Второй стремительно обогнал первого и, приблизившись ко мне, молча взял правую руку и быстро застегнул на ней плоский широкий металлический браслет. Первый проделал тоже самое с левой рукой. И оба отступили от постели на шаг, с вызовом уставившись друг на друга. Пока они бодались взглядами, я ошарашено смотрела то на браслеты, которые у меня ассоциировались с кандалами, то поочередно на пришельцев. Звук стих.
— Что всё это значит? — спросила я осипшим голосом. И вскрикнула от неожиданности, потому что браслеты выпустили сотни тонких маленьких щупалец, которые стали проникать под кожу, и дальше вглубь, соединяясь, прорастая в нервы и сосуды. Это было безумно больно. Я стала трясти кистями, пытаясь содрать с себя орудие пытки, но мне не позволили. Оба синхронно сделали шаг ко мне и, схватив каждый за свою руку одной рукой, а вторую положили на плечо, фиксируя стальным захватом так, что я не могла даже ерзать. Только ревела от жуткой боли и мотала головой. Когда всё закончилось, они отпустили меня, а я свалилась на постель и, продолжая плакать, укрылась с головой. Долго это делать мне не позволили, сдернув полностью с меня простынь и резко поставив на ноги.
— Кто ты? — спросил тимерриец с золотыми нашивками, неожиданно приятным низким голосом. — Кто тебя создал?
— Карина Евгеньевна Королева, — ответила, не помедлив ни секунды. — Создал? Мама с папой родили.
— Карина Евгеньевна сейчас находится в допросной. Поэтому повторяю вопрос…
Я не дала ему повторить вопрос, а перебив, сказала.
— Это правда. Я действительно Карина Евгеньевна Королева, только боюсь, что с другого мира… параллельного очень похожего на этот.
Оба переглянулись, не выказав никаких эмоций, но слегка кивнули друг другу.
— Как называется твоя планета? И какие у неё координаты? — продолжил расспрашивать меня он.
Говорить мне не хотелось. Возникла ассоциация, что я нахожусь в плену врагов, и меня заставляют рассказать, где находится моя база. Но отмалчиваться не получится. И словно предугадав мои мысли, заговорил второй.
— Время между вопросом и ответом недопустимо долгое. Если ты не будешь добровольно сотрудничать с нами, то придется применить специфические методы, внедриться в твой мозг и отключить волевую сферу, чтобы ты не могла контролировать свои ответы.
Липкий ужас стал расползаться по телу, сковывая его. Я мотнула головой, словно сбрасывая его. Нельзя. Нельзя сейчас допустить, чтобы я поддалась панике и перестала контролировать ситуацию. Если захотят, то они и так это сделают. Так что нечего себя изводить страхом.
— Зачем вам? У вас уже есть эта планета, — буркнула, собираясь с мыслями, что и как говорить. Но неожиданно получила ответ на свой риторический вопрос.
— Мы должны понять, что ты такое.
— Сами вы такое! — возмутилась я определением. — А я ЧЕЛОВЕК!
— Пока ты была три дня без сознания, наши медики изучали твой генетический код. Он совпадает с нашим на 99,6 %, а совпадение параметров, способных удовлетворить наши потребности с командором составило 100 %. Им удалось изучить твои сигнатуры и снять блоки, установленные на генетическом коде твоим создателем. Отсюда и вопрос кто твой создатель? Ты уникальна.
От полученной информации кружились голова. Три дня без сознания! Меня изучали, наверняка проводили опыты! Мысли метались в черепушке, порождая всё новые и новые вопросы. И опять моя пауза между вопросом и ответом затянулась. Это не понравилось моим тюремщикам, и я почувствовала два импульса исходивших из браслетов, которые воздействовали на нервные окончания и вызвали сильные, но вполне терпимые болевые ощущения. Это что, демонстрация силы? И подтверждая последний вывод, тимерриец сказал:
— Это превентивная мера. В следующий раз будет хуже. Итак, кто твой создатель?
