— Ах, ради меня?! Не нужны мне такие жертвы, господин Роберваль!
— Ладно, не только ради тебя. Я не прочь попробовать себя в новой роли. Ты не хочешь быть женой бургомистра провинциального города? Хочешь вернуться в столицу?
— Я останусь здесь и стану директрисой!
— Прекрасно. Заодно получишь сановитого мужа. Вместе мы изменим Крипвуд.
Я фыркнула и сделала еще одну попытку освободиться.
Но Корнелиус опять поцеловал меня, и больше я не вырывалась.
— Этот муж будет любить тебя и никогда не предаст. И очень постарается не разочаровать свою жену… — прошептал он между поцелуями, на которые я отвечала с пылом. — Эрика, ты выйдешь за меня? Пожалуйста, скажи «да».
Дверь скрипнула и в класс ввалились девчонки.
— Госпожа Верден, а Хруст опять... ой!
Магда прыснула, Ада ойкнула, Корнелиус поспешно отпустил меня. Регина свела брови и сурово посмотрела на нас. Несомненно, в этот момент будущий бургомистр Крипвуда и будущая директриса выглядели, как нашкодившие детишки.
Регина решительно взяла подруг за руки и вытолкнула в коридор, крепко закрыв за собой дверь.
— Никому ни слова, поняли? — донесся ее голос. — Дело серьезное. Папа делает предложение госпоже Верден.
— Она будет твоей мачехой? — спросила Магда смущенно. — В сказках мачехи всегда злые!
— Вот ты дурочка! Это же не сказка! — презрительно ответила Регина. — Когда госпожа Верден выйдет за папу и переедет в наш дом, ему придется согласиться, чтобы Вельзевул тоже жил с нами. Здорово, правда? Он такой лапочка, душка-кабанчик! Ладно, идем ко мне! Папа сейчас не сможет нас отвезти…
Детские голоса удалились и затихли. Мы с Корнелиусом переглянулись. Мои щеки пылали.
— Я жду ответа на свой вопрос, — напомнил Корнелиус сурово.
— Мой ответ — «да», — выдохнула я и зажмурилась от волнения.
Ничего не происходило. Стояла гробовая тишина.
Я открыла глаза.
Корнелиус смотрел на меня довольно хмуро. Сунул руки в карманы и покачал головой.
Я оторопела. Вот так он отреагировал на мое согласие, которого долго добивался?!
— Наконец, ты сказала «да», — произнес он странным тоном. — Но мне бы хотелось услышать еще кое-что.
— Что же?
— Те слова, которые ты мне пока не говорила.
Я вспыхнула от смятения. Облизала пересохшие губы.
А потом шагнула к нему, обняла его за шею и прошептала:
— Я люблю тебя.
Он коротко вздохнул, как будто не верил, что когда-нибудь услышит от меня эти три слова. Но как только я их произнесла, остальные полились легко:
— Корнелиус, я люблю тебя, и это навсегда. Правда. Люблю с первой нашей встречи. Ты думал, я капризничала все эти месяцы? Нет! Я боялась. Боялась доверять. Боялась стать зависимой. Боялась любить. Прости. Но знаешь... сегодня утром решила: если ты больше не придешь ко мне с предложением руки и сердца, в пятый раз его сделаю я. Но не успела.
Корнелиус все еще молчал, но его сердце билось напротив моего сильными, частыми толчками.
Я поднялась на цыпочки и поцеловала его. И еще раз, и еще.
Потом слегка отодвинулась и погладила его щеку, и упрямый подбородок. Откинула голову, чтобы лучше видеть его лицо.
— Я трусиха, правда?
Корнелиус перехватил мои руки, крепко сжал запястья, внимательно посмотрел на меня смеющимися и любящими глазами и сказал серьезно:
— Ты самая храбрая и честная девушка на свете. Прости, Эрика, я немного оторопел. Никак не могу поверить своему счастью.
— Мое согласие принято?
— Безусловно.
И он поспешил подтвердить свои слова поцелуем.
