Ну и, естественно, антисемитизм. «Мой законоучитель, – писал Александр Михайлович, – ежедневно рассказывал мне о страданиях Христа. Он портил мое детское воображение, и ему удалось добиться того, что я видел в каждом еврее убийцу и мучителя. Мои робкие попытки ссылаться на Нагорную Проповедь с нетерпением отвергались: “Да, Христос заповедал нам любить наших врагов, – говаривал о. Георгий Титов, – но это не должно менять наши взгляды в отношении евреев”… Антисемитское законодательство России почерпало главные свои основы из умонастроения высших иерархов православной церкви».[61]
Голоса сомнений в необходимости имперской политики – а то и явного протеста – раздавались с давних времен. Мудрый англичанин Сэмюэл Джонсон еще в XVIII в. писал: «Расширяющиеся империи, как растягиваемое золотое колечко: меняют солидную прочность на кажущееся величие». Француз Алексис де Токвиль, через сто лет: «Это же очевидная истина, что ничто так не мешает благополучию и свободе людей, как обширные империи». А вот ироничный Джером К. Джером: «Многие уверены, что все счастье людей – в пространстве, то есть чем обширнее страна, тем лучше в ней жить. Воображают, что самый счастливый француз не может равняться с самым неудачливым англичанином, потому что Англия обладает гораздо большим количеством квадратных миль, чем Франция. А каким жалким по этой теории должен чувствовать себя в сравнении, например, с русским мужиком, швейцарский крестьянин, глядя на карту Европейской и Азиатской России!..
Счастливые жители Лондона в холодные туманные дни могут согреваться мыслью, что в Британской империи никогда не заходит солнце. Сам лондонец видит солнце очень редко, но это не мешает ему считать себя одним из собственников солнца, так как он знает, что оно начинает и заканчивает свой день все в той же Британской империи, составляя, так сказать, ее особую принадлежность…». Увы, ему пришлось добавить: «Знаю, что мои взгляды считаются еретическими».[62]
Салтыков-Щедрин: «Человек и без того уже наклонен воспитывать в себе чувство национальности более, нежели всякое другое, следовательно, разжигать в нем это чувство выше той меры, которую он признает добровольно, будучи предоставлен самому себе, значит уже действовать не на патриотизм его, а на темное чувство исключительности и особничества».[63]
После Второй мировой войны у европейцев появилось чувство вины и даже предвидение расплаты. В 1961 г. Сартр в своем предисловии к книге Франца Фанона предупреждал:
«Европейцы, откройте книгу, вчитайтесь! Сделав несколько шагов в ночном мраке, вы выйдете к костру, вокруг которого сгрудились незнакомые вам люди. Подойдите к ним, прислушайтесь к их разговору. Они говорят о том, что́ им предстоит сделать с вашими конторами, с наемниками, их охраняющими… Их освещает и обогревает огонь, но это не ваш огонь. Вы держитесь от него на почтительном расстоянии, оглядываетесь, дрожите от холода. Смена ролей».[64]
* * *Европейские колониальные империи – это совсем недавнее прошлое. Они распались лишь во второй половине XX в. Но ведь в России до сих пор вспоминают о татаро-монгольском, или, как теперь говорят, ордынском иге. У прошлого зла – долгая память. Что же говорить о памяти столь недавней?
Афроцентризм – ответная реакция афроамериканцев и африканцев на длившуюся из поколения в поколение униженность, на угнетение, на европейское высокомерие, на имперский расизм.
Историю афроамериканцев в американских школах начинали с работорговли и рабства. Африканских школьников в колониальный период заставляли изучать не историю и культуру их народов, а прошлое Великобритании, Франции, Бельгии, Португалии… Стремление к самоутверждению и ведет к бурному росту интереса к собственной культуре, собственным традициям, собственному прошлому. Вместо жизнеописаний королевы Виктории, британских Эдуардов и Георгов теперь учат историю своих правителей. И негодуют, что в Европе их называли не королями, а только вождями.
Но дело не только в прошлом. Африканцы винят Европу, Запад, в том, что, разрушив Африку, европейцы ничего для нее не делают сейчас. Недавние жесточайшие войны и конфликты в Анголе, Конго, Руанде, Бурунди, Сьерра-Леоне, Либерии, Сомали… Много ли об этом знает европеец? Европейской прессе эта тематика не интересна. Конечно, сейчас Ближний Восток, Афганистан – у всех на слуху. Но снова не Африка.
