— Это все? — спросил сержант.
— Все, что заслуживает внимания, — ответил Дикси, ковыряясь отверткой под ногтем большого пальца. — Обычное дело, когда после пожара остается позвоночник и таз. Это — часть тазовой кости. По тазу можно определить пол. Позвоночник позволяет узнать возраст. Видишь обызвествление с внутренней стороны? — спросил он. Болдт показал. — Правильно. Оно указывает на возраст. Это был не подросток. Вероятно, ей было уже больше двадцати.
— Ей? — поинтересовался Болдт, у которого по спине побежали мурашки. Ему еще предстояло разбираться с бумагами, чтобы найти подтверждение слов Уитта относительно свидетеля.
— Все, что мы можем сказать тебе: это почти наверняка была женщина. Помимо этого, боюсь… — Он умолк. — Мы тщательно просеяли пожарище. Тем же занимался и начальник пятой и другие инспекторы, которые помогали ему. Вообще-то я ожидал большего, — признался он, угадав следующий вопрос Болдта. — Пальцы рук или ног, лодыжки, запястья, все они сгорают достаточно быстро. — В его изложении это звучало, как список покупок, которые необходимо сделать в супермаркете. Болдт представил себе женщину, сгорающую заживо. — А вот бедро, позвоночник, таз… в зависимости от того, как она упала, этим частям тела требуется определенное время, чтобы поджариться, и еще большее — чтобы превратиться в пепел.
— Время или температура? — спросил Болдт.
— Степень разрушения является продуктом обоих факторов.
— Там было жарко, — сообщил ему Болдт. Как ему и советовали, он побеседовал с людьми из Управления воздушным движением. Первая волна пламени поднялась в ночное небо на тысячу сто футов. Еще никогда при пожаре дома не наблюдалось такого феномена. Это был своего рода рекорд, к которому Болдт, впрочем, не желал иметь никакого отношения.
— Мы рассчитываем получить фрагменты костей после лабораторных исследований. Мы отправили на анализ мусорный бак с пеплом и останками. Некоторые металлы достаточно хорошо сохраняются в огне. Может, что-нибудь и удастся обнаружить. Честно говоря, это очень необычно, что мы сумели найти только вот это. — Он показал на содержимое пластикового пакета для улик. — Крайне необычно, я бы сказал. Если бы работой на месте пожара занимался ассистент, я бы отправил его попытаться снова. Но этим занимался я сам, Лу. Там просто больше не с чем работать. — Он сделал паузу. — С тобой все в порядке?
— Не хотел бы я умереть вот так.
— Нет. — Дикси добавил: — Тебе не понравилось бы и производить вскрытие. Поджаренные покойники и всплывшие утопленники — вот два худших вида тел в нашем деле.
— Итак, я работаю над убийством, — заключил Болдт.
— Обстоятельства, при которых обнаружены останки, позволяют предположить, что здесь была насильственная смерть. Вот так я напишу в отчете. Нет ли сообщений об исчезновении? Это твой округ бейлифа.
— Есть, — признался Болдт. — В одном говорится о некоей Дороти Илейн Энрайт, которая пропала в ночь пожара. Непосредственно перед пожаром свидетель видел в доме женщину, по описанию похожую на Энрайт.
— Ну, вот и начинай, — сказал Дикси.
— Начинаю, — ответил Болдт.
Утверждение судебно-медицинского эксперта о том, что среди обломков находятся сгоревшие останки тела, ускорило ход расследования и даже вывело его на более высокий уровень. Местные информационные агентства шумно требовали сведений. Для проведения расследования Болдт назначил двух детективов из своего отдела — Джона Ламойю и Бобби Гейнс, к ним должны были присоединиться пожарные, Сидни Фидлер и Нейл Баган, которых придали полицейскому управлению Сиэтла как следователей по делу о поджоге. Болдт будет осуществлять общее руководство, докладывая о ходе расследования, как обычно, непосредственно Филу Шосвицу.
Координационное заседание, которое должно было состояться в конференц-зале полицейского управления на пятом этаже, началось в запланированное время, в понедельник, в 10 часов утра, спустя шесть дней после пожара в доме Энрайт. На нем присутствовали детективы Болдта и четыре члена Специальной комиссии округа Кинг-каунти по расследованию поджогов.
