— А еще ты худая, как щепка, — тем временем продолжала Ева, обгоняя машину. — У тебя круги под глазами и усталый вид. Если ты себя не побережешь, то далеко не пойдешь.
— Ева, просто води машину молча. Ладно? И без тебя тошно, — Маша знала, что подруга не обидится на ее слова. — Куда мы приехали?
— В милый ресторанчик. Я забронировала столик и нам никто не помешает. Но сначала откормим тебя. Я угощаю.
Было почти семь часов вечера. В воздухе чувствовалась духота из-за предстоящей грозы.
— Кстати, ночью на Москву обрушится ливневый дождь, — прочитала ее мысли Ева. Все — таки. Лето. Июль.
Они вошли в ресторан и заняли свой столик в конце зала. Здесь было прохладно и шумно. Почти все столики были заняты. Несколько официантов бегали по залу с подносами. Она невольно вспомнила себя, когда работала официантом и улыбнулась. Будто это было вчера. Она обратила внимание на Еву, которая одновременно разговаривала с услужливым молодым человеком и смотрела в меню. Получив свой заказ, официант удалился на кухню.
— У меня для тебя новость. Только я не знаю, для тебя хорошая она или плохая, — сообщила Ева. — Вчера вечером мне позвонил Матвей и попросил поговорить с тобой. Он хочет вернуть тебя и собирается разводиться с женой.
— Об этом не может быть и речи. Пускай зря не теряет время. Он уже закрытая тема.
Официант положил перед ними тарелки с едой, пожелав приятного аппетита, снова ушел на кухню.
— Я уже ничего не понимаю, — начала Маша, не обращая внимания на содержимое тарелки, — мне попадаются одни козлы. Из всех своих парней я даже одного не могу выделить, как более или менее адекватного. Один из них изменил, второй оказался патологическим лгуном и просто придурком, третий признался, что женат.
— Бывает, — пожала подруга плечами.
— Не бывает. Я в свои двадцать восемь лет добилась всего, чего хотела, — Маша неожиданно замолчала, посмотрев в сторону. — Но я бы все бросила ради тихого и семейного счастья. Я бы родила троих детей и сидела бы с ними дома. Меняла бы им подгузники, варила кашу, вытирала сопли, когда потребуется. Мне кажется, что я чего-то упускаю в жизни. Глазом не успею моргнуть, как мне стукнет тридцать, потом и сорок.
— А я тебя в пример ставлю своим студентам. Говорю, что девочка — сирота добилась всего сама…
— За моей спиной с самого детства всегда стоял Роман. Если бы не он, непонятно, что со мной бы было, и где я оказалась. Он до сих пор помогает мне, даже если не прошу об этом. Все равно, моя жизнь стала однообразной. Каждый день одно и то же, — уныло сказала Маша и взяла вилку.
Они ели молча. Маша механически жевала мясо и овощи и взглянула на Еву. Та пристально смотрела на нее и, наклонившись к ней, почти шепотом произнесла:
— Как я поняла, тебе нужны дети? — Ева подождала, пока Маша поднимет на нее глаза. — Обратись в клинику за донорской клеткой. И все.
Маша перестала жевать и спросила:
— Ты это о чем?
— О том самом. Сейчас так многие поступают. Правда обо всех процедурах я слышала лишь краем уха, но если ты как говоришь, чувствуешь пустоту, просто заполни ее ребенком. Ну, это образно говоря.
— То есть я должна буду родить от неизвестного мне человека и расти ребенка одна…. То есть быть матерью-одиночкой…. Нет, это не для меня.
— Ну, подруга, тогда жди хрена с горы, — громко произнесла Ева и продолжила есть. Несколько посетителей повернулись к ним и улыбнулись. — Если у тебя дела не складываются с мужиками, но ты хочешь детей, то решай сама, будешь ты ждать принца на осле или возьмешь дело в свои руки и родишь ребенка, пока у тебя климакс не начался. Мое дело, дать тебе дельный совет, а твое дело, решить, воспользуешься ты этим советом или будешь ждать непонятно чего. Ешь, а то остынет. Но смотри, последнее слово всегда за тобой. Только ты решаешь, пойдешь ты на этот шаг или нет.
— Я не знаю. Мне надо подумать.
