– Караи! – выругался Флорес. – Всё бы ему загадки загадывать. Не найдёшься – раззвонит же по всему космофлоту, что мы самые тупые! Я такие характеры знаю… Хорошо, с нами Бенито, который всё разгадает и опять его красиво сделает!
Что – польстил? Даже прогнулся – по имени назвал. Да только и о красивой победе товарища новоявленный знаток человеческой природы говорил, не снимая с лица недовольной гримасы. Выиграешь – не обрадуется.
– Не будь так уверен, – осторожно посоветовал Родригес. – Рано или поздно я тоже проколюсь. Давайте-ка лучше порассуждаем вместе. Три ума всяко надёжнее.
Нуждался ли он в совместном обсуждении? Разумеется, нет. Но Флорес горд и завистлив. Стоит ему заметить, что кто-то в чём-то намного круче – начнёт по мелочам задираться. Осадишь – примется мстить по-крупному.
Кстати, Лопес тоже не нуждался:
– Да ну! – скривился, как от кислого лайма. – Что там обсуждать? «Антарес» – военный крейсер. И везёт горилл-десантников. Летит к каторжной планете. Зачем ему туда лететь? Затем, что каторжане подняли бунт. Надо, стало быть, усмирять.
– Летим оборзевшим работягам рога пообламывать? – тут же включился Флорес. – Всех там нагнуть, да? – Лопес кивнул, и его критик сразу завертел носом. – Только нагибать-то будут солдаты. Мы их где-то на орбите подождём, да? – Лопес опять кивнул. – А в чём тогда наша историческая роль? Тупо доставить обезьянищ к пункту назначения? – Лопес пожал плечами и кивнул в третий раз.
Ай да Флорес – мастер сократического диалога! Вот как можно загнать собеседника в угол, если плеваться ему в лицо одними только вопросами.
– Нет уж! – твёрдо заявил вопрошающий, наконец явив и свою точку зрения. – Кто хоть кому-то рога обломает, тот и в историю попадёт. А кто отработал транспортом – тот в пролёте. Верно я говорю? – а последний-то вопрос – определённо, не прост, задирист.
Лопес промолчал, а Родригес по возможности вежливо понизил значимость обсуждаемого предмета.
– Далось тебе это место в истории! – сказал он. – В чём Гонсалес полностью прав, так это в том, что Альянс мастерски забрасывает удочки. Мы ведь не рыба, чтобы клевать на всякую ахинею!
– Бывает, и рыба клюёт насмерть! – кому-то пригрозил Флорес.
– Ну да. Пиранья только так и клюёт, – «поддержал» его Родригес, предпочитая не выяснять адресата его намёков. – Знаешь, откуда её изображение на имперском гербе?
Разумеется, Флорес знал об амазонской рыбёшке ещё с первой, земной родины – той, где Амазонкой звалась река, а никак не звёздный архипелаг. Поскольку знал, не смог промолчать – вот и заболтал собственную угрозу. А повторять её – что за резон?
Пока же завистник оторопело разыскивал свежеутраченную энергию гнева, Родригес закрепил успех согласием с его точкой зрения.
– Вот и я тоже думаю, что в решении загадки Гонсалеса завоз карателей на планету – ложный путь.
– Докажи! – потребовал Флорес. – Только чур, мои аргументы не повторять.
– Изволь. Если там, куда мы летим, случилось локальное восстание каторжников, то, вроде, незачем крейсер туда гонять. Местные надсмотрщики запросили бы помощь у соседей и справились своими силами. Если же восстала целая планета, то нашего крейсера мало. «Антарес» – лёгкий крейсер. За вычетом экипажа сколько человек он способен принять на борт? Ну, никак не более полусотни. Маловато, чтобы целую планету гарантированно привести в чувство. Ну, мне так кажется.
– Ага, – хохотнул Флорес более благодушно, – пятьдесят горилл целую планету не нагнут. В шахтах потеряются. А потому, приятель, – он хлопнул по плечу Лопеса, – лучше тебе не свои версии выдумывать, а сперва слушать Родригеса. Я вот сейчас осознал, что когда стану главарём Альянса, его советы мне позарез понадобятся. Клянусь, что непременно приглашу его возглавить службу безопасности.
Классное обещание. Из цикла «Когда я проглочу Космос…».
