— Господин Степпель, понимаете, я только что с поезда, мне бы сначала умыться, переодеться... — начала я нерешительно, но директор схватил меня за руку и почти силком потащил вглубь коридора.
— Понимаю! — весело сказал он. — Но ваш дом еще не готов, уборщик возится, как улитка. Он у нас парень неспешный, любит все делать основательно. Придется вам пока побыть с нами. Вы выпьете с нами чаю, расскажете о себе. Познакомитесь со всеми.
«Ну точно — смотрины», с досадой подумала я.
— Не беспокойтесь, вы всем понравитесь даже в дорожной одежде и пыли. Мне вы уже понравились, — директор ободряюще похлопал меня по плечу. Госпожа Лотар шла позади, и я лопатками чувствовала ее недобрый взгляд.
Мы подошли к двери. Из щелей в темный коридор лился свет. Шум усилился, кто-то засмеялся, кто-то отпустил ворчливую реплику.
— У вас много учителей?
— Всего трое. Но там члены попечительского совета, и кое-кто из любопытных горожан тоже зашел на огонек.
Я мысленно застонала.
— Пришел бургомистр господин Флегг, и господин Роберваль тоже здесь, — подала голос госпожа Лотар.
Господин Роберваль... Попутчица в поезде говорила, человек он непростой, с ним надо держать ухо востро.
Одна новость хуже другой... Я не была готова встречаться с первыми лицами города.
Но деваться некуда; господин директор распахнул дверь и с жизнерадостным «А вот и мы!» ввел меня в учительскую.
Глава 3
Господин с мертвыми глазами
Я зажмурилась от яркого света и несколько секунд моргала. Гул голосов стих; воцарилась настороженная тишина.
Потом в тишине кто-то кашлянул.
Я приоткрыла веки, поморщилась и обвела взглядом учительскую.
Комната была просторной. Блеск чайника на столе, разноцветные пятна карт и плакатов на стенах и книжных корешков в шкафу запрыгали в моих глазах. От духоты мне стало на миг дурно.
От длинного стола вразвалочку вышел полный господин и широко раскинул руки. Я непроизвольно отшатнулась, решив, что он собирается обнять меня и прижать к груди, как старого друга.
— Весьма, весьма рад! — объявил господин гулким голосом. — Вот, значит, вы какая, наша новая учительница. Добро пожаловать в Крипвуд! Разрешите от имени города поблагодарить вас за то, что прибыли сюда. Позвольте представиться: Фалберт Флегг, бургомистр этого славного, но богом забытого места.
Он склонил голову и протянул мне руку. Я машинально пожала ее.
У господина бургомистра было широкое лицо, умильные глаза щелочками и пухлое тело, отчего он походил на ком теста, готовый к посадке в печь. Его обширная лысина и рыхлые щеки блестели от пота, словно смазанные маслом. Над ушами топорщилась бахромка рыжих волос.
Он энергично потряс мою руку. Его ладонь показалась неприятно горячей, а пожатие было слишком крепким. Он носил крупную печатку с гравировкой — двумя затейливо украшенными буквами «Ф». Металл кольца больно врезался в мою кожу.
Выпустив мою руку, господин Флегг еще раз с энтузиазмом поклонился. Потом заложил большие пальцы в карманы жилета и неторопливо осмотрел меня с головы до ног, как давеча сделал господин директор.
Кажется, бургомистр остался доволен осмотром, потому что расплылся в добродушной улыбке.
— Прошу к столу, — он сделал приглашающий жест. — Вы наверняка устали с дороги и не откажетесь от чашки чая в нашей теплой компании.
Его слова стали сигналом для остальных.
— Просим! Здравствуйте! Добро пожаловать! — неслось со всех сторон.
Я ошеломленно крутила головой, не успевая отвечать на приветствия.
Господин бургомистр, видя мое замешательство, подхватил меня под локоть и подвел к столу. Мне тут же налили чая и передали чашку. Я неловко взяла ее и поблагодарила кивком.
Бургомистр начал быстро называть присутствующих.
— С господином Степпелем и госпожой Лотар вы уже знакомы... вот еще одна ваша коллега — госпожа Барбута.