— Думай, думай. Только сильно не тяни с решением, — с набитым ртом проговорила Ева. — На десерт я заказала шоколадное пирожное, — добавила она, выпив глоток воды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Маша слушала ее вполуха. Мысли кружились вокруг предложения родить ребенка самой и растить его одна.
— Ты меня слышишь, Маша? О чем думаешь?
— Я решила, что просто схожу в клинику и просто поговорю с врачом. Пока больше ничего.
— Как ты решишь, так и будет, — напомнила ей Ева.
Они побыли в ресторане еще некоторое время и решили поехать по домам. Было почти девять часов, когда подруги вышли из прохладного ресторана в духоту. Небо было почти свинцовым. Тучи надвинулись очень низко и грозились вот — вот сорваться ливнем. Они ехали в молчании, лишь изредка комментируя поведение остальных водителей на дороге. Спустя сорок минут Маша вышла из машины и, пообещав ей позвонить завтра после посещения врача, поднялась в квартиру.
Ее снова встретила тишина. Если раньше она радовалась тишине, после шумной работы, то теперь она давила на нее. Хотелось больше времени проводить на работе. Она точно так сойдет с ума, если не попытается что-нибудь изменить в своей жизни. Впервые после работы, не стала включать телевизор. Сев с рабочим ноутбуком на диван, она стала листать адреса клиник, которые за деньги предлагали подобные услуги. Остановившись на одной из клиник, она удовлетворительно улыбнулась. Записав адрес и контактный телефон, захлопнула ноутбук и снова оказалась в тишине. Через минуту звенящую тишину заглушил шум ливня. Раскаты грома и молнии зигзагом делили небо пополам. Иногда порывы ветра хлестали дождь по окнам. Обычно после подобных ливней, на следующий день Москва подсчитывала ущерб. Еще неизвестно, сколько поваленных деревьев, рекламных щитов и сорванных крыш предстанет перед глазами коммунальщиков.
Она продолжала сидеть на диване, уставившись перед собой. Погода за окном была лишь фоном. Телефон зазвонил, вырвав ее из мыслей о ребенке. Это был Роман, и она уже догадывалась, зачем он звонит.
— Хочешь, я приду, и вместе переждем грозу? — предложил он.
— Мне не десять лет и я больше не боюсь грозы, — она вспомнила, как в детском доме во время грозы к ней прибегал брат.
— Точно?
Почувствовав что-то неладное, он сказал:
— У тебя что-то случилось. И не говори, что это не так.
— Я решила завести ребенка, — зажмурившись, быстро проговорила Маша. Роман молчал в трубку. — Ты здесь, Ром?
Через несколько секунд она услышала звонок в дверь. Ну конечно, это был брат. Она рассказала ему о своем решении.
— Отговорить от этого я тебя не смогу? — с надеждой спросил Роман.
Маша отрицательно покачала головой и прислонилась к стене.
— У меня есть накопленные деньги, квартира. Я могу себе это позволить. Уйду в декрет и…
— Я тебя понял. Я в ваши женские дела не лезу, но имей в виду, что ребенок это не кот. Ребенок на всю жизнь. Ты будешь нести за него ответственность…. И…
— Я знаю.
Роман ушел к себе домой. Маша снова оказалась в тишине. Но скоро этой тишине придет конец. Скоро здесь будут топать маленькие ножки ее дочки. Это обязательно будет девочка.
Глава четвертая
Максим вместе с Соней подъехали к клинике.
— Пойдем. Я созвонился с ними утром. Врач сможет нас принять, — сказал он и уверенно направился в клинику.
Здание было трехэтажным, прямоугольной формы с зеркальными стенами. Во дворе клиники стояла статуя матери и ребенка. Как раз то, что ему нужно. Как и полагается в платной клинике, их встретили с улыбкой, взяли документы и вежливо проводили в кабинет врача. Поговорив с врачом, они решили заключить договор на оказание подобной услуги, в котором говорилось об обязанности сдать необходимые анализы, пункции яичников, оплате услуг, сведения о суррогатной матери, сроках оказании услуги, деторождении и так далее. Впервые Максим подписал договор, лишь пробежав по нему глазами. Он связался с банком и перечислил всю необходимую сумму. Конечно, это теперь сильно скажется на их финансовом положении, но дело того стоило. Соня трясущейся рукой подписала свой экземпляр договора и выбежала на улицу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