Болдт всегда с подозрением относился к совещаниям, где собиралось больше трех человек, считая их упражнением в болтологии. Но нынешнее совещание шло по другому плану. Четверка пожарных инспекторов, представляющих различные районы округа, отлично сработалась со своими товарищами, назначенными в помощь полицейскому управлению, — Фидлером и Баганом. При обсуждении технических деталей пожара Болдт, Ламойя и Гейнс ограничились преимущественно ролью слушателей. Следы пожара на дереве, именуемые как «поверхностное трещинообразование», привели инспекторов к центру сооружения, где разрушения были настолько значительными, что практически не осталось никаких улик. Таким образом, оказалось невозможно установить место происхождения, то есть очаг пожара, — с чего обычно и начинается каждое расследование.
Чем дольше тянулось совещание, тем сильнее нервничал Болдт — в нем крепло неприятное, сосущее ощущение, что огонь был настолько сильным, что уничтожил всякие следы своего происхождения. Более того, вся шестерка экспертов казалась чрезвычайно удивленной, даже испуганной интенсивностью жара.
Пока все еще не разошлись по своим местам, Нейл Баган подвел итоги дискуссии для Болдта и его детективов.
— В общем, получается следующая картина, сержант. Нам сообщили, что первоначально пожар начался со вспышки. Не взрыва. Это внушает опасения, поскольку в таком случае исключается чертова пропасть известных катализаторов. Добавьте к этому показания свидетеля о высоте столба пламени, а также то, что сам огонь был отчетливо пурпурного цвета, и нам остается предположить, что использовались жидкостные катализаторы. Мы могли бы высказать кое-какие догадки, но не станем этого делать. Самое разумное — отправить наши образцы в криминалистическую лабораторию штата и исследовать их на углеводород. Это позволит точно установить тип использованного горючего, что, в свою очередь, может дать Джону и Бобби единственный или массовый его источник. — Ламойя и Гейнс закивали головами в знак согласия. Гейнс что-то записала в блокноте. — Как бы то ни было, мы постараемся подключить к делу всех своих информаторов. Малый, причастный к поджогу, начнет хвастаться — а они все обожают это делать, — и мы его возьмем. А пока постараемся разобраться с остальными уликами.
— То есть?
Баган обвел глазами своих помощников и ответил:
— Я предпочел бы подождать и послушать, что скажет лаборатория, но пока у нас есть следующее: мы нашли воздушную кукурузу в бетоне фундамента, и он растрескался. При ликвидации пожара многие улики были попросту смыты, а оставшиеся серьезно пострадали, но вот чего мы не нашли, так это окалины, шлака или тяжелых металлов — а все эти соединения неизбежно остаются после использования жидкостных катализаторов. Помимо этого, мы обнаружили синий бетон прямо под центром дома — вполне вероятно, тут и есть очаг пожара. Чертовски плохо, что бетон синий. Это как раз то, чего нам не хотелось бы находить, потому что получается, что температура была выше двух тысяч градусов. Если это и в самом деле так, исключается еще целая куча известных катализаторов и, честно говоря, это выходит за рамки нашей компетенции.
— Возможно, это компетенция федерального агентства — АТФ, — высказался один из пожарных инспекторов.
Баган согласился.
— Да, может быть, стоит обратиться к федералам или отправить образцы в Честнат-гроув, в их лабораторию в Сакраменто. А потом посмотрим, что они нам ответят.
— То есть вы хотите сказать, — предположил Болдт, — что происхождение пожара носит необычный характер.
Двое из помощников инспектора громко рассмеялись.
— Да, можно сказать и так.
— И вы предлагаете придерживаться формулировки о подозрительном происхождении?
— Совершенно определенно. Эта несчастная просто сгорела, как факел, сержант.
— Сейчас мы проверяем ее бывшего мужа, всех приятелей, работодателя, страховки, соседей, — сообщил Болдт гостям. — Мы ищем подозреваемого, и когда найдем, может быть, кто-нибудь из вас, парни, заглянет в его гараж и пороется на его рабочем месте?
— Для такого занятия недостатка в добровольцах не будет, — ответил за всех Баган. — Там действовал способный парень, — добавил он. Остальные согласно закивали головами.
Болдт разозлился при мысли о том, что поджигателя можно считать способным.
— Она была матерью. Вы знали об этом? У нее остался семилетний малыш.
— Он был на пожаре? — выдохнул один из пожарных инспекторов, и от его лица отхлынула кровь. Было нетрудно определить, у кого в группе есть дети.
— Нет. Слава Богу, он был дома с отцом, — ответил Болдт. На мгновение он представил себе своего сына Майлза в таком пожаре, как этот. — Слава Богу, — повторил он.