Не перегнешь – не выпрямишь. В результате из школьных программ изгоняют не только Эдуардов и Георгов, но и Шекспира, а если и оставляют, то под вопросом. Что уж говорить о писателях меньшего масштаба! «Как южноафриканка, я всегда, с почти религиозным упорством, отказываюсь обсуждать произведения белых писателей Южной Африки, потому что я не хочу соглашаться с расистской установкой, будто только белые писатели являются рупором Южной Африки». Это слова Телмы Ревел-Пинто, черной южноафриканки, преподавательницы литературы. Среди южноафриканских писательниц она назвала только черных, а о белой Надин Гордимер сообщила, что ее произведения «остаются в кругу расистско-патерналистских».[65] (Вскоре Надин Гордимер была присуждена Нобелевская премия.) Ревел-Пинто разделила мировую литературу на четыре группы: литература, созданная белыми мужчинами, белыми женщинами, черными мужчинами и черными женщинами. На вопрос о Шекспире и Льве Толстом ответила, не задумываясь: литература белых мужчин.
Неясно, по этой ли причине или из-за неконформистского содержания его произведений не пользуется популярностью среди нынешней черной элиты ЮАР и Джон Куцие, трижды лауреат Букеровской премии, в 2003 г. ставший лауреатом Нобелевской премии по литературе. После присуждения ему Нобелевской премии в южноафриканской прессе появились почти обиженные статьи: и белый мужчина, и в романе «Бесчестье» показал новую Южную Африку в неблагоприятном свете.
* * *Как мы видим, афроцентристские идеи неоригинальны. Вера в непререкаемое превосходство твоего народа? У кого только ее не было. Классик румынской литературы Ион Караджале (1852–1912) сто лет назад высмеивал своих соотечественников, которые, как он писал, произносят название своей родины через три «р»: «Р-ррумыния». Такой румын – «ярый патриот, исключительный националист, румын до мозга костей! Пусть это знает весь мир!.. Поэтому он страстно ненавидит все нерумынское, ненациональное… Кто думает иначе – тот предатель!»[66]
Анвар Садат, далеко не самый радикальный из афроазиатских лидеров, говорил почти то же самое, только всерьез: мы «против разделения арабов на реакционеров и прогрессистов, монархистов и республиканцев, социалистов и капиталистов. Наша идеология в межарабских отношениях сводится к следующему принципу: мы являемся лишь арабами».[67]
Идея, что иноплеменники не могут познать и понять твой народ? Этим тоже грешат не только афроцентристы. Сталину приписывали слова: «Историей славян должны заниматься славяне».
Идея, что до чужих вторжений жизнь твоего народа была сплошной идиллией? Да вот хотя бы книга «Чудо, каким была Индия».[68] Или распространенная среди россиян вера в светлое доордынское прошлое Руси.
А желание видеть в истории собственного народа только героев? В московской «Новой газете» журналист Иосиф Вердиян написал о своем знакомом, помешанном на известных армянах и выискивающем их повсюду. «Однажды я ему посоветовал написать об армянских пройдохах международного масштаба и предложил заголовок: “Без негодяев народ неполон”. Он написал… и вроде (во всяком случае, для меня лично) демографическая ситуация в республике выправилась. Как бы устранился дисбаланс между нравственным и безнравственным в национальной действительности».[69]
В труде Маримбы Ани «Афроцентристская критика европейской культуры и поведения» нет даже упоминаний о кровавых африканских диктаторах прошлого и настоящего. Нет имени Иди Амина, который залил Уганду кровью соотечественников и довел страну до полного развала. Может быть, потому, что кого-то из африканцев тешило, что однажды он заставил нескольких европейцев нести его на носилках, как когда-то африканцы носили белых. И когда он выслал из Уганды 40 тыс. азиатских торговцев и предпринимателей. И что он, как и Каддафи, гордился, что вел борьбу с европейцами до тех пор, «пока они не убежали из Уганды». Он объявил себя «победителем Британской империи». Нет в книге и упоминания о геноциде в Руанде, устроенном африканцами против африканцев.
Афроцентристы избегают обсуждения конфликтов между африканскими странами. Конфликтов как бы не существует – а ведь они бесчисленны. Республика Чад подавала жалобы в Организацию африканского единства на захватнические действия Ливии, а Сомали требовало ввести такое понятие, как «африканский колониализм над африканцами». В июле 2006 г. в Киншасе были демонстрации под лозунгом «Конго – для конголезцев», направленные против беженцев и переселенцев из Руанды и Бурунди.
