"Плевать что это! У меня своя цель в жизни, а у него своя. И влюбляться мне сейчас совсем не хочется. Он поправиться, и исчезнет из моей жизни. В конце концов, надо придерживаться выработанной линии поведения" — готовя обед, я пыталась уговорить себя не обращать внимания на свои непонятные ощущения.
Когда всё было готово, я почти полностью убедила себя, что надо вести себя как обычно и не думать о всяких глупостях. Поставив на поднос первое и второе блюда, я зашла в спальню.
— Артём, — я дотронулась до его плеча. Он открыл глаза и сначала непонимающе посмотрел на меня, а потом улыбнулся. — Обедать будешь?
— Буду, — и он опять улыбнулся и посмотрел на поднос. — А ты что не будешь?
— Буду, но я поем на кухне, — ответила я, помогая ему удобно устроиться и ставя поднос на колени.
— А может, составишь мне компанию? — он с надеждой посмотрел на меня.
— Составлю, — согласившись, ответила я.
Вернувшись на кухню, я налила себе суп в тарелку и, вернувшись в спальню села в кресло.
— Очень вкусно! — пока я отсутствовала, Артём съел весь суп.
— Может ещё? — я улыбнулась.
— А можно?
— Нужно! — мне захотелось рассмеяться и, забрав у него тарелку, я направилась в кухню. "Я буду не просто привязана к кухне, а жить здесь буду. С таким аппетитом как у него, я просто не смогу отойти от плиты!" — но эта мысль меня скорее веселила, чем вызывала раздражение.
Вручив ему вторую тарелку с супом, я уселась в кресло и занялась своим обедом.
— А что ты там, в зале делаешь? — спросил он.
— Шью.
— Ты швея? — принявшись за второе блюдо, он бросил взгляд на меня.
— В общем-то, да, — ответила я.
У меня зазвонил телефон и, отставив тарелку в сторону, я вышла из спальни. Звонила моя директриса с салона.
— Да, Анна Степановна?
— Лия, как твои успехи?
— Хорошо. Мне Света сегодня звонила. К шести всё будет готово.
— Возьмёшь ещё один заказ?
— Да, конечно.
— Тогда в шесть курьер заберёт готовую работу и привезёт тебе новый материал и эскиз.
— Спасибо, — я улыбнулась. Новые заказы это дополнительное пополнение моего бюджета, а деньги мне сейчас были нужны, потому что близилось время оплаты за семестр в университете.
Отключив телефон, я вернулась в спальню. Мой подопечный уже всё съел и с улыбкой посмотрел на меня, когда я вошла.
— Добавки желаешь? — спросила я.
— Нет, — довольно протянул он. — Всё было сытным и вкусным. Я наелся.
— Вот и хорошо. Тогда отдыхай, — забрав тарелки, я вышла на кухню.
Быстро доев свой суп, и помыв посуду, я вернулась в зал и принялась дошивать шторы. К пяти часам вечера всё было готово, и довольно осмотрев плоды своего труда, я направилась в ванну, чтобы помыть один из своих рабочих париков. Закончив с мойкой, я принялась его сушить и укладывать волосы.
В шесть часов приехал наш курьер и, забрав готовую работу, отдал мне ткань и эскиз. "Эх, люди вообще разучились фантазировать" — просматривая заказ, подумала я. "Да с этим я справлюсь меньше чем за день. Неужели все желают жить стандартно?".
Решив не терять время, я начала раскраивать ткань, чтобы завтра заниматься только пошивом. "Если завтра я всё закончу, то послезавтра у меня будет полноценный выходной, и я могу себе позволить целый день лениться, а ночью нормально отдохнуть" — от этой мысли я улыбнулась, потому что дни, когда я могла позволить себе отдых, были редкостью.
К восьми часам вечерам всё было закончено и, накормив Артёма ужином, я начала собираться на вторую работу.
Артемий.
Я лежал в кровати после плотного ужина и наслаждался отдыхом. "Странное ощущение. Как будто я дома и мне уютно как никогда" — я лениво переключал каналы на телевизоре, пытаясь найти что-то интересное.
"А Лия интересная девушка. В ней есть что-то неуловимое и манящее. Давно я таких не встречал". Я жил на этом свете уже почти двести лет и давно не чувствовал себя так хорошо. Когда она была рядом и смотрела на меня своими чёрными глазами, мне казалось, что она видит мою настоящую сущность, и если я ей расскажу, кто я такой, она не испугается этого.
"Нельзя этого делать" — я вздохнул. "А так хочется! Почему-то мне кажется, что если я ей расскажу что я дампир, она не испугается меня и вполне возможно, что даже разрешит выпить мне своей крови, чтобы я быстрее поправился. В ней самой есть что-то непонятное… Даже демоническое. Может, виноват цвет её глаз и внешность?".
— Артём, мне пора на работу, — Лия появилась в спальне и я, обалдев, посмотрел на неё. На голове был красный парик, который я видел ночью, и одета она была в ту же вызывающую одежду — коротенькую кожаную юбку, облегающую кожаную жилетку на голое тело и туфли на высоком каблуке. — Если захочешь есть, то всё стоит на плите. В полтретьего или в три я буду дома. Справишься? — она вопросительно посмотрела на меня. Я смог только кивнуть головой, продолжая рассматривать её. "Кошмар! Это не макияж, а боевая раскраска какого-то дикого племени индейцев, которые готовятся к войне и одним своим внешним видом хотят испугать всех своих врагов". — Вот и молодец, — тем временем произнесла она и, улыбнувшись, подмигнула мне.
Когда входная дверь закрылась, а за ней я услышал, как закрывается калитка во двор, я поднялся с кровати. Мне очень хотелось понять, кто же она такая и лучшего способа, чем осмотреть дом, чтобы понять, кто такая Лия, я не видел.
Выйдя из спальни, я прошёл в зал. Мебели было не много — в углу стоял мягкий уголок, а напротив него, возле окна, стоял стол со швейной машинкой. Там лежала какая-то ткань и куча журналов. На стене висел большой телевизор. Но больше всего меня заинтересовали фотографии, которые располагались на полке, возле стола. Взяв одну из рамок, я начал пристально рассматривать вставленную туда фотографию. С неё на меня смотрела миловидная женщина лет тридцати пяти, с черными, как у Лии глазами. "Наверное, мать". Рядом с женщиной стоял мужчина лет сорока и счастливо улыбался глядя на рядом стоящую женщину, при этом положив руку на плечо девочки лет четырнадцати. "Это Лия и её отец, скорее всего".
Фотография излучала счастье и спокойствие. "И где же эта идиллия сейчас? Судя по всему, фотография сделана где-то на Карибах, или Багамах, или Сейшельских островах, а туда не ездят люди со средним достатком. Как могут родители позволить своему ребёнку заниматься проституцией?" — а то, что Лия занимается именно этим, уже всё меньше вызывало у меня сомнений.
Поставив фотографию на полку, я взял другую. На ней были те же мужчина, женщина и ребёнок, только теперь они были официально одеты — женщины в вечернем платье, мужчина в смокинге, а Лия, которой уже было лет шестнадцать, судя по фотографии, была одета в пышное бальное платье голубого цвета. "Что за ерунда? Да тут одно колье её матери стоит не меньше пятидесяти тысяч долларов. Неужели такие люди толкнут своего ребёнка на такую жизнь?".
