Таким образом, пребыванием канонерских лодок без освещения достигалось лишь фиктивное выполнение требований не обнаружить места своей стоянки каким-либо случайным огнем.
Вахтенная служба неслась в обычных условиях, при наличии на мостике одного сигнальщика и без какого бы то ни было усиления службы наблюдения. Что касается поста на оконечности брекватера, то, как уже было сказано выше, он не сыграл никакой роли ввиду того, что в смысле наблюдения был лишен всякой возможности установить (так же, как и сигнальщик на мостике), чьим судном является входящий в гавань корабль: своим ли пароходом или неприятельским миноносцем. Таким образом, являлось непонятным, в каком случае он должен был пускать ракету и каким образом он мог определить, что ее надо пускать.
Нельзя не отметить, что в рассказах вахтенных начальников имеются указания на то, что все входящие ночью в гавань суда опрашивались голосом: «Что за судно?» Ввиду того, что такой опрос мог происходить, по условиям стоянки «Донца», лишь при появлении судна на его траверзе, то ясно, что эта пародия на предосторожность не могла иметь никакого реального значения для предупреждения нападения.
Словом, как состояние боевой готовности кораблей, так и меры предосторожности и охранения создавали самые благоприятные условия для наиболее успешного действия решительного и подготовленного противника.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА НАПАДЕНИЯ
Около 2 ч 30 мин сигнальщики наблюдательного поста Большой Фонтан заметили в море сквозь мглу неясный огонь, который долгое время держался на одном месте. Старшина поста сообщил об этом в каботажный отдел порта, откуда ответили, что в данный момент из Одессы вышли два парохода РОПиТ и, вероятно, огонь одного из них и был виден постом. Несмотря на то, что сигнальщики были склонны приписать замеченный ими огонь шлюпке или низкобортному судну, старшина не придал значения этому явлению и удовольствовался ответом каботажного отдела, поэтому ничего на «Донец» не сообщил. Около 3 ч 20 мин из-за Воронцовского маяка показались силуэты двух судов, шедших со всеми установленными ходовыми огнями{48}. Ввиду того что ночь была мглистая, силуэты судов обрисовались яснее только при приближении к брекватеру. Фактическое опознание, что это были миноносцы, произошло лишь в момент, когда последние уже вошли в гавань и проходили траверз «Донца»[27]. Едва вахтенный начальник последнего послал предупредить о том командира и сам бросился к левому 152-мм орудию, как один из миноносцев, «Гайрет», выпустил по «Донцу» с расстояния не более полукабельтова торпеду, которая взорвалась в носовом котельном отделении, образовав пробоину около 1 м² с сильным разрывом прилегающих листов обшивки. Взрыв произошел в 3 ч 25 мин. Лодка быстро осела носом и, накренившись на левый борт, стала погружаться настолько быстро, что выскочивший наверх личный состав уже лишен был возможности оказать какое-либо сопротивление и должен был заботиться о своем спасении.
Как только взрыв был услышан, и послышались крики о помощи, с «Кубанца» и «Бештау» были отправлены к «Донцу» наличные шлюпки для спасения людей.
Между тем оба миноносца, закрыв при входе все огни, прошли средним ходом дальше в глубь гавани. Не дойдя несколько десятков метров до «Кубанца», второй из миноносцев, «Муавенет», открыл огонь по «Кубанцу» и начал обстреливать его с носа, после чего, обогнув группу парусных судов, быстро вышел через остовые ворота в Нефтяную гавань, где стал обстреливать стоящие там суда и портовые сооружения. В это время «Гайрет», пройдя до середины гавани, по-видимому, не мог сразу сориентироваться в расположении судов и потому первоначально огня не открывал. Только подойдя к Военному молу, он остановился и, открыв прожектор, стал освещать им пространство вдоль брекватера, видимо, отыскивая «Бештау». Убедившись, что он прошел дальше места стоянки «Бештау», миноносец медленно развернулся почти на траверзе «Кубанца» и, подойдя вплотную к заградителю, открыл по нему огонь, временами освещая прожектором. Всего им было выпущено 10―12 снарядов, которыми на «Бештау» было убито двое и ранено трое. Опасаясь обнаружить себя, командир «Бештау»{49} огня не открывал в надежде, что противник примет «Бештау» за коммерческий пароход и прекратит обстрел, так как всякий попавший в трюмы снаряд мог вызвать взрыв мин. По-видимому, молчание «Бештау» сыграло свою роль, так как «Гайрет», отойдя вскоре задним ходом на середину гавани, развернулся носом к западному выходу и, утопив двумя выстрелами баржу с углем, вышел из гавани. В дальнейшем, прикрывшись брекватером, этот миноносец некоторое время обстреливал порт и вскоре после открытия «Кубанцем» огня скрылся в море.
