это у них центр управления. А сердце – пустое. Душу-то вынули при регенерации. Я уж не говорю про другие органы.
– Я как-то не готовился, – неуверенно сказал Виктор.
– А что тут готовиться? Арбалет у тебя хороший. Только разрывные наконечники на болты прикрути, чтобы уж наверняка башку разорвало… Или ты не с нами? – Шмаль подозрительно взглянул на Виктора. – Ты уж сразу определись на чьей ты стороне.
– Почему? Я с вами, – откашлявшись сказал Виктор.
Школа закрылась много лет назад. Когда разорилась фабрика, люди из посёлка постепенно разъехались, остались только пенсионеры и алкоголики. Потом соседнее поле распродали под коттеджи – жизнь немного оживилась. Приехали новые семьи. Родителям понадобились магазины, а детям детские сады и школы. Но кризис добил посёлок окончательно. Денег на инфраструктуру и благоустройство не хватало, жители начали перебираться в более цивилизованные места, а дома по бросовым ценам стали сдавать разным непонятным личностям. Тогда-то в городе и пошёл слух, что в Покровке селятся вечные, скрываясь от нормальных смертных людей. Пока их было мало, дело ограничивалось обычными разговорами и сплетнями. Но когда население посёлка выросло, и его обитатели стали появляться в городских магазинах, горожане вспомнили про угрозу биобалансу планеты.
Территория вокруг школы заросла высокой травой и кустами, через которые в разных направлениях жители протоптали дорожки, сокращая себе путь. От оконных рам и дверей не осталось никакого следа. Их растащили по частным огородам ещё до того, как начали строить коттеджи. От школы остались только крепкие кирпичные стены и железобетонные плиты перекрытий. Да и те уже начали разрушаться, не в силах противостоять могучим корням диких растений.
Трудно было себе представить, что в этом мрачном сооружении кто-то устроил себе штаб-квартиру. Но тем не менее внутри на стенах виднелись отблески костров, и двигались колеблющиеся тени.
Атаковать решили одновременно с разных сторон. Охотников вызвалось не много, всего шесть человек. Распределились равномерно по периметру здания. На стене, где стоял Виктор, оказался только он один. Договорились, что сигналом будет свисток Шмаля – два коротких и один длинный.
– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Князево-товарная, – услышал Виктор механический голос из электрички, убывающей с железнодорожной станции. Зашипел сжатый воздух, звякнул метал сцепки, и машинист подал сигнал к отправлению.
Пока Виктор соображал, сколько он услышал свистков, и какой они были продолжительности, внутри школы возникло оживление. Раздался топот тяжёлых армейских башмаков, треск ломающихся под каблуками досок, шуршание осыпающейся штукатурки и крики. Кто кричал и что кричали, разобрать было невозможно. Виктор сообразил, что и ему пора приступать к действию. Крепко ухватив приклад арбалета, он включил лазерный прицел и побежал к чёрному квадрату окна.
Подоконник оказался выше, чем он оценил издалека в темноте. Да и цокольный выступ, на который он задумал опереться ногой, рассыпался под тяжестью его веса. Пришлось подпрыгнуть и залезать в окно с опорой на живот и на руки.
Чёрная тень из чёрной комнаты вылетела молча. Слышно было только частое дыхание, оно свидетельствовало, что это всё-таки не призрак, а живое теплокровное существо. Столкнувшись в проёме окна, они вместе вывалились на улицу и упали в траву. Арбалет вылетел из рук и, рубанув тонким красным лучом ночной воздух, отлетел в сторону. Виктор вскочил первым, схватил оружие и, размахивая им перед собой, пытался нащупать лучом противника. Новый удар в спину повалил его на колени, и новая тень с шумным дыханием пробежала вперёд.
Наконец красная точка нащупала в темноте движущуюся цель. Виктор нажал спуск. Тетива лёгонько щёлкнув соскочила с крюка, и тяжёлый болт скользнул вперёд по световому лучу. Человек впереди закричал от боли.
Шмаль лежал на животе, вытянувшись вдоль тропинки, и правой рукой ощупывал короткую стрелу, глубоко засевшую в ягодице.
– Почему разрывные наконечники не поставил. Я же тебе говорил, – сказал он подошедшему с фонариком Виктору. Тот ничего не ответил.
На следующий день на работу Виктор не пошёл. Руки после ночной охоты нервно дрожали, и не было никакого желания садиться за руль. В клуб тоже идти не хотелось, пускай суета уляжется, и Шмаль успокоится. Глупо как-то всё получилось. Хорошо ещё, что наконечник был учебный, а то оторвало бы ему половину задницы.
Мать молча сидела на диване. По телевизору шла передача про то, как надо правильно жениться и выходить замуж. Жизнерадостная ведущая провоцировала участников на обсуждение темы, как поступить, если ты узнал, что твой избранник или избранница оказались вечными. Мнения разделились. Половина гостей считала, что нельзя смертному жениться на железном дровосеке, а другая половина доказывала, что это не имеет значения – главное, чтобы человек был хороший и любил детей.
Повинуясь законам телевизионного жанра, дискуссия перескочила на тему, а могут ли от вечных вообще рождаться дети. И если могут, то не передаётся ли по наследству способность к бессмертию, и не останется ли ребёнок бессмертного навсегда биороботом, этаким маленьким железным дровосеком.
Приглашённый эксперт в клетчатом пиджаке поведал аудитории, что исследования в этом направлении активно проводятся, как у нас, так и на Западе, но накопленной статистики по ДНК-тестам ещё недостаточно. Мировая научная общественность ещё не имеет точных данных о количестве так называемых вечных, а тем более, о количестве зачатых и рождённых с их участием детей. Вот если бы правительство разрешила фиксировать особей данного типа дополнительным вживляемым чипом, то результаты исследований были получены гораздо быстрее и с большей достоверностью…
– Жалко, что твой отец погиб так рано, – сказала мать, не отворачиваясь от телевизора.
Виктор не ответил. Больше всего он боялся, когда мать плакала от беспомощности, и помочь в этом он ей никак не мог.
– Витя, где ты был вчера? – спросила она, не надеясь на честный ответ. – Не связывайся ты с этими…
– С кем, с этими? – отозвался он, чтобы хоть как-то поддержать неприятный разговор.
– Сам знаешь с кем. Жалко, что отца нет – он бы тебе всё объяснил…
Она вздохнула, встала и ушла на кухню.
Утром Виктор в первую очередь поехал на склад к Тамаре. Странно, прошло всего два дня, а он уже соскучился. Хорошая она всё-таки девчонка. Красивая. Особенно глаза. Такие тёмно-синие. И зрачок, как чёрная дыра в центре галактики, без единого пятнышка. Он улыбнулся. Вспомнил, как они пучеглазыми рыбами смотрели друг на друга через пузатый бокал с лимонадом.
За стойкой никого не было. Слышно было, что кто-то – хорошо бы Тамара – ходит в глубине склада между стеллажами и передвигает картонные коробки.
Неуправляемый телевизор, до которого никто так и не добрался, висел под потолком и продолжал свою бесконечную, как жизнь железного дровосека, просветительную работу по проблемам бессмертия. Те же самые профессиональные спорщики, поменявшись костюмами и стульями, исполняли те же самые прописанные в сценарии
