– Он это заслужил. – Эмма глубоко вздохнула. – Они, кажется, собирались… изнасиловать нас.
– Похоже на это.
Холденсмур чуть сжал ее плечо. Эмме пришло в голову, что ему не следует касаться ее. Она отступила. Он убрал пистолет в кобуру.
– Не приходите больше сюда, мисс Мартин. Во всяком случае, без полковника Линдли.
– Я… – У нее перехватило горло. – Да. Я поступила глупо.
Маркиз отвел взгляд.
– Это не Англия. Тут другие порядки.
Эмма рассмеялась. Звук был такой сухой и странный, что она коснулась губ – хотела удостовериться, что он вырвался именно у нее.
– Позвольте с вами не согласиться. Как я недавно узнала, правила здесь, похоже, такие же, как везде.
Маркиз провел рукой по густым черным волосам. Взъерошенная шевелюра придавала ему бесшабашный вид, резко контрастирующий с серьезным лицом.
– Как вам пришло в голову гулять по этим улицам?
– А что, я целыми днями должна, задыхаясь, сидеть в бунгало?
– Да. – Его голос звучал твердо. – Наверняка вам говорили, какова Индия.
– Ничего мне не говорили! Именно это я и хотела узнать, когда… меня грубо атаковали эти жалкие подобия англичан!
По лицу Холденсмура было видно, что фраза его позабавила.
– Вот как?
– Да, именно так! – Эмму охватил гнев. – Это совсем другая страна, другой мир! Почему я должна притворяться, будто я все еще в Англии?
Она пристально посмотрела ему в лицо. Похоже, вызов маркиза не напугал. Они довольно долго смотрели друг на друга, затем он поднял бровь.
– Надеюсь, это был риторический вопрос?
Эмма закатила глаза.
– Прекрасно. Я советуюсь с человеком, который прячется в парке и тайком пьет алкоголь! Как мне лучше всего игнорировать страну, в которой я оказывалась? Глаза завязать?
– Право же, мисс Мартин! – Его голос изменился, стал мягким, чувственным, дразнящим. – Вы шокируете своих друзей неуместным любопытством! Индию следует завоевывать, а не оценивать.
– Вы в это не верите.
– Полковник Линдли верит.
Давняя привычка заставила ее встать на защиту Маркуса.
– И что из этого? Он служит интересам королевы и страны!
– Ну и прекрасно, – рассмеялся маркиз. – Вам надо сделать выбор. Итак, что вы выбираете – собственные приоритеты, интересы Британии или полковника?
Эмма развела руками:
– Вы меня поймали, милорд. Полагаю, следующей фразой вы отправите меня за пяльцы в вечные затворницы!
– Это лучше, чем если вам юбку на голову задерут в переулке, – вздохнул он.
– Как вульгарно!
– Тем не менее, это правда, – сказал Холденсмур, небрежно пожав плечами, беседа ему явно наскучила. – Я провожу вас домой. Вы можете попросить Линдли, чтобы он показал вам город.
Но Маркус на это никогда не согласится, с грустью подумала Эмма. Местная культура интересует его меньше, чем выбор шляпы.
– Прекрасно, – ответила она и снова потерла руки. Должно быть, они в синяках, придется весь вечер прикрываться шалью.
Они молча вернулись к коляске. Кучер отдал вожжи маркизу. Поскольку сзади втроем не поместиться, Эмма уселась рядом с Холденсмуром. Он бросил на нее красноречивый взгляд. Она сделала вид, что не заметила этого. Если это ее последний выход, она желает видеть окрестности.
– Какая прекрасная страна, – вздохнула она через несколько минут.
– Вам нужно уехать в Алмору, – сказал маркиз, ловко лавируя между коров, коз и резвящихся детей.
– Полковник Линдли уверен, что в этом году никто туда не поедет. Он говорит, что погода приятная и хлопоты переезда ни к чему. Придется поверить ему на слово, я-то в жизни такой жары не видела.
Маркиз немного помолчал, потом тихо сказал:
– Проклятая погода.
Его странная фраза заставила Эмму кое-что вспомнить.
– Вероятно, вы хотите, чтобы было еще жарче?
– Вероятно.
– Потому что это вынудит нас на время покинуть Дели, – продолжила она. – Мой жених сообщил мне, что вы стараетесь убедить британцев оставить город.
– Ваш жених имеет дьявольский дар искажать мои слова. Я хочу, чтобы уехали только женщины и дети и чтобы в городе было больше британских военных. Вы это передадите Линдли, не так ли?
– Не думаю, что стану упоминать об этом маленьком приключении. – Эмма откинулась назад, чтобы лучше рассмотреть Холденсмура. Ей пришло в голову, что она непростительно груба. Он ее спас, а она бранит его. Однако маркиза это, казалось, совершенно не смутило. Если что-то и мелькнуло у него в глазах, так эго приятное удивление – Вы довольно необычный человек, лорд Холденсмур.
– Я могу сказать то же самое о вас.
– Да, но, возможно, вы сочли бы это комплиментом.
– Возможно, – коротко ответил он.
Какие у него удивительные зеленые глаза. Вероятно, он так невозмутим, потому что знает – люди глупеют от его взгляда.
Уша отказалась от фляги с водой. Эмма, покачав головой, вручила ее маркизу. Подняв флягу над губами, он пил, его горло слегка подрагивало. Эмма уставилась на его шею, странно загипнотизированная этой картиной. Каким будет ощущение, если положить руку на его шею, когда он пьет? Она коснулась собственной шеи и глотнула.
Вздрогнув, Эмма сообразила, что Холденсмур повернулся к ней. Его взгляд был проницательным и пытливым. Щеки Эммы вспыхнули, она отвела глаза.
– Мисс Мартин, вы понимаете, что происходит в северной Индии? Кто-нибудь из дам это знает?
Эмма откашлялась.
– Мы не безмозглые куклы, милорд. Мы слышали о беспорядках. Но если офицеры уверены в верности отрядов…
– Туземных отрядов, мисс Мартин. Других в Дели нет. – Он наклонился немного ближе, и она уловила слабый аромат сандала, кожи и мыла. – Скажите мне, почему эти отряды должны быть верны тем, кто их за людей-то не считает здесь, на их родной земле?
– Я не эксперт по колониальной политике.
– Но, похоже, вы не лишены здравого смысла, что отличает вас от большинства ваших соотечественников-мужчин.
Эмма долго смотрела на него.
– Вы действительно думаете, что что-то произойдет?
Холденсмур кивнул, все еще глядя ей в глаза:
– Именно поэтому я предлагаю вам, мисс Мартин, отправиться в Алмору, даже если полковник не будет сопровождать вас.
Тревога заставила ее податься вперед.
– Но если у вас есть информация, доказательства, что аборигены готовят восстание, вы должны сообщить об этом мистеру Фрейзеру – и немедленно!
Его губы изогнулись в полуулыбке.
– А вы думаете, я отправился на обед к миссис Эвершам, чтобы насладиться ее обществом?
Слова прозвучали для Эммы как пощечина. Конечно, она ошибается, он вовсе не намекал на интрижку Маркуса. Она не могла заподозрить маркиза в язвительности.
