«Вкратце, для Соединенных Штатов евразийская геостратегия включает целенаправленное руководство динамичными с геостратегической точки зрения государствами... Употребляя терминологию более жестоких времен древних империй, три великие обязанности имперской геостратегии заключаются в предотвращении сговора между вассалами и сохранении их зависимости от общей безопасности, в сохранении покорности данников и обеспечении их защиты и в недопущении объединения варваров». (23)
Бжезинский открыто объявлял невысказанную точку зрения победившей американской политической элиты на государства Европейского союза и Евразии после «холодной» войны. В переводе на простой язык Бжезинский утверждал, что статус Америки как единственной супердержавы должен поддерживаться с помощью политики, направленной на предотвращение «сговора» (глупейшее слово для двустороннего сотрудничества) суверенных евразийских государств. Это означало фактическое препятствование евразийским странам в развитии своих собственных оборонных систем или структур безопасности, независимых от управляемого США НАТО. Термин «варвары», очевидно, употреблялся Бжезинским по отношению к России, Китаю и государствам Средней Азии.
Макиндер делает набросок «холодной» войны для США
Во время Второй мировой войны престижный журнал Совета по международным отношениям «Форин Аффэрс» пригласил интеллектуального наставника Бжезинского Макиндера обрисовать в общих чертах свои мысли о послевоенной геополитике.
Получившаяся статья, опубликованная в 1943 году, зловеще предвосхищала грядущую «холодную» войну. Еще до того, как стал ясен результат Второй мировой войны, Макиндер писал:
«Неизбежен вывод, что, если Советский Союз выйдет из этой войны как завоеватель Германии, он займет на земном шаре место величайшей континентальной державы. Кроме того, он будет державой в стратегически сильнейшей оборонной позиции. "Сердце мира" - крупнейшая естественная крепость на земле. Впервые в истории она населена гарнизоном, достаточным и в количестве и в качестве.» (24)
В 1919 году в работе, подготовленной для британской делегации на Версальских мирных переговорах, Макиндер сформулировал свое самое известное изречение геополитики. Для него стратегия Британской империи должна была состоять в том, чтобы любой ценой предотвратить сближение интересов государств Восточной Европы - Польши, Чехословакии, Австро- Венгрии - и сосредоточенного в России евразийского «Сердца мира». Макиндер подвел итог своих идей в следующем изречении:
«Кто владеет Восточной Европой, тот управляет "Сердцем мира"; Кто владеет "Сердцем мира", тот управляет "Мировым островом"; Кто владеет "Мировым островом", тот управляет миром.» (25)
«Сердцем мира» Макиндер называл ядро Евразии - Россию и Украину. «Мировой остров» был всей Евразией, включая Европу, Ближний Восток и Азию. Великобритания в мировоззрении Макиндера никогда не была частью континентальной Европы; она была отдельной военно-морской и морской державой и должна была ею оставаться любой ценой.
Геополитическая перспектива Макиндера сформировала вступление Британии в Первую мировую войну в 1914 году. Она же сформировала вступление Британии во Вторую мировую войну. Она же обусловила расчетливые провокации Черчилля, чтобы ввергнуть советскую Россию в «холодную» войну с Великобританией» начиная уже с 1943 года. Привлекая Вашингтон к союзу против СССР, Великобритания цинично рассчитывала, что он будет вынужден положиться на превосходящие глобальные политические возможности Лондона. Таким образом Великобритания смогла бы остаться «в игре».
В 1997 году Збигнев Бжезинский выдвинул геополитику Макиндера в качестве основной стратегии, которая позволит Соединенным Штатам остаться единственной супердержавой после краха Советского Союза. (26)
Спустя всего лишь два года после статьи Макиндера в «Форин Аффэрс», обрисовывающей в общих чертах его геополитический план относительно глобального господства Соединенных Штатов, премьер-министр Уинстон Черчилль добавил свой голос к его идеям. В апреле 1945 года Черчилль начал агитировать генерала Дуайта Эйзенхауэра и президента Рузвельта начать непосредственную полномасштабную войну против Советского Союза, используя до 12 захваченных немецких подразделений (военнопленных) в качестве пушечного мяса, чтобы уничтожить Россию раз и навсегда.
