Снимая синюю демисезонную куртку с крючка в прихожей, Уве задержался взглядом на многочисленных жениных пальто. Подумать только, зачем одному не слишком рослому человеку столько зимней одежды? «Залезешь под них – а там дверь в Нарнию», – пошутила как-то одна из ее подруг. Уве шутки не понял. Но одежек и впрямь многовато.
Когда он вышел из дому, все соседи еще спали. Он прошел к стоянке. Открыл гараж ключом. Конечно, у него есть и пульт, однако Уве не жаловал автоматику: ни один уважающий себя человек не станет пользоваться пультом, если можно открыть вручную. Он открыл свой «сааб», опять же – ключом. Как прекрасно делал всю свою жизнь. Какой смысл что-то менять? Сел на водительское сиденье, покрутил колесо настройки радиоприемника до половины оборота, вернул в исходное положение. Поправил зеркала заднего вида. Каждый раз, усаживаясь за руль, он неукоснительно повторял эту процедуру. Словно перед этим какой-то хулиган регулярно вскрывает его «сааб» и балуется тут с зеркалами и приемником.
Проезжая стоянку, Уве повстречал беременную соседку. Та вела за руку младшенькую. Рослый белобрысый увалень шел с ними. Заметив Уве, все трое приветливо помахали ему. Уве не ответил. Хотел сперва остановиться и открыть глаза неразумной бабе на то, что не дело разгуливать с детьми по автостоянке: небось не детская площадка. Но передумал: недосуг.
Выбравшись с придомовой территории на широкую дорогу, он покатил по ней мимо других таунхаусов, ничем не отличающихся от его собственного. Когда Уве с женой переехали сюда, в поселке было всего шесть таунхаусов. Теперь – несколько сотен. Раньше кругом стоял лес, теперь – дома, дома. Сплошь купленные по ипотеке, естественно. По-другому нынче не умеют. Берут кредиты, ездят на электромобилях, вызывают электриков поменять перегоревшую лампочку. Настелют, как его, ламинат на защелках, наставят электрокамины, и будьте нате. Того и гляди, вообще разучимся хоть в чем-нибудь разбираться, скоро бетон от батона перестанем отличать.
Четырнадцать минут ушло на покупку цветов в торговом центре. Уве строго соблюдал все ограничения скорости, даже там, где стоит знак «50», хотя новопришлые дегенераты в галстуках выжимают все девяносто. Известное дело: у себя перед домом небось понатыкали знаков «Дети», поназакатывали «лежачих полицейских», сам черт не проедет. А тут же не у себя, тут можно ездить как попало, твердит Уве в дороге все последние десять лет, стоит им с женой куда-нибудь выбраться. И ведь год от года гоняют все хлеще, не забывает добавить он. На всякий случай: вдруг жена в прошлый раз прослушала.
Уве не проехал и двух километров, как меньше чем в полуметре за его «саабом» пристроился черный «мерседес». Напрасно Уве трижды моргнул ему тормозными огнями. В ответ «мерин» раздраженно помигал дальним светом. Уве ухмыльнулся в зеркало. Как же, как же – их милость решила, что ограничение скорости не про них, а ты, стало быть, поди прочь, прижмись, уступи, ха! Уве не уступил. «Мерин» снова помигал фарами. Уве сбавил скорость. «Мерин» погудел. Уве снизил до двадцати. Машины уже почти взобрались на горку, когда «мерседес», остервенело сигналя, наконец обошел «сааб». За рулем сорокалетний прыщ: галстук, из ушей торчат белые пластмассовые проводки. Не опуская стекла, прыщ выставил Уве средний палец. На что Уве ответил жестом воспитанного мужчины на шестом десятке: покрутил пальцем у виска. Прыщ из «мерина» как заорет – аж слюнями лобовое стекло забрызгал. Дал по газам и ушел в точку.
Две минуты спустя Уве остановился на красный свет. Последним в веренице машин стоял давешний «мерседес». Уве помигал ему фарами. Водитель «мерина» обернулся так, что чуть шею не вывихнул: белая гарнитура выпала из ушей на торпеду. Уве довольно кивнул.
