присаживайтесь, — предложила я гостье, указывая на кожаное кресло перед моим столом.
— Благодарю, — процедила моя потенциальная клиентка, внимательно оглядев сиденье и усевшись на самый краешек. Видимо, боялась испачкать свое дизайнерское платье.
Небольшой чемоданчик, который она принесла с собой, поставила на пол у ног. У нее там что, деньги? Мне уже интересен этот заказ!
— Расскажите о своей проблеме, — предложила я, усаживаясь напротив.
Дэя Вернель немного помолчала, уставившись в одну точку, а потом посмотрела прямо мне в глаза и сказала:
— Я хочу, чтобы вы опозорили одного мужчину, который отверг мою дочь.
Ух ты, что-то новенькое!
— Это я могу, — согласно покивала я, — опозорить прямо совсем или лишь слегка? Как именно он отверг вашу дочь? Что за мужчина? Расскажите о ситуации подробнее.
Недовольно поджатые губы поджались еще больше, превратившись практически в тоненькую ниточку.
— Этот урод соблазнил мою Дони, навешал ей лапшу на уши, а потом, практически перед самой свадьбой, бросил ее! — со злостью выпалила дэя Вернель, дернувшись на кресле. Туго натянутые щеки слегка покраснели.
— Какой ужас! — почти искренне удивилась я, пошире распахивая глаза.
— Да! Они познакомились на одном благотворительном приеме, моя Дони влюбилась с первого взгляда. «Мама, это моя судьба!» сказала она мне в тот вечер. У них был головокружительный роман! Он красиво ухаживал, моя дочь была на седьмом небе от счастья, строила планы, а потом, как гром среди ясного неба, он заявляет, что пока не готов к серьезным отношениям, что у него много работы, и пока он не может создать семью!
— Ничего себе! — сочувственно выдохнула я.
— Он разбил Дони сердце! — зло сощурилась дэя Вернель, сжав руки в кулаки. — Моя дочь рыдает уже который день, не выходит из своей комнаты и почти совсем не ест. Он должен поплатиться за это! Чтобы больше ни одна молодая, приличная, неопытная девушка не питала иллюзий насчет него, чтобы все узнали, какой он мерзкий ловелас, чтобы его жизнь оказалась в руинах!
— Значит позорить надо по полной программе? — уточнила я. — Прямо оргия со старыми проститутками и пьяный угар? С мордобоем? Может быть, оскорбительное заявление? Дефекация на публике? Слезы унижения?
— Мммм, наверное, все же, не так топорно, — слегка замявшись, дала задний дэя Вернель.
Ага, значит там все не совсем так, как она рассказывает. Конечно, я не поверила полностью в эту историю о несчастной брошенке. Такие мамаши, как моя клиентка, не всегда здраво оценивают ситуацию, но те, кто полностью уверены в своей правоте, пойдут до конца, захотят втоптать в грязь, опустить на самое дно, полностью уничтожить. А тут желание отомстить за уязвленное самолюбие есть, но берега видит, значит, все же, сомневается. Очччччень интересно.
— Так, и что вы хотите, чтобы я сделала? — мягко просила я.
— Надо просто показать, что он ветреная, непостоянная натура, использующая девушек, чтобы ни одна уважающая себя дисса даже не посмотрела в его сторону!
— Будем привлекать прессу?
— Обязательно! — с жаром поддержала дэя Вернель. — Он достаточно популярен в узких кругах, поэтому без журналистов не обойтись.
Кто же им так насолил? Популярность мужчины прибавляла сложности моей работе.
— А кто, собственно, наша цель? — осторожно поинтересовалась я.
— Эрик Ван, — отрезала дэя Вернель, а я, не сдержав эмоций, вылупилась на нее со своей стороны стола.
— Вы шутите?
— Совсем нет. Эрик Ван. Вы должны стать им и навсегда отрезать у него желание манипулировать чужими чувствами.
Ха. Ха-ха. Нет, голубушка, так дело не пойдет. Эрик Ван, глава отдела Расследования Особых Злодеяний, в простонародье Командир Роз, был фигурой широко известной по всей Альдерии и за ее пределами, притом весьма загадочной. О нем самом было известно немного, только та информация, которой скудно делились средства массовой информации. Самый молодой и самый успешный сыщик столицы, потрясающий красавчик, о котором тайно вздыхали все представительницы женского пола от шестнадцати и до восьмидесяти, неважно свободные или замужние. Я видела его фотографии в журналах и несколько трансляций с церемоний награждений за особые заслуги перед страной, и готова была признать, что да, он хорош. Брюнет с волевым, мужественным лицом и глазами цвета стали, в черном кителе со стоячим воротничком, на котором белыми нитками была вышита паутина, он являл собой образец надежности, харизмы и непоколебимой уверенности в себе. О его личной жизни ничего не было известно, впрочем, это и неудивительно для человека его положения, и вот на тебе. Неужели он настолько небрежен по отношению к женщинам? Конечно, с его внешностью, можно любовниц хоть каждый день менять, но мне почему-то казалось, что он не из тех, кто матросит и бросает.
Но его похождения еще пол беды. Все-таки, Эрик Ван — глава РОЗ, и многие судачат о его гениальности в плане расследования самых сложных дел, не зря, наверное, столько золотых соколов на кителе висит. Он далеко не дурак и вряд ли простит подставу с испорченной репутацией, а я пока не готова гнить в казематах Охраны Безопасности. Про них тоже много слухов ходит.
— Дэя Вернель, мне очень жаль, но в свете открывшихся обстоятельств я не смогу взяться за ваше дело, — произнесла я, откинувшись на спинку своего кресла.
— Я знала, что вы так скажете, Софи, но не спешите отказываться, — моя клиентка, похоже, подготовилась к разговору, поскольку ни удивленной, ни разочарованной не выглядела. — Я понимаю ваши опасения, но, поверьте, вам не о чем переживать.
— Ну да, ну да, Эрик Ван такой тупой, что не догадается, кто его попытается опорочить, — хмыкнула я.
— Не догадается, если все сделать правильно, — отмахнулась дэя Вернель. Пушистый золотой мех на рукаве взметнулся и опал. — Ни один даже самый умный мужчина не сравнится в интригах с обиженной женщиной, а уж этот экземпляр и подавно. Уверяю вас, вы ничем не рискуете. Во-первых, к вам пришла я, а не моя дочь. Она вообще не в курсе, бедняжка слишком страдает, поэтому, даже подозревая ее, Ван ничего не разнюхает. Все подтвердят, что Дони не выходит из дома. Во-вторых, надо все сделать так, чтобы он подумал, что кто-то использовал Личину, тогда вы останетесь вне подозрений.
Так-то, могло прокатить. Личиной назывался редкий
