Четыре струи ударили вперед. Баржа дернулась. Пилота швырнуло на приборную панель. На лице его читалось забавное недоумение. Сзади донесся тяжелый, звучный удар. Пилот выбрался обратно на сиденье и вышиб тормозной переключатель. По подбородку его струилась кровь, тонкий красный ручеек. Сзади, в отверстии, появилось черное от бешенства лицо Вебарда.
Когда Вебард наконец закончил свою речь и крышка люка захлопнулась, пилот посмотрел на Джин, которая спокойно сидела в кресле, отрешенно приподняв уголки рта.
— Будь ты одна на борту, я бы отколошматил тебя до полусмерти, — процедил сквозь зубы пилот.
Джин вздернула колени под подбородок, обвила их руками и молча уставилась перед собой.
Станция Эберкромби была построена по типовому проекту Фитча: цилиндр, в котором располагались силовая установка и прочие служебные помещения, серии круглых палуб, прозрачная оболочка. К стандартной конструкции прилепилось множество модулей и пристроек. Цилиндр станции окружало кольцо внешней палубы из листовой стали, чтобы удерживать магнитные присоски маленьких челноков, грузы, магнитные подошвы ботинок — все, что следовало фиксировать в неподвижности более или менее долгое время. На обоих концах цилиндра торчали трубы, соединяющие его с дополнительными отсеками. Первый — сфера — был личной резиденцией Эберкромби. Второй — цилиндр — вращался со скоростью достаточной, чтобы вода ровным слоем растекалась по внутренней поверхности. Это был плавательный бассейн станции — особенность, присущая еще только трем курортным спутникам.
Грузовая баржа медленно подошла к палубе и ткнулась в нее. Захваты сработали, открылись люки.
Главный управляющий Вебард еще дымился от ярости, но ухитрялся прятать ее под маской величия. Пренебрегая магнитными ботинками, он оттолкнулся и поплыл ко входу станции, бросив Джин:
— Заберите ваш багаж.
Джин потянулась к своему скромному маленькому чемоданчику, дернула его и обнаружила, что беспомощно барахтается посреди грузового отсека. Вебард нетерпеливо ухватил ее магнитными захватами за ботинки и вместе с чемоданами подтолкнул ко входу.
Воздух здесь был иной, пряный. Баржа пахла озоном, смазкой, мешковиной, но станция… Даже не пытаясь распознать запах, Джин подумала о вафлях с маслом и сиропом, присыпанных тальком.
Вебард плыл впереди. Впечатляющее зрелище. Вес не держал его больше в оковах, как на Земле. Он раздулся во все стороны, словно баллон. Голова походила на арбуз, и казалось, рот, нос, уши запали внутрь, а не выступали наружу, как у нормальных людей. Он сфокусировал свой взгляд на точке чуть выше темной головки Джин.
— Нам следует найти взаимопонимание, юная леди.
— Конечно, мистер Вебард.
— Я принял вас на работу в знак уважения к моему другу мистеру Фосерингею. Я совершил этот поступок, но больше ни за что не отвечаю. Мистер Фосерингей дал вам очень хорошие рекомендации. Так что постарайтесь соответствовать им. Ваша непосредственная начальница — миссис Блейскел, ей вы должны подчиняться безоговорочно. У нас здесь, на Эберкромби, очень жесткие правила поведения для служащих, зато хорошее обращение и достойная плата, но вы должны это заслужить. Ваша работа должна сама за себя говорить, вы не должны ожидать какого-то особенного отношения. — Он кашлянул. — Честно говоря, вам повезло, что вас сюда взяли. Обычно мы нанимаем людей особого склада. Это делается для создания гармонии.
Джин слушала, скромно склонив голову. Вебард продолжил, расписывая предостережения, предписания, указания.
Девушка послушно кивала. Не было смысла задевать старого напыщенного Вебарда. Ведь он считал, что перед ним приличная леди, худенькая, очень юная, со странным блеском в глазах, но полностью подавленная его величием… Хорошее чувство цвета. Приятные черты. Если бы она ухитрилась нарастить на своих костях еще пару сотен фунтов плоти, она бы могла привлечь его простую натуру.
— Теперь направляйтесь за мной, — приказал управляющий.
Он поплыл головой вперед по коридору, но даже в этом положении умудрялся излучать впечатление непреклонного величия.
Джин передвигалась более скромно, с помощью магнитных захватов, толкая перед собой чемодан с такой легкостью, словно это была папка с бумагами.
Они достигли центрального ствола, и Вебард, покосившись назад из-за своих разбухших плеч, запустил себя вверх по шахте.
Застекленные окна в стенках шахты позволяли видеть различные залы, трапезные, салоны. Джин задержалась у комнаты, декорированной драпировками из красного плюша, в которой стояли мраморные статуи. Она глядела сначала недоуменно, потом изумленно.
Вебард нетерпеливо напомнил ей:
— Вперед мисс, нам надо дальше. Джин оттолкнулась от окна.
— Я увидела постояльцев, они выглядят как… — она непроизвольно хихикнула.
Вебард нахмурился и поджал губы. Джин подумала, что он вот-вот потребует объяснить причину ее веселья, но, очевидно, он счел это ниже своего достоинства.
— Ну, пойдемте же дальше, — поторопил он. — Я могу вам уделить очень немного времени.
Джин бросила прощальный взгляд на комнату и рассмеялась во весь голос.
Словно рыбы-шары в аквариуме, там плавали толстые женщины — круглые и нежные, как спелые желтые персики. Было время полуденного музыкального представления. Зал был до отказа набит шарами розовой плоти, задрапированными в блузы и панталоны — белые, бледно-голубые, желтые.
Теперешняя мода Эберкромби склонялась к круглым телам. Сжатые широкими полосами материи, словно портупеями, груди выдавливались вверх и вниз, а также в сторону, под мышки. Волосы расчесывались от середины головы на бока и удерживались сзади маленьким узлом. Плоть, пузыри нежной плоти, гладкие лоснящиеся шары, крохотные, подергивающиеся лица, пляшущие пальцы, ярко накрашенные губы. На Земле любая из этих женщин обмякла бы грудой потеющего жира. На станции Эберкромби, «Выставка толстяков», так звали ее за глаза, они двигались с легкостью пушинок одуванчика, а лица и тела их были гладкими, словно масляные шары.
— Идем, идем, — рявкал Вебард, — на Эберкромби без дела не болтаются.
У Джин вдруг появилось желание поддать по пухлым ляжкам Вебарда, очень соблазнительной цели, но она сдержалась. Вебард ждал ее в дальнем конце коридора.
— Мистер Вебард, — задумчиво спросила она, — сколько весит Эрл Эберкромби?
Вебард откинул голову назад и свирепо пробормотал себе под нос:
— Мисс, такие интимные подробности здесь, на Эберкромби, нельзя считать темой для пристойной беседы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
