На третий день до меня дошло, что просто необходимо ей позвонить, что я обязан увидеть её хотя бы один раз, чтобы наконец, избавиться от наваждения. К телефону она подошла сама, кажется, я даже узнал голос, но, искажённый техническим прогрессом, он звучал как-то глухо и неестественно. Не продумав заранее, как построить разговор, я несколько растерялся, когда из трубки донеслось обычное:
– Слушаю вас.
– Здравствуйте, Ирина Владимировна. Это говорит Мишин папа – Александр Михайлович. Помните?
– Да. Да, конечно.
– Я хотел бы встретиться с вами и поговорить более подробно, если возможно. Когда вы свободны?
– Подождите минутку. Послезавтра вас устроит? Я буду в школе с двенадцати до пяти.
– А не могли бы мы увидеться в другом месте?
Молчание.
– В другом месте? Где?
Особого удивления я не почувствовал, хотя озноб меня слегка поколачивал. Это меня-то!
– Я подожду вас около школы. Погуляем по парку. Согласны?
– Хорошо, но всё же как-то необычно.
– Обычное быстро приедается. В котором часу мне подойти?
– Лучше после четырёх. Я постараюсь пораньше освободиться.
– Договорились. Всего доброго.
– До свидания.
Теперь у меня словно камень с души скатился, голова прояснилась – я снова мог плодотворно работать.
4Я чувствовала, что он позвонит, и где-то внутри старательно прятала ожидание этого звонка. Но голоса не узнала совсем, да и растерялась ужасно: не предполагала, что предложит встретиться вне школы.
В пятницу утром я встала очень рано, вымыла голову и сушила волосы возле духовки, пока готовила завтрак и собирала Машу в садик. Вечером её обещала забрать моя бывшая свекровь и увезти до воскресенья за город, поэтому я сложила запасную одежду, игрушки и альбомы в дорожную сумку. Потом погладила мой любимый костюм, примерила его и подумала: «Всё-таки какая же я глупая, меня ведь не на свидание приглашают». Переоделась в юбку с кофтой и пошла будить дочку.
В тот день на работе я была несколько рассеянна, даже забыла начало стихотворения, которое собиралась прочитать детям. Да ещё и Валерий – наш математик – подпортил мне настроение: опять приглашал куда-нибудь с ним сходить. Пришлось соврать, и я рассердилась на себя окончательно. Тоже мне девочка-институтка! Но когда после собрания вышла из школы и увидела его на скамейке с книжкой, сразу взяла себя в руки и моментально успокоилась. Было уже двадцать минут пятого. Задержала меня ещё и Машина бабушка: снова звонила на работу, и снова та же тема. Издалека я наблюдала за ним. Он оторвал глаза от книги, посмотрел в мою сторону, но, видимо, ещё не успел переключиться, потому что взгляд был какой-то отрешённый. Вдруг резко поднялся, убрал книжку в сумку и, на ходу застёгивая её, пошёл ко мне навстречу. Он протянул руку и сказал:
– Добрый день.
Я отметила, что рука у него холодная и жёсткая и что он практически одного роста со мной либо создаётся такое впечатление из-за массивности его фигуры. И опять я окунулась в какое-то биополе.
– Здравствуйте. О чём вы хотели поговорить со мной? – Ничего умнее я спросить не могла, интеллектуалка.
– Мне просто захотелось вас увидеть. Я ничего о вас не знаю, а уже несколько дней думаю о нашей предыдущей встрече. Нет, не о педагогических проблемах. Я думал о вас. Может быть, пойдём в парк?
– Пожалуй, хотя это так неожиданно.
Мы шли рядом по малолюдной улице. Мне нравилось идти не спеша после напряжённой рабочей недели, под ещё тёплыми лучами осеннего солнца. Было уютно и спокойно.
– Расскажите, пожалуйста, о себе, – попросил он.
Не знаю почему, никогда не говорю об этом даже с близкой подругой, но я разоткровенничалась. И рассказала, что у меня не сложились отношения с родителями, поэтому я рано вышла замуж, но довольно поздно родила, что давно уже не живу с мужем, хотя он хороший и добрый человек и без вредных привычек, а его мама до сих пор пытается восстановить нашу семью, что работа отнимает у меня массу времени, но я люблю школу и своих учеников, что рядом со мной растёт удивительное прелестное создание, но иногда мне бывает ужасно грустно и одиноко. Я сама себя не узнавала, но за всё время моей невольной исповеди он ни разу не перебил меня и только в самом конце спросил:
– Почему же у вас нет друзей?
– У друзей свои проблемы. А те, кто хотят быть рядом со мной, мне почему-то неинтересны.
Мы подошли к концу аллеи, он посмотрел на часы.