Я с вызовом посмотрела на этих бездушных субъектов, решая для себя, как отвечать. Кто я против них и их технологий? Молчать я долго не смогу — всё равно заставят говорить через боль и страдания. Поэтому нужно дать ответы, но чтобы в них было меньше точных сведений.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вам нужны ответы, которых нет ни у меня, ни у кого-либо живущих на моей планете. Согласно нашей религии Бог создал нашу планету за шесть дней, а потом сотворил человека, — всё-таки нашлась, что ответить на вопрос о создании. — Но родила меня женщина естественным путем. Я не эксперимент, не клон, даже зачатие происходило естественным физиологическим путем, а не в искусственных условиях лаборатории. Моя планета аналогична этой. И называется Земля, или Терра на одном из множества языков, которые есть на планете. Координаты я не знаю, это не входит в обязательную программу обучения. Единственное что помню, наша галактика называется Млечный путь, имеет форму спирали. Моя планета третья от Солнца, звезды, благодаря которой возможна жизнь на Земле. Имеет один необитаемый спутник — Луну.
Тимеррийцы переглянулись и, ничего не говоря, вышли из палаты, оставив меня в неизвестности.
В одиночестве я пробыла недолго. Ко мне зашел новый пришелец. Только форма на нем была светло-серого цвета. По его действиям я поняла, что он медик. Молча он стал вводить команды на панели управления медицинского аппарата, который всё так же был подключен ко мне, не обращая на меня внимания. И лучше бы так и продолжалось, потому что я боялась иного. Не хватало, чтобы на мне стали ставить опыты сейчас.
В молчании прошло минут десять и, казалось, ничего не происходит со мной, но это я так думала по своей наивности и дремучести. Потому что всё это время он вводил мне комбинации лекарственных препаратов.
Внезапно я ощутила острую опоясывающую боль внизу живота, которая скрутила меня в бараний рог, и почувствовала, как по ногам потекла теплая жидкость. Я с ужасом увидела, что это была кровь. Сдержать стон и слезы не было сил. Капец тебе пришел, Карина! Умрешь от потери крови вдали от дома и даже похоронить тебя некому, а злые пришельцы разберут тебя на органы.
Стало так страшно! Сердце бешено колотилось, в ушах шумело, а перед глазами стали мельтешить черные точки. Тимерриец со спокойствием айсберга посмотрел на меня, но видимо это мне так показалось со стороны. В следующее мгновение он схватил меня на руки, издав гортанный звук, и сделал шаг к дверям. Это далось ему легко. Недюжинной силы молодец. В этот же момент дверь с треском разлетелась и в комнату влетели мои тюремщики.
Тогда я впервые увидела, что значит страх на лице тимеррийца. Медик быстро положил меня назад на кровать и отступил на шаг, склонив голову и четко, по-тимеррийски стал давать пояснения на короткий вопрос того, у кого были золотые нашивки. Краем глаза я следила за ними. Моя гордость не позволяла мне громко плакать в присутствии всех этих экзекуторов. Вцепившись зубами в край валика, который был вместо подушки, я только тихонько скулила, размазывая слезы по щекам.
Через полминуты в комнату быстро вошли ещё трое: один в форме медика, но с красными нашивками (позже я поняла, что это был начальник медицинской службы) и двое тимеррийцев в черной, искрящейся синим форме. Они одели на первого медика электронный ошейник, по которому пробежали зеленые огоньки и сменились на красные. Он коротко о чем-то сказал своему начальнику и его увели два конвоира. Старший медик повел себя не типично для тимеррийца, он присел на край кровати и заговорил со мной успокаивающим тоном:
Не бойтесь, сейчас боль пройдет. Исир ат Нурк допустил ошибку, ввел вам неправильную концентрацию гормонов, что спровоцировало кровотечение. Он будет за это строго наказан.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Мы ещё разберемся, случайность это или злой умысел, ар Шал, — холодно прозвучал голос одного из тимеррийцев, прервав речь медика.
— Вы в своём праве, командоры, — склонил он голову в знак признания права.
А потом продолжил:
— Ваш организм уникален, но очень хрупкий. Мы ещё не имели дело с подобными вам существами. Мне нужно осмотреть вашу половую систему, чтобы убедиться, что кризис миновал.