Госпожа Барбута выглядела как добрая тетушка, которая пичкает племянников сладостями и любовно щиплет их за щеки. Смотреть на нее было приятно: приземистая и румяная, она излучала добродушие. Наверное, ученики от нее без ума.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Господин Крежма, аптекарь. Госпожа Трубар, хозяйка почты.
От удивления и волнения у меня кружилась голова, лица слились в одно, и я почти никого не запомнила.
Неудобная ситуация — потом придется знакомиться заново. Ничего, впереди немало времени.
Присутствующие собрались у стола, некоторые остались у стены и поднимались на цыпочки, чтобы лучше разглядеть новенькую. Я чувствовала себя важной персоной, и это выбивало из колеи.
До чего неожиданно очутиться на импровизированной вечеринке, организованной в твою честь!
Мой взгляд то и дело задерживался на столе, уставленной тарелками и вазочками с печеньем. Попечители заседали со всеми удобствами.
Так и подмывало схватить самый большой бутерброд — у меня с утра крошки во рту не было — но я сдерживала себя, ожидая расспросов.
Наконец, господин бургомистр сделал паузу. Я послала улыбку последнему из представленных — осанистому важному мужчине, которого бургомистр отрекомендовал как начальника пожарной части. Он игриво ухмыльнулся в ответ, протянул руку, пошевелил толстыми пальцами над тарелками, потом остановил свой выбор на бутерброде с ветчиной и отправил его в рот.
Сообразив, что с официальной частью покончено, я решила последовать его примеру. Разговоры со мной завести не пытались, ограничивались дежурными фразами «Надеюсь, вы доехали хорошо?» и «Добро пожаловать!».
Пора было позаботиться о себе.
Я изучила тарелки и начала без зазрения совести угощаться. Госпожа Барбута понимающе улыбнулась и, кажется, подмигнула; вид у меня наверняка был изможденный.
Плевать на взгляды и улыбки. Если я немедленно не поем, то упаду в голодный обморок.
— ...И, наконец, позвольте представить вам самого уважаемого жителя нашего города, нашего дорогого патрона, который немало сделал для школы и горожан. — продолжал говорить бургомистр, и голос его внезапно приобрел совсем уж сахарно-масляный оттенок. — Господин Корнелиус Роберваль!
Присутствующие расступились, из кресла в углу неторопливо поднялся и вышел на середину комнаты высокий мужчина, одетый во все черное.
* * *
— Господин Роберваль — глава попечительского совета. На его средства была отремонтирована школа и оборудован учительский коттедж, где вы будете жить, — разливался бургомистр.
Я мысленно выругалась. Оказывается, господин Флегг еще не закончил знакомить меня с важными горожанами. Встречу с наиважнейшим из них он отложил напоследок, и теперь я удостоилась чести быть представленной тому самому господину Робервалю, местному фабриканту и богатею с дурным характером.
Ситуацию осложняло то, что теперь мой рот был набит вкуснейшим сэндвичем с тунцом и яйцами. Я чувствовала себя неловкой и невоспитанной.
Я обреченно смотрела, как длинные ноги в отглаженных брюках и дорогих ботинках медленно шагают мне навстречу. В полной народу комнате наступила такая тишина, как будто сам король шел среди подданных.
Я медленно подняла голову, торопливо проглотив кусок рыбы.
Господин Роберваль оказался высоким и поджарым, с бледной кожей и черными волосами, которые он зачесывал назад. Лицо у него было длинное, угловатое, с круто выдающейся вперед челюстью и тонким породистым носом. Резко очерченные скулы и глубокие линии возле рта придавали Робервалю недобрый вид. Бледный шрам на правой щеке тоже не добавлял его облику мягкости.
И у него были странные глаза. Угольно-черные, глубоко посаженные, под густыми, почти сросшимися бровями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Его глаза не отражали свет; словно два пистолетных дула уставились на меня.
От его взгляда мороз пробежал по коже. Захотелось сделать шаг назад, хотя я не робкого десятка. Видала я людей и пострашнее, но господина Роберваля, как плащом, окутывала аура высокомерия и дурного нрава. Он смотрел на меня и как будто сквозь меня.
