться, потому что он сядет за стол в той же одежде, что была на нем в дороге, а отцу вели меньше воды лить, пока моет руки. Мне скажи причесаться, а вот в это время можешь и разогревать, - выпалила девочка, и в тот же момент в дом вошли Филипп и Гарри.
Мальчишка, как и сказала Мэри, бухнулся за стол, а Филипп с улыбкой посмотрел на меня и, чуть коснувшись плечом, прошел мимо в сторону комнаты. Дома ходили в обуви, и мне это не очень нравилось, но пока нужно было присмотреться.
Я решила, что не стану вести себя, как прежде, и подвинула кастрюлю на огонь. Достала с полки тарелки, на одну положила хлеб, на другую Мэри порезала огурцы и выложила помытую зелень, вареные яйца, а на остальные я выложила рагу.
Мэри делала страшные глаза, намекая, что я что-то делаю не так, но я плюнула, потому что проще говорить, что теперь все будет по-новому, чем постоянно бояться.
Филипп вышел из комнаты в рубашке и брюках, на ходу закатывая рукава:
– Пахнет просто божественно. Я и не сомневался, что нас ждет что-то вкусное. Как ты себя чувствуешь, Пола? – он улыбнулся, как улыбаются самодовольные хлыщи, но мне показалось, что он расслаблен и счастлив сейчас.
– Отлично, все отлично, - ответила я и, улыбаясь, ждала, пока он в тазу валандается с мылом, то намыливая, то поливая руки из кувшина. Наконец, вода закончилась, и он остался с намыленными по локоть руками.
– Набери воды, дорогая, мне на этот раз не хватило, - любезно сказал он.
Я ковшом из деревянной бочки наполнила кувшин и подала ему, только он ожидал, что я буду поливать ему на руки, но я поставила кувшин рядом с ним.
– Рассказывайте, как прошла поездка, - словно не понимая, что произошло, спросила я и присела за стол, но краем глаза заметила, что Мэри отчаянно жестикулирует. Я одними только глазами повернулась к ней, и она указала на место напротив двери. Значит, щегол сидел спиной к плите, куда я села до этого. А логичнее было сесть мне, потому что именно там стояла сейчас на плите выпечка, накрытая сковородой, чтобы разогреть. Оладьи густо поливались топленым маслом с сахаром перед подачей, но для этого мне придется пройти туда, протиснуться между спиной и стулом Филиппа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Все отлично. Еще пару таких заказов, и можно начать реализацию наших планов, - бодро ответил муженек, вытирая руки. Он сел туда, куда до этого присела я, потер руки, потянулся за куском хлеба. Мэри подвинула тарелку с зеленью.
– С чего думаешь начинать? - спросила я, но на меня вдруг посмотрели все, и даже Фил, который как раз только зачерпнул ложку рагу и тащил ее ко рту.
– Приятного аппетита, матушка, - делово, даже слишком делово вдруг подал голос мальчик. Мне это не нравилось. Ребенок, которого я родила, не имеет права говорить в таком тоне со мной, да и с любой другой женщиной. А уж давать мне советы – тем более.
– И вам приятного аппетита, - ответила я и, решив плюнуть на это странное семейство, с аппетитом принялась за рагу, которое в моем доме называлось «жаркое».
Пока все были заняты едой, я старалась незаметно рассмотреть мужчину и мальчика. Они были аккуратны, хлеб держали двумя пальчиками, а когда было нужно, не забывали о салфетках, которые приготовила для каждого Мэри. Пока жевали, все трое смотрели в центр стола, и я одна рассматривала их так, словно видела впервые, хотя, так оно и было. Черт еще знает, как с ними жить дальше. Судя по всему, обратной дороги у моего путешествия нет.
Больше всего меня интересовало – возможен ли здесь развод, потому что жить с незнакомым мне щеглом я не планировала, а дети… Дети могут остаться со мной. Единственное, этот неулыбчивый мальчик… он может остаться с отцом. Вернее, я бы стала надеяться на это. А Мэри – она просто подарок. Кроме того, что она умница, ее общество много интереснее и полезнее, чем общество всех моих подруг! А еще, я чувствовала к ней не просто симпатию. Может быть, сердце матери за день почувствовало это родство? А вдруг и Гарри я тоже полюблю?
В этот момент я услышала, как Фил кашлянул и указал на пустые тарелки.
– Дорогой, прямо за тобой стоит миска с оладьями, прошу, поставь ее на стол с плиты, - милостиво ответила я и продолжила есть рагу. На меня в упор смотрели три пары удивленных глаз, но я решила, что если я и буду что-то менять, то начинать это делать надо прямо сейчас.
Глава 4
Мэри не поднимала на меня глаза на протяжении всего ужина. А вот Фил теперь не опускал их и внимательно рассматривал мое лицо. Я уже что-то сделала не так, и, видимо, не один раз. Ну, ничего, думаю, бить он меня за это не станет, а если станет, то пожалеет – кочергой умеет пользоваться любой. Так он поймет, что я не та, прежняя Полка.
– У меня на лице что-то прилипло? – спросила я, проводя ладонью по губам.
– Нет, - он отвечал так, словно видел меня впервые.
– Тогда что ты рассматриваешь? На мой взгляд, оладьи, залитые маслом с сахаром, выглядят заманчивее, чем я, - я уже пожалела, что не послушалась Мэри и не сделала, как они привыкли.
– Нам нужно поговорить, - ответил он, салфеткой, до этого лежавшей на его коленях, вытер губы и, положив ее на стол, встал. Я повторила за ним те же действия и направилась к выходу. Видимо, он хотел, чтобы я пошла в комнату, но я-то знаю, что все подобные разговоры надо вести на улице. Так мужчины говорят намного тише – все до единого переживают, что сор из избы станет достоянием общественности.
– Идем в дом, - почти шепотом раздалось за моей спиной.
– Думаю, на улице будет приятнее, да и вечер какой хороший. Раз уж дело не ждало окончания ужина, вопрос, наверное, срочный. Мы его быстренько решим и отправимся доедать вкуснятину, что приготовила Мэри, - указала я на линию горизонта, к которой начинало клониться солнце.
– Хорошо, только вот, я очень устал, Пола, - Фил повернул к конюшне и сразу присел на скамью, указав на место рядом.
– О чем ты хотел поговорить? – я старалась держаться как можно непринужденнее, но уже поняла, что все это зря.
– Что ты делала в сарае, когда мы тебя нашли?
