– О чем, сестра? – нетерпеливо спросила Каталина, подгоняя ее.
– То ожерелье… Ах, нет, мне совсем не стоит говорить о нем! Просто оно так подходит к моему изумрудному платью, – Ника вздохнула.
Каталина напряглась. Ей совсем не хотелось отдавать свои драгоценности, но следовало поддержать образ милой и понимающей сестры.
– О, ты можешь взять его, конечно. Я сейчас принесу, – Каталина поднялась.
– Я пойду с тобой, – Ника шустро последовала за сестрой, предвкушая будущую добычу.
В комнате Каталина нехотя открыла шкатулку с драгоценностями и принялась в ней копаться в поисках упомянутого ожерелья.
– Ох, а вот это очень подойдет к другому моему платью! – воскликнула Ника, бесцеремонно вытаскивая красивый кулон с желтым полупрозрачным камнем. – Ты ведь не против, сестра?
Она посмотрела на Каталину несчастным умоляющим взглядом.
– Тебе не стоит переживать, – продолжила Ника замогильным голосом, – я прикажу, чтобы после моей смерти все украшения вернулись к тебе.
Каталина приободрилась. Действительно, что она переживает? Вряд ли его величеству будут нужны вещи покойной жены. Вероятнее всего, он просто прикажет вернуть их в семью умершей супруги. А если Алэйна еще и оговорит это специально, то у короля не будет причин забывать о такой мелочи.
– Ах, конечно, дорогая! – Каталина радушно улыбнулась и нехотя пододвинула шкатулку к Нике. Хотя все ее украшения вернутся, отдавать их все равно очень не хотелось. – Ты можешь выбрать, что тебе нравится.
– Правда? – Вероника округлила глаза, а потом смущенно улыбнулась. – Ты самая лучшая сестра на свете! Мне так повезло!
После этих слов Вероника забрала себе практически все, что было более или менее ценным и красивым, совершенно не ощущая стыда.
Дорогой папочка все равно надарит любимой дочери новых драгоценностей, а Нике в ее полной опасностей свободной жизни лишняя копейка совсем не помешает!
Каталина наблюдала, как ее любовно выбранные украшения исчезают в бездонных карманах сестры. В какой-то момент скорбное лицо преобразилось, на миг став злорадным. Пусть радуется! Ей все равно недолго осталось! Вскоре не только эти украшения, но и все состояние семьи будет в их с мамой руках!
Распрощавшись, Ника торопливо вернулась в свою комнату. Мало ли, вдруг еще передумает!
Сгрузив драгоценности на кровать, Вероника вспомнила лицо Каталины и усмехнулась. В следующий раз притворщица десять раз подумает, прежде чем строить из себя доброго и щедрого человека! Пусть ценит то, что произошло, как урок!
Сложив украшения в свободную шкатулку, Ника позвала к себе Эльзу. Девушку не нужно было ждать, она всегда находилась где-нибудь рядом на случай, если госпоже что-то понадобится.
– Садись, – сказала Ника, кивая в сторону кресла.
Эльза неуверенно повиновалась. Обычно она не сидела в присутствии господ, но и спорить сейчас явно было неуместно.
Вероника придирчивым взглядом осмотрела служанку. Предстояло рассказать ей о планах, время поджимало. На днях Ника будет отправлена в столицу. Велик был шанс, что Эльза, переступив порог комнаты, в тот же миг побежит докладывать Жозелин.
Нике было сложно доверять. Она не была юной или наивной. В конце концов, за плечами осталось достаточно много лет прошлой жизни. За это время она успела узнать, какими на самом деле бывают люди, поэтому образ преданной и верной служанки никак не мог полностью ее убедить.
Но выбора не было! Она не могла сбежать самостоятельно. Вернее, конечно, могла, но только в том, что было на ней. И Ника сомневалась, что при таком раскладе убежит далеко.
Собравшись с мыслями, она принялась объяснять все Эльзе, наблюдая за ее мимикой. Девушка слушала внимательно, возмущалась в нужных моментах, охала и ахала, качала недовольно головой, а под конец и вовсе немного расплакалась.