– Знаете, я сегодня не успел перекусить. Здесь недалеко есть приличное кафе, которое мы изредка посещаем с сыном. Вы не составите мне компанию?
Удивительно, но я согласилась сразу, не раздумывая.
– А почему вы ничего о себе не рассказываете? – спросила я.
– Вы не спрашиваете.
Он рассмеялся:
– Если можно, обо мне поговорим в следующий раз. А то я буду чувствовать себя учеником, который отвечает плохо подготовленный урок.
Кафе оказалось просторным и полупустым. По правде сказать, я ужасно давно не посещала подобных заведений. Мы заняли столик у окна. Почему люди всегда стремятся сесть поближе к окну? Скорее всего, чтобы занять себя, когда становится скучно.
– Я совсем не хочу есть, – сказала я, когда он протянул мне меню.
– Тогда я закажу сам. В кафе не едят, в кафе проводят время. Кстати, как вы относитесь к спиртному?
– Отрицательно. Точнее, почти отрицательно.
– Это уже обнадёживает. Хотя я отношусь к нему почти положительно.
Удивительно, но заказ он сделал как будто с моих слов, если не считать коньяка.
– У вас сегодня праздник?
– Праздник, который всегда со мной. Простите. Последнее время приходится много работать, поэтому мне нужен отдых, а я не часто могу позволить себе такую роскошь. Только поймите меня правильно. Сие заведение – не ресторан, вас я совсем не знаю, вернее, теперь немножечко знаю, но вы мне очень импонируете, и я захотел провести с вами немного времени. Конечно, если вы не против. Мне ведь даже было неизвестно, замужем ли вы. Как только намекнёте или я сам почувствую, что вам это мероприятие не по душе, я тотчас провожу вас домой. И давайте не говорить сегодня о школе и моём сыне – я ещё не готов к разговору. Вы что-то хотите сказать?
– Можно попросить вас об одном одолжении? – я наконец решилась. – Я хочу сама заплатить за себя… сегодня.
– Хорошо, – он искренне рассмеялся и смеялся так заразительно, что я тоже сначала улыбнулась, а потом уже не смогла удержаться от смеха. – Если вы хотите поставить меня в неловкое положение, пожалуйста. А вообще лучше пригласите меня как-нибудь на чашку чая, и мы будем квиты.
– Ладно, вопрос исчерпан. Я приглашаю вас на чашку чая.
– Ловлю на слове.
Два с половиной часа, которые мы провели за столиком, пролетели как одно мгновение. Я давно уже так не расслаблялась. Сначала говорили ни о чём, потом об искусстве, а в конце, конечно же, о литературе. Я не заметила, как мы подобрались к этой теме, но долго, как обычно, не могла остановиться. И опять он больше слушал, но слушал так, что приятно было говорить. Затем слушала я, потому что то, о чём он рассказывал, для меня оказалось тайной за семью печатями. Я удивлялась, откуда у неспециалиста могут быть такие глубокие знания, но мне было просто интересно и совсем не обидно. И хотелось сидеть так как можно дольше, говорить, и слушать, и смотреть на его лицо.
– Наверное, уже поздно, – вдруг сказал он, посмотрев на часы и прервавшись на полуслове. – Вам не пора домой?
– Да. Нужно идти.
Что я могла ещё ответить? Что два дня буду одна, что сяду за тетради и учебные планы, что займусь муторными хозяйственными делами, что, вполне вероятно, буду выслушивать надоевшие покаяния моего бывшего мужа, придерживая плечом трубку и листая какой-нибудь альбом, что попытаюсь до конца досмотреть скучный фильм по телевизору? Любая фраза могла перечеркнуть такой дивный вечер.
Мы медленно двигались по аллее в сторону моего дома.
– Вон в том шедевре современной архитектуры я и живу, – я показала рукой в направлении спичечного коробка, поставленного на попа.
– Не так уж и плохо. Район зелёный, работа близко. Наверное, дочкин садик рядом.
– На эти выходные мою Машутку забрала бабушка, – почему-то вдруг выпалила я и даже остановилась от неожиданности. И чтобы исправить положение, спросила – Вы любите театр?
– Да. Только редко удаётся выбраться, да и что-то стоящее найти трудно.
– А я очень люблю театр.
– Тогда можно вас пригласить? – Он на секунду задумался. – Прямо сейчас.
– Но сейчас все спектакли уже начались. Мы опоздали…
– Нет. Если вы свободны до воскресенья, то мы как раз успеваем. Завтра утром будем в Москве, вечером – представление, а послезавтра уже дома.
Я опешила, не могла вымолвить ни слова. Потом медленно стала приходить в себя.
– Вы шутите?
– Разве такими вещами шутят?
И здесь, как когда-то давным-давно в детстве, во мне рождается маленький бесёнок. Я встряхнула головой.