Как это ни странно в свете американской политики после 1990 года, Вашингтон тогда отклонил предложение Черчилля как «слишком опасное». (27) Фактически, как кажется, Вашингтон уже сделал вывод, что его интересам по доминированию над всем некоммунистическим миром враждебный Советский Союз послужит лучше. Пока Западная Европа и сосредоточенная вокруг Японии Азия чувствовали себя под военной угрозой от Советского Союза или Китайской Народной Республики, они хоть и неохотно, но более или менее подчинялись вашингтонскому диктату как «вассалы», по терминологии Бжезинского.
В 1945 году, когда президент Гарри С. Трумэн приказал генералу Эйзенхауэру и его Комитету начальников штабов подготовить секретные планы внезапного ядерного удара по 20 городам Советского Союза, было известно, что последний еще не располагал никакими средствами, представляющими прямую или непосредственную угрозу США. (28)
Секретный план ядерной войны под кодовым названием «Стратегическая уязвимость СССР ограниченному воздушному нападению» стал первым американским военным планом, цель которого состояла в том, чтобы стереть русское «Сердце мира» с лица земли. И он ни в коем случае не был последним.
Москва потрясла Вашингтон, испытав свою собственную атомную бомбу в 1949 году и вскоре после этого - водородные бомбы. Когда русские своим смелым запуском в космос первого спутника в 1957 году продемонстрировали способность баллистических ракет доставлять боевые заряды, американские политические элиты были вынуждены отложить на дальнюю полку свою мечту о первом ядерном ударе, называемую «ядерным превосходством». Эта мечта оставалась там более половины столетия - до Дональда Рамсфелда, Дика Чейни, Пола Вулфовица и небольшой группы неоконсервативных военных ястребов в администрации Джорджа Буша-младшего, возродивших ее после 11 сентября 2001 года. «Доктрина Буша», политика превентивной войны, теперь включала и доктрину превентивного ядерного удара.
С этого момента влиятельный сегмент американского военно-промышленного руководства и политическая элита США были готовы возобновить свои усилия, чтобы достичь ядерного превосходства в нанесении «первого удара». В этом и была реальная причина того, что конфликт в крошечной Грузии в августе 2008 года нес для наиболее хорошо информированных европейских правительств столь устрашающий потенциал. Благодаря в значительной степени управляемым СМИ и дезинформации Белого дома, большинство американцев так и осталось в блаженном неведении об этих приводящих в трепет высоких ставках.
Новая «холодная» война - окружение России и Китая
Первый военный план Пентагона нанесения «ядерного удара» так и не был осуществлен. Испытания в Советском Союзе собственной атомной бомбы в августе 1949 года застали врасплох планировщиков Соединенных Штатов. Быстрая разработка русской атомной бомбы отменила расчеты «первого удара» на десятилетия вперед, и «горячая» война стала «холодной».
В 2007 году, однако, ряд ведущих американских тактиков рассматривали дело окончательного и полного расчленения России в качестве независимого центра Евразии как незаконченный бизнес. Ядерные ракеты были всего лишь одним из инструментов в обширном арсенале оружия и кампаний обмана, развертываемых для окружения России. Цель состояла в том, чтобы окончательно разрушить единственную державу, которая могла еще предотвратить реализацию Полного спектра доминирования, как называл это Пентагон. (29)
В 2007 году во время речи президента Путина в Германии мир уже глубоко погряз в новой «холодной» войне, и инициатором ее была не Москва. В определенный момент Москва неизбежно должна была отреагировать. С тех пор как в 2003 году Путин приказал арестовать российского нефтяного олигарха Михаила Ходорковского, Кремль снова забрал в государственные руки механизмы экономического контроля. Американское решение о противоракетной обороне запустило эти кремлевские механизмы на полную мощность.
Движущие силы, запущенные объявлением Вашингтона о «превентивной» ядерной политике, сделали ядерную войну из- за случайной ошибки гораздо более вероятной, чем даже в периоды самых напряженных отношений времен «холодной» войны, включая кубинский ракетный кризис в октябре 1962 года. Чем ближе Вашингтон подбирался к эксплуатационной возможности своих польских и чешских противоракетных систем, тем больше было шансов, что кремлевские стратеги увидят свою единственную надежду на выживание в превентивном ядерном ударе по избранным целям в Польше или ЕС прежде, чем станет слишком поздно для эффективного ответа.