– Я пойду с вами, госпожа, – уверенно выдала Эльза. – И Михай пойдет. Я знаю. Он любит вас. Вернее, не любит. Нет, конечно, любит, но не так. Вы не подумайте. Ох, я хотела сказать…
– Я поняла, – Ника кивнула и улыбнулась. Все выглядело хорошо и убедительно, но Вероника не собиралась расслабляться. – С Михаем я поговорю сама.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Еще через час из ее комнаты вышел Михай. Парень был молчаливым человеком, поэтому много не говорил. После короткого объяснения нынешней ситуации он просто кивнул и заверил, что его госпожа именно Алэйна и следовать он будет только за ней.
На следующее утро Михай, одевшись теплее, отправился на телеге в соседнюю деревню. Если кто-то и удивился, то ничего не сказал. Парень иной раз выезжал из замка с разными поручениями, поэтому никто даже не думал его останавливать.
И на покрытые старыми тряпками сундуки люди тоже не особо обратили внимание. У слуг в замке было полно дел, так что им некогда было смотреть по сторонам и рассуждать, куда и зачем кто-то поехал.
Если кто и удивился, что Михай не вернулся к вечеру, то не думал об этом долго. Мало ли какие дела задержали личного слугу молодой госпожи! А на следующее утро та госпожа и сама покинула замок, так что о Михае вспомнила только лишь пара молоденьких служанок, которым нравился парень. Да и то о его отсутствии они горевали недолго, обратив взгляд на тех, кто был рядом.
Задвинув шторку на окне, Вероника плотнее закуталась в теплый плащ и спрятала замерзающий нос в меху.
– Холодно? – участливо спросила служанка, сидящая сейчас вместе с госпожой в повозке.
Карету тряхнуло. Тихо выругавшись себе под нос, Эльза поправила горячие камни в специальном железном держателе, установленном посередине кареты.
Ника поерзала на месте. Скамейка была очень жесткой! Хорошо, что она додумалась постелить на нее пару шкур.
– Нормально, – отмахнулась Ника и погрела руки дыханием. Потом протянула пальцы к «печке». Она очень надеялась, что в дороге не будет слишком трясти. Иначе держатель точно упадет, а горящие камни вывалятся наружу! – Интересно, как скоро на нас нападут? – произнесла она шепотом.
– Что? – спросила Эльза, не расслышав тихий шепот госпожи.
– Ничего, – хмыкнула Вероника. – Холодно, говорю.
– Это да, – немедленно согласилась Эльза. – Но говорят, что в столице тепло. А! Мы ведь не едем в столицу, – шепотом закончила девушка, вспомнив о деле.
Пару дней они ехали без каких-либо проблем.
Если, конечно, не считать проблемами затекающее от жесткого сиденья тело, желание снять с себя неудобную верхнюю одежду, постоянную тряску, сомнительное удовольствие облегчаться в холодном неприветливом лесу, а то и вовсе посередине поля! Пища тоже была весьма скудной. Сухое мясо и постепенно черствеющий сыр и лепешки – не самое полезное питание, но деваться было некуда.
Кроме кучера, управляющего повозкой, их сопровождало шестеро воинов. Это было достаточно много. Ника знала, что в подчинении у графа имеется около полусотни воинов – и это здесь считалось очень хорошей военной поддержкой. Больше было только у герцогов и, конечно, у самого короля.
А вот на пятый день, ближе к вечеру, на них все-таки напали. Вероника удивилась такой поспешности. Неужели мачеха оказалась настолько нетерпеливой?
За свою жизнь Ника не волновалась. Главное — не лезть в пекло, и ее не тронут, ведь мачехе нужно, чтобы падчерица все-таки доехала до столицы и вышла замуж за короля. В ином случае ей придется отдать за проклятого правителя собственную дочь. При таком раскладе Жозелин скорее сама станет охранять дочь мужа, чем позволит навредить ей!
Услышав снаружи шум, Ника отодвинула занавеску и выглянула на улицу. Эльза рядом заволновалась, быстро поняв, что происходит. Вцепившись в руку Вероники, она принялась уговаривать хозяйку бежать через другую дверь.
Ника не стала ее слушать, лишь наблюдала за представлением, разыгранным специально для нее. Не было никаких сомнений, что воины, посланные якобы отцом, подчинялись графине. Они сражались так, будто с трудом могли оторвать меч от земли! Вероника отчетливо видела веселые улыбки на бородатых лицах и взгляды, бросаемые время от времени в сторону кареты.