Загорелся зеленый. Пробка не продвинулась. Уве посигналил. Не помогло. Уве покачал головой. Ну, точно, там какая-нибудь блондинка. Не то дорогу ремонтируют. Не то «ауди» заглох. Так простояли еще секунд тридцать. Уве поставил машину на ручник, открыл дверцу и вышел из «сааба», не выключив мотор. Встал посреди дороги, руки в боки, и стал высматривать начало пробки. Примерно в такой же позе, уперев руки в боки, стоял бы на дороге Супермен, угоди он в автомобильный затор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Прыщ на «мерседесе» забибикал. Баран, подумал Уве. В тот же миг вся вереница сдвинулась с места. Вот тронулись машины, стоявшие перед «саабом». «Фольксваген» позади засигналил. Водитель нетерпеливо замахал Уве рукой. Уве только зыркнул в ответ. Неспешно сел в машину, закрыл дверь. «И куда это все так теперь торопятся?» – громко произнес он в зеркало и поехал.
На следующем светофоре он снова очутился позади «мерседеса». Снова ждать? Глянув на часы, Уве развернулся и ушел влево. Эта дорожка подлиннее будет, зато на ней меньше светофоров. Не то чтобы Уве душила жаба. Просто ему, как и всякому, известно, что в пути машина расходует меньше бензина, чем на холостом ходу. Как любит приговаривать жена, если что и напишут на надгробии Уве, так это что он по крайней мере экономил бензин.
Уве подъехал к торговому центру с западной стороны. Мгновенно сориентировался: на стоянке оставалось всего два свободных места. Разгар рабочего дня. Что тут забыли остальные, разумеется, было выше его понимания. Хотя, конечно, кто в нынешние времена работает!
Когда они заезжают на стоянку, жена вечно вздыхает. Потому что Уве непременно должен встать поближе к входу. «У вас прямо соревнование, кто займет лучшее место», – каждый раз удивляется она, покуда Уве ездит кругами и без разбору костерит пижонов на иномарках, вставших у него на пути. Бывает, кругов пять-шесть нарежут, прежде чем отыщут хорошее местечко, а если не повезет и придется встать метров на двадцать дальше, настроение у Уве испорчено, почитай, на целый день. Жена только руками разводит. Не понимает она этих принципов.
Сегодня Уве сперва тоже решил было покружить, осмотреться. Как вдруг завидел знакомый «мерседес». С южной стороны. Ага, так это он сюда так шпарил, этот галстук с бананами в ушах. Уве среагировал молниеносно. Надавил на газ, выкатился на перекресток, тесня «мерина». Тот резко тормознул, поплелся сзади, бешено сигналя. Поединок продолжился.
Стрелки при въезде на парковку велят заезжать справа, однако «мерин» (очевидно, тоже углядев два свободных места) попытался обойти Уве и прорваться напрямик, налево. Но Уве резко крутанул руль, преграждая путь. И пошла охота – соперники принялись бодаться за каждую пядь асфальта.
В зеркале Уве заметил, как сзади на их дорожку вывернула миниатюрная «тойота» – соблюдая все знаки, она ушла направо и по-черепашьи поплелась по кругу. Проводив ее взглядом, Уве рванул в противоположную сторону с «мерином» на хвосте. Конечно, он мог занять одно из двух свободных мест, ближайшее к выходу, великодушно уступив «мерседесу» другое. Но кому нужна такая победа?
Нет, подъехав к первому месту, Уве встал как вкопанный. «Мерседес» бибикнул. Уве ни с места. «Мерс» бибикнул еще. Махонькая «тойота» между тем тихонько подбиралась к ним справа. Тут только водитель «мерса» заметил ее и проник в злокозненный замысел Уве – но было поздно. Яростно сигналя, «мерседес» попытался протиснуться мимо «сааба» – но Уве уже показывал водителю «тойоты» на свободное место, милостиво приглашая припарковаться. И как только она встала, Уве торжественно занял другое.
Боковое стекло у «мерса» было сплошь забрызгано слюной – даже не разглядеть водителя. Торжествующий Уве вышел из «сааба» поступью римского гладиатора. Но тут присмотрелся к «тойоте».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Ну, ёпрст! – невольно вырвалось у него.
Дверь «тойоты» отворилась.
– Эгей, здаро-ова!! – гаркнул белобрысый увалень, с трудом протискиваясь наружу.
Уве сокрушенно покачал головой.
– Здрасте! – поздоровалась с Уве беременная приезжая, вылезая с другой стороны и вынимая из «тойоты» младшенькую.
Уве с тоской посмотрел вслед «мерседесу».
– Круто ты его обломил, – хмыкнул увалень. – Спасибо за место, дружище!
Уве безмолвствовал.
