защитой – Орб и Юргетеп согласно кивали.
– И что изменится? Вы снова убивать и грабить будете оправдывая свой грех заботой о семьях, так что ли?
– Нет-нет! – отнекивались мужики все вместе, а Орб пояснил – п…п…по совести жить будим господин колдун. Трудиться будим, соседей о помощи попросим, но на разбой не выйдем. И живой души более ни одной не погубим, н…н…намеренно.
– Но если кто-то моим кровным угрожать будет, я за себя не ручаюсь, уж на защиту так стану, что и убиением обидчиков не побрезгую – добавил за себя Ноидор.
– Ваши намерения благие. Я их принимаю – и обращаясь к атаману – Нефрап, что о себе скажешь?
Атаман так и сидевший отвернувшись, плюнул прежде чем ответить.
– Не знамо уж я. Давно я на родине не бывал, пора родню навестить, узнать, как у них что. А може уж помогу чем, хоть добрым словом и советом.
– И все?
– И душегубство брошу, сам об этом подумывал на досуге, устал уж я… Вот все, Всетворцом клянусь.
– А ты Левап?
– Не знаю – бандит скривил лицо, словно съел что-то горькое.
– А ты подумай.
– Ну тоже к родичам отправлюсь, с братьями повидаюсь, помогать там им буду.
– И все?
– Да
– Уверен?
– Да – бандит сказал и смачно сплюнул.
– Некоторые из вас явили желание поклясться, что ж да будет так. Давшие клятву жить праведно и оставить позади буйное прошлое – получат свободу. Клятву я приму только если ее дадут все живые зачинщики разбоя, а если меж вами не будет единодушия, то и свободу, и жизни вы не получите. Но должен вас предупредить, это будет не та клятва к которым вы привыкли, не та клятва, которую можно просто нарушить, ибо давать эту клятву вы будите не только Всетворцу, но еще и мне. А главное вы поклянетесь самим себе. Кто ее преступит – потеряет нечто большее чем свою жизнь – мужчина сделал паузу давая разбойникам обдумать услышанное – Клятва будет на крови, и она должна пролиться, у вас есть нож, каждый должен дать несколько капель своей крови.
Так как нож был у атамана, он стал первым. По выражению лица Нефрапа можно было легко понять, как сильно он не хотел давать эту клятву, но толи страх смерти его заставил, толи в нем все же была крупица покаяния. Вторым стал Ноидор, он без сомнений рассек свою ладонь. Третий – Юргетеп боялся, его больше пугало само действо, но видимо страх разгневать колдуна еще раз пересилил страх потерять душу, а угрызения совести предали решимости. Далее очередь перешла к Левапу, но тот покачал головой и передал нож следующему. Орб принял нож с готовностью, но медлил, боялся причинять себе увечье или страшился боли, совершив легкий надрез он шикнул и отдернул руку.
Все кроме Левапа были готовы давать клятву. Путник заговорил грозно глядя ему в глаза.
– Ты не хочешь жить?
– Хочу
– Уверен?
– Я желаю жить, да только так, как любо мне, али нет то пускай сдохну. Смерть мне милее, чем жизнь под чуждым гнетом. Убив отца я получил свободу, так кончу свой век свободным оставаясь.
Бандиты недоуменно поглядывали на товарища, и только во взгляде атамана читалась толика понимания, однако же в сочетании со снисходительной улыбкой.
– Я не лишаю тебя свободы.
– Ты поручаешь жить по своему укладу, но мне чужд твой уклад.
– Тогда твой выбор сделан и… И как я говорил, я приму клятву только если ее дадут все живые зачинщики разбоя, меж вами должно быть единодушие.
– Угомонись колдун – возмутился атаман – раз уж Левап дурной, таки не жалко его. Изводи дурня со свету, а нас не тронь. Мы уж согласие дали под твою дудку плясать.
– Нет. Вы на разбой вместе ходите, одной ватагой, а значит и ответ держите друг за друга. Кто-кого надоумил а кто-кого не остановил или когда мог что-то пресечь, но не пресек, спорить об этом – сотрясать воздух. Совесть вам позволила стерпеть грехи товарищей и теперь за то, что вы вместе творили, будете вместе отвечать. Раз положились на Левапа значит или разделите с ним одну судьбу или уговорите своего побратима дать общую клятву.
– Ты уж слыхал, чего колдун требует? Соглашайся – приказал атаман – Или мне тебя заставить.
– Соглашусь! А что толку? – начал спорить с атаманом Левап – Я давно разбоем живу, а без грабежей на что мне выживать? Семьи нет, земли нет, даже дома нет. Живу бродягой – то там, то тут, а бывало и к тебе на ночевку напрашиваюсь. Ты ж тут один понимаешь меня – одним лесом сыт не будешь.
– Ты клятву колдуну давай – атаман подошел ближе и полушепотом добавил – а как отвяжемся от него, я уж растолкую как тебе жить. Али ты уж дурак совсем?
– Нет – Левап оттолкнул атамана – не бывать клятвы!
– Тьфу – атаман плюнул мужику под ноги – упертый дурень!
Ноидор набычился, подошел к Левапу впритык.
– Свою то жизнь не бережешь, так побереги чужие. Али сгину я, кто дитяток кормить будет?
– А плявать! Баран! Что мне твои дитятки? Жирком уж обросли, чай не помрут годик-другой!
Мужики сомкнулись лбами. Ноидор, мотнув головой, как бы толкнул Левапа, взметнулись кулаки, но буянов попридержали товарищи.
– Ноидор дело говорит – поддакнул Орб.
– Право! Уж сейчас колотить начнем, пока не согласишься – поддерживал всех атаман – только ножик дайте, я ему перво-наперво немного крови пущу, чтоб клялся охотнее.
Орб нерешительно протянул Нефрапу нож, Левап закричал, задергался, освободил одну руку и попытался схватить нож раньше атамана, но попросту выбил его из руки Орба. Началась толкотня, пытались подобрать нож, Ноидор и Нефрап месили Левапа, тот отбиваясь бил всех без разбора. Каким-то образом нож оказался в руках у Юргетепа. Трус поддавшись безумию драки несколько раз пырнул Левапа под ребро. Заметив кровь, бандиты остановили избиение, все в удивлении смотрели на умирающего и убийцу. Юргетеп сделав шаг назад выронил окровавленное оружие.
– Ты что сделал дурной! – закричал атаман – Зачем ты его убил?
– Я…я…я не хотел, это само… Оно само вышло! – оправдывался дрожащий и срывающийся на рыдание мужик.
– Во имя Всетворца! Что ты наделал? Как? Как мы теперь будем клятву давать?
– Э…э…это… Он! – Юргетеп трясущейся рукой указал на колдуна – Он сказал, что клятву должны давать все живые…
Бандиты подняли взгляды на путника. Мужчина наблюдал за потасовкой с полным безразличием. Он подтвердил слова крысы.
– Клятвы касаются только живых. Он выбрал смерть и его палачами стали его же собратья – и обращаясь к Юргетепу – теперь и ты пролил кровь собственными руками и равен своим побратимам во всем – колдун замер на несколько мгновений, словно ожидая чего-то и когда время пришло продолжил – Левап умер.