И снова Лопес и Флорес выжидательно смотрят Родригесу в рот. Мол, мы своё отобсуждали, теперь объясняй, как там всё на самом деле.
– Начну с того, – сказал он, – что восстание каторжников – не факт. Да, мы летим к каторжной планете, но оно отсюда ещё не следует. Вместе с тем, думается мне, восстание каторжников вероятно – в каких-то особых условиях, которые наш «Антарес», предположим, мог бы устранить. Крейсер, скорее всего, послан «во избежание». В общем, думаю, мы летим с «пассажирами» на борту, чтобы приводить в чувство не самих каторжников, а администрацию колонии. Не исключено, что она вынесена на орбиту вверенной ей планеты и там, по мнению тех, кем мы посланы, слишком свободно себя чувствует. Вот и всё, что на этот счёт рождается в моём несовершенном уме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
2
Слова Флореса произвели на учительствующего врача ярчайшее впечатление. Стажёр сумел его удивить!
Парень аж покраснел от удовольствия, вслушиваясь в музыку скупой флотской похвалы. Ну и пусть его. Родригесу не жалко. Его согреет пост Начальника службы безопасности в отдалённом будущем. Ну прям в очень отдалённом, докуда недурно бы ухитриться дожить.
– А как там на самом деле, дотторе? – спросил у Гонсалеса Лопес. – Неужели Флорес такой мудрец, что полностью всё угадал?
– Многое угадал, что делает честь его аналитическому уму. Мы и правда летим не к планете, а к следящей системе на её орбите. Система автоматическая, но люди там пока есть – смена монтажников да наладчиков. Нам предстоит их забрать и убедиться, что система заработала. Это всё.
– Так вроде, на деле совсем другое, чем наговорил Флорес, – не успокоился Лопес.
– Как там на деле, мы и сами-то не знаем, – неожиданно признался врач. – Официальную версию порученной крейсеру миссии я только что изложил. Но она никак не объясняет, например, присутствие десантников на борту в количестве пяти десятков. Кроме того, неясно, где предполагается расселить эвакуируемую смену. Крейсер-то не резиновый. Неужели солдаты потеснятся? А пускать посторонних в каюты для экипажа запрещает устав. Между прочим, строжайше.
– Чихали они на наши уставы! – фыркнул Флорес.
– Вот именно. Чихали. Так что нам приходится иметь в виду: кроме официально заявленных целей миссии Галактический Альянс всегда имеет в виду парочку неофициальных, в курсе которого держит только своих зверюг. Не исключено, что в его цели входит и нас на что-нибудь спровоцировать – например, грубо нарушая имперский флотский устав.
– И что же нам делать, когда гориллы начнут провокацию? – Родригес вдруг ощутил сильное беспокойство. Верное предчувствие чего-то недоброго, из тех, что посещали его изредка, и ни разу не подвели.
– Что делать – это решит коммодор Гуттиэрес, – напомнил доктор, – другое дело, что богатого выбора ему не оставят. Либо придётся пойти на нарушение устава, делая вид, что мы сами его не помним. Либо…
– Повестись на провокацию?
– Нет – найти решение, неожиданное для Альянса. Разумеется, если такое есть.
3
– Долетели. Эр-Мангали.
Это и есть, что ли, название планеты назначения?
В кают-компании на сей раз и яблоку шлёпнуться некуда. Экипаж в почти полном составе. Коммодор Гуттиэрес – крепкий сребробородый старик староимперской флотской закалки, которого за весь перелёт стажёрам посчастливилось встретить лишь однажды – в самом его начале. Пилоты Мадейрос, Эстебан и Кастелло – сорокалетние подтянутые офицеры немного на одно лицо, но различающиеся цветом кожи – от альбиноса Эстебана к лиловому афромарсианину Кастелло. Кто здесь был ещё? Специалисты по главным бортовым орудиям Рамирес и Ферабундо. Стрелки Чинчес, Маркес и Неринья. Комендант Мартинес. Космогатор Альварес, борт-инженер Монарро, бортовой врач Гонсалес. Даже толстый кок Финьес, и тот притащился с камбуза. На местах остался лишь вечный счастливец пилот Алонсо и, может быть, какие-то другие дежурные специалисты, которых припомнить труднее.