Что касается второго миноносца, то, закончив обстрел Нефтяной гавани, он около 4 ч 10 мин снова вернулся и здесь, проходя с внешней стороны вдоль брекватера, попал под огонь «Кубанца», причем были замечены два попадания{50}. Однако, ввиду того что часть брекватера закрывалась стоящими у него судами, «Кубанец» мог стрелять только в открытые промежутки между ними и успел выпустить самое незначительное количество снарядов. После второго попадания на миноносце потухло электричество и послышались крики. Продолжая на ходу обстреливать порт, миноносец этот также скоро скрылся во мгле. Это было около 4 ч 45 мин.
Схема 2. Нападение турецких миноносцев на Одесскую гавань и потопление канонерской лодки «Донец» 29 октября 1914 г.
Действия «Кубанца»
Стоя в глубине участка гавани между Военным и Платоновским молами, «Кубанец»{51} был до некоторой степени скрыт от неприятельских миноносцев. Когда на «Кубанце» был услышан взрыв, то первоначально он был принят за несчастный случай с «Донцом» или каким-либо пароходом. Ввиду того, что сейчас же послышались с «Донца» крики о помощи и присылке шлюпок, с «Кубанца» были отправлены шлюпки для спасения людей. Но едва шлюпки отвалили, как из-за Платоновского мола показался двухтрубный миноносец, который открыл огонь по «Кубанцу». Первым же снарядом, попавшим в барбет правого носового 152-мм орудия, заклинило поворотный механизм, и таким образом единственное крупное орудие, в зоне обстрела которого находился миноносец, не могло действовать.
Не остается сомнений, что миноносец «Муавенет» имел намерение пустить торпеду в «Кубанца», но этому помешало случайное событие, заставившее миноносец отказаться от торпедной атаки и поспешно уйти из гавани. В момент взрыва «Донца» находившийся в дежурстве у пристани Каботажной гавани портовый катер № 2, услышав крики о помощи, поспешил отвалить и полным ходом направился к Воронцовскому маяку. На пути, на траверзе Нового мола, катер со всего хода наскочил на незамеченный им неприятельский миноносец, шедший уже без огней. Удар был настолько силен, что миноносец накренился, и катер прошел вдоль борта неприятеля, задевая за его шлюпбалки и выступы и вызвав на миноносце переполох. Открыв боевое освещение и бросив в катер несколько ручных гранат, миноносец увеличил ход и, осыпая катер огнем, направился к остовому выходу из гавани.
Таким образом, случай предотвратил торпедную атаку и вообще в сильной степени изменил обстановку нападения, так как миноносец уже не продолжал огня по «Кубанцу», который и в этот, и в последующие моменты, когда неприятель перешел на его левую сторону, еще не был готов открыть огонь. На катере был один убит, двое ранено, перебит штуртрос и снарядом разбита рубка. Отойдя к молу, катер исправил свои повреждения и затем принял участие в спасении людей с «Донца».
Столкновение с катером было понято неприятелем как поступок активного характера, предпринятый с целью нанесения таранного удара или для абордажа. Опасаясь наличия других таких же средств обороны, противник отказался от пребывания в гавани, и таким образом дальнейшая часть его плана была сорвана, что можно видеть из относительно бесцельного ночного обстрела Нефтяной гавани.
Уже позже, приблизительно минут через двадцать, этот же миноносец, с целью прикрытия отхода второго миноносца, снова подошел к брекватеру, уже с внешней его стороны, и здесь попал под обстрел «Кубанца».
Снарядами неприятеля, кроме «Кубанца» и «Бештау», были повреждены пароходы «Витязь», «Вампоа», «Португаль», «Оксус»{52}. Попадания большей частью носили характер случайный. Кроме того, двумя снарядами была разбита и утоплена угольная баржа вблизи «Бештау». Что касается порта и города, то огнем неприятеля были повреждены станция трамвая, сахарный завод на Пересыпи и один из нефтяных резервуаров в районе Нефтяной гавани, причем нефть разлилась, но не воспламенилась.
Случайно избежали огня противника стоявшие в гавани несколько барж с фугасами и пироксилином, предназначавшимися для Сербии.
