не на кого иного, как на парня – Ваню, сына Дениса. Он был озадачен больше нашего, наблюдая эту ужасную картину смерти своего отца и слушая голос собственной матери, убившей его сестру.
– Ты убил его… – Прошептал Ваня. – Ты убил моего отца… Ты пришел убить нас? – Спросил он и наконец поднял взгляд на меня.
– Я пришел по правительственному заданию, мне дали поручение разобраться с чертовщиной, что у вас здесь происходит! И теперь я вижу. – Следующие мои слова были направлены Батюшке и остолбеневшей от ужаса девчонке Даше. – Вы отлавливаете безумных для своих экспериментов и убиваете детей? Почему эта женщина поет и держит в руках мертвого ребенка?
– Что ты несешь? – Переспросила меня девчонка. Ее голос едва дрогнул. Возможно, я ошибался, и эта малявка не понимает о чем речь, хоть и пытается позиционировать себя такой крутой.
– Заткнись! – Завопил Ваня, чем слегка меня озадачил. – Она жива! Моя мать никогда бы не убила Лизу!
– Сынок? – Послышался голос женщины со второго этажа.
Не знаю, когда та успела выйти из комнаты и давно ли наблюдала за нами, но ребенка на руках у той уже не оказалось. Я смотрел в ее безумные глаза и не мог поверить увиденному. Неживые не разговаривают, не поют песни, их движения крайне неловки, а контроль над разумом напрочь отсутствует. И все же, вот она, стоит наверху и глупо улыбается, словно находится под действием сильнейших наркотиков или психотропных веществ, она блуждает где-то в своем мире, где нет смерти и бпрочих ужасов. Но, больше всего меня пугало то, что никто из присутствовавших, кроме нашей команды, не замечал этого.
– Людмила! – Вскрикнула Даша. – Спуститесь к нам и скажите, что они ошибаются!
– Спуститься? Зачем? Я могу и отсюда показать.
Женщина задрала рукава своей кофты и оголила руки – исполосованные, израненные, искусанные. Она улыбалась, а потом показала живот – раны от укусов были расположены по нему линиями вдоль и поперек, некоторые из них были совсем свежие.
– Она безумная! – Произнес Вадим.
– Она должна быть безумной! – Поправил его Август.
Люди в церкви начали громко разговаривать, все они были перепуганы до ужаса, они наконец прозрели, словно перед ними открылась истина. Одна женщина схватила какой-то увесистый предмет и запульнула его прямо в голову Людмиле, та не выдержала и камнем свалилась вниз. Однако, это падение, было для нее словно пинком под зад. Людмила спокойно встала и оглянулась. Кто-то крестился, другие ругались, третьи молились, четвертые стали орать: ведьма, безумная, неживая, дьяволица, детоубийца, уродина! Их крики перемешивались, но она будто их не слышала, она смотрела на сына, а тот на нее.
– Людмила, нам нужно уйти. – Произнес Батюшка.
– Я не уйду без своей семьи… – Прошептала она и протянула руки к Ване, однако тот направил на нее пистолет.
Пистолет?
И действительно, у Вани в руках красовался ПМ, наверное, когда-то, Денис дал ему на случай самозащиты, но вряд ли научил пользоваться. Парень навел его на свою мать и та застыла.
– Ты убила Лизу? – Спросил тот. – Что ты с собой сделала, мам?
– Посмотри на меня, я жива, мы с тобой будем всегда вместе, обещаю. Они нам не нужны! – Она разводила руками по залу и оглядывалась на людей, которые прятались от ее взгляда. Казалось, даже самые смелые, что кричали и ругались на нее, вдруг попрятались по углам.
Скажу честно, моя команда повидала те еще ужасы, но к такому никто не был готов, даже я. Ваня напоминал мне моего сына – Сережу. Ему было столько же лет, сколько сейчас этому мальчишке, когда тот погиб. У Вани были те же волосы, глаза, смелость, та же хватка. Только мой сын никогда не держал в руках оружие. И лишь это сейчас держало меня на плаву.
– Ты чудовище… Ты не моя мать.
Меня будто торкнуло на месте. Я еще раз оглядел Людмилу с ног до головы и мысль, что она безумная перестала казаться мне нелепой, она определенно была заражена, но, так же, здорова одновременно. Как такое было возможно? А что, если истинное задание – это она? Что если, мы должны были спасти ее? Я должен был остановить парня, должен был!
– Стой, не стреляй! – Вырвалось у меня, но было поздно.
Хлопок был оглушительным, как тогда, когда я убил его отца. Парень оказался довольно метким стрелком, его пуля пробила голову Людмилы и та замертво упала на неживую, которая, почему-то, тоже перестала шевелиться.
Сам того не осознав, я подбежал к Ване и схватил его за плечи.
– Как ты? – спросил я, словно происходящее было в порядке вещей.
Он лишь помотал головой и почти не дышал.
– Это место проклято! – Завопил Батюшка, явно пытаясь поднять шумиху. И ему это удалось.
Все словно с цепи сорвались, позабыв, что сейчас глубокая ночь. Даша, Артем, Саша, Август и Вадим попытались успокоить толпу, но это было бессмысленно. Они все были религиозными фанатиками, понял я, либо обезумевшими от горя и страха людьми, в любом случае – толпа есть толпа и остановить ее было невозможно. Но самое худшее было впереди: перед распахнувшимися дверьми уже стояла дюжина неживых, притащивших свои дохлые голодные тела на звук выстрелов, от части это была и моя вина, но я ее за собой не ощущал. Неживые хлынули внутрь и повалили первых «бежавших крыс».
В Кремле мне четко дали понять, что не стоит поддаваться панике, даже, когда выхода нет, мне повторяли это снова и снова, поэтому, я стоял совершенно спокойный быстро обдумывая свои действия.
– Задний выход! – Вскрикнула Даша и оглядела нашу команду.
Ее крик услышали пару мужиков и кинулись бежать за нами, я подхватил на лету Ваню, мы все рванули за ней, она вела нас к двери, позади церкви, но не давала никакой гарантии, что по ту сторону неживых будет меньше. Однако, это было лучше, чем оставаться в той суматохе и, грубо говоря, ожидать своей смерти. Выйти через парадный вход было нереально.
– Заело! Не могу открыть! – Панически закричала Даша и прямо перед ней возник Александр, выбивший дверь одним ударом ноги.
Она посмотрела на него, как на героя-спасителя, но время на благодарность терять не стала.
Мы по очереди протиснулись в узкий дверной проем и оказались на улице, встретив на своем пути преграду из пяти безумных. Стрелять в них было бесполезно, мы бы привлекли больше внимания, а тратить на них время, закалывая их ножами – себе дороже. Крики позади нас стали смолкать, кричать уже было попросту некому – все погибли от своей же глупости – и это меня бесило! А еще, позади нас уже начали появляться неживые, проникшие в церковь с основного входа.
Нам не оставалось ничего, кроме бегства.
– За мной! – Скомандовал я,
