Пресвитер многозначительно воздел указательный палец.
— Мы сами видим, — произнес он, — как армия беззаветно преданных воинов движется на оплоты ханжества. Рыцари братства со справедливой и радостной миссией.
— Аминь, — с трепетом произнес Тальберт.
Они вошли в большую, разделенную на ячейки комнату. Тальберт увидел людей: некоторые печатали, некоторые писали, кто-то просто смотрел перед собой, некоторые говорили по телефону на множестве разных языков. Выражение всех без исключения лиц было возвышенно-сосредоточенным. В дальнем конце помещения человек втыкал штыри на моргающем многочисленными глазками коммуникаторе.
— Комната для подмастерьев, — пояснил Пресвитер, где мы растим наше будущее…
Он быстро умолк, когда из одной ячейки вышел молодой человек и направился к ним, сжимая в руке бумаги, улыбка играла у него на губах.
— Оливер, — произнес Пресвитер, кивнув.
— Я придумал шутку, сэр, — сказал Оливер. — Можно мне?..
— Ну разумеется, — сказал Пресвитер.
Оливер прочистил склеившееся от волнение горло, после чего рассказал анекдот о маленьком мальчике и девочке, которые следят за парной игрой на теннисном корте нудистов. Пресвитер улыбнулся, кивнул. Оливер поднял расстроенные глаза.
— Нет? — уточнил он.
— Это не лишено веселости, — подбодрил Пресвитер, — однако в том виде, в каком оно сейчас, слишком уж отдает историями на тему «герцогиня — дворецкий» из категории «женщина в ванной». Не говоря уже о том, что здесь очевидно разыгрывается популярный двойной гамбит «священник — барменша».
— О сэр, — горестно произнес Оливер, — у меня никогда не получится.
— Глупости, — возразил Пресвитер, прибавив ласково: — Сынок. Эти коротенькие побасенки, как ни странно, придумывать сложнее всего остального. Они должны обладать убедительностью, ювелирной точностью, сообщать нечто важное и своевременное.
— Да, сэр, — забормотал Оливер.
— Справься у Войцеховски и Сфорцини, — предложил Пресвитер. — И еще у Ахмеда Эль-Хакима. Они помогут тебе разобраться в базовой схеме. Хорошо? — Он похлопал Оливера по плечу.
— Да, сэр. — Оливер сумел выдавить улыбку и возвратился в свой отсек.
Пресвитер вздохнул.
— Печально, — сообщил он. — Он никогда не достигнет класса «А». На самом деле его вообще не должно было быть среди сочинителей… — он неопределенно развел руки, — причиной всему сентиментальность.
— В каком смысле? — спросил Тальберт.
— Да вот, — ответил Пресвитер. — Именно его прадед двадцать третьего июня тысяча восемьсот сорок восьмого года сочинил историю о коммивояжере, первый чисто американский анекдот.
Пресвитер и Пископ на минуту склонили головы в почтительном молчании. Тальберт сделал то же самое.
— Вот так обстоит дело, — произнес Пресвитер. Они спустились по лестнице обратно и сидели в гостиной, потягивая шерри.
— Может быть, вы хотите узнать что-нибудь еще, — спросил Пресвитер.
— Только одно, — сказал Тальберт.
— И что же, сэр?
— Зачем вы показали мне все это?
— Да, — вставил полковник, протягивая руку к кобуре, — в самом деле, зачем?
Пресвитер внимательно посмотрел на Тальберта, подбирая слова для ответа.
— Вы еще не догадались? — спросил он наконец. — Нет. Вижу, что не догадались. Мистер Бин… вы для нас человек небезызвестный. Кто же не слышал о ваших работах, о вашей беззаветной преданности пусть иногда и непонятным, но всегда великим делам? Разве можно не восхищаться вашей самоотверженностью, вашей целеустремленностью, вашим гордым пренебрежением устоями и условностями?
Пресвитер сделал паузу и подался вперед.
— Мистер Бин, — произнес он мягко, — Тальберт, — могу я вас так называть? — мы хотим, чтобы вы были в нашей команде.
Тальберт ахнул. Руки у него задрожали. Полковник облегченно выдохнул и опустился на спинку стула.
Ошарашенный Тальберт не издал ни звука, поэтому Пресвитер продолжил:
— Подумайте над моим предложением. Оцените все выгоды, какие сулит наша работа. Со всей полагающейся скромностью, кажется, я могу утверждать, что для вас сейчас открывается возможность принять участие в самом грандиозном деле вашей жизни.
— У меня просто нет слов, — проговорил Тальберт. — Я едва ли могу… вот… как же я могу…
Но жажда причащения к тайному братству уже горела в его глазах.
Примечания
1
Горацио Элджер (1834–1899) — американский писатель, автор книг для детей, нищие герои которых благодаря упорству и трудолюбию добиваются для себя осуществления американской мечты. (Прим. ред.)
2
За и против (лат.). (Прим. ред.)
3
Вероятно, намек на Майка Хаммера, героя крутых детективов американского писателя Микки Спиллейна (1918–2006): hammer — молот, axe — топор. К моменту написания рассказа (1956) было выпущено шесть романов и снят один фильм о Хаммере. (Прим. ред.)
4
«Seagram Company Ltd.» — канадская компания, производящая спиртные напитки. (Прим. ред.)
5
Бойня в День святого Валентина — столкновение в Чикаго 14 февраля 1929 г. между итальянскими мафиози и немецко-ирландскими гангстерами, погибли семь человек. (Прим. ред.)
6
Миллард Филлмор (1800–1874) — тринадцатый президент США (1850–1853). (Прим. ред.)
7
Рудольфо Валентино (1895–1926) — американский киноактер, звезда и секс-символ эпохи немого кино. (Прим. ред.)
8
Тюрьма на острове в Сан-Франциско; функционировала в данном виде до 1963 г. (Прим. ред.)
9
Пришел, увидел, победил (лат.). (Прим. перев.)
10
«Webley-Fosbery» — британский автоматический револьвер, производился в 1901–1915 гг. (Прим. ред.)
11
И вот (фр.). (Прим. перев.)
12
«Парижское веселье» (фр.) — балет Жака Оффенбаха (1819–1880). (Прим. перев.)
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
