надо. Мне прийти в себя нужно и побыть одной.
— Обратно точно не вернешься? — осторожно спрашивает Алла.
Она задавала мне этот вопрос, когда я примчалась к ней домой, но после того, как я ей все рассказала, молча вытащила свои ножницы и отрезала мне волосы.
— Нет. Не очень понимаю, как жить дальше, но лучше так…
— С деньгами помогу, Вер, у меня немного, но есть.
— Не надо, правда. У вас же ипотека с Виталиком, а я наберу сейчас заказов и буду работать. Главное, чтобы планшет не разбился, — спохватилась я. — Они же мой рюкзак пинали! Погоди, Ал!
Почему же я его сразу не включила и не проверила все, когда в себя пришла?! В нем теперь вся моя самостоятельная жизнь — там заказы, выполненные работы и много чего еще, что позволяло мне последние полгода зарабатывать деньги.
— Он жив, — докладываю подруге.
— С деньгами я помогу, — снова повторяет Алла. — Погоди секунду, мне надо мясо из духовки вытащить.
— Ага, — отвечаю, а сама вспоминаю, как Марк до звонка подруги спрашивал, буду ли я ужинать. Интересно, а где здесь кухня?
Пока Алла молчит, я, не расставаясь с рюкзаком, выхожу в коридор и практически сразу вижу справа по коридору приоткрытую дверь. Кухня! Точнее, кухня, совмещенная со столовой. На столе ваза с фруктами, рядом пакет сока и бутылка питьевой воды. Руки сами тянутся к холодильнику — я ведь с утра не ела!
— Вер? Ты тут еще? — доносится из трубки голос Аллы.
— Пока да, но, наверное, сейчас буду заниматься тем же, что и ты сейчас.
— Мясо запекать? — недоверчиво фыркает и тут же добавляет: — Ты же ненавидишь готовить!
— И что с того? Как будто это мешало мне стоять у плиты с утра до ночи. Не думаю, что Марк умеет готовить, — на всякий случай чуть тише произношу я. Мне показалось, я слышала шаги, пока рассматривала содержимое холодильника.
— Умеешь ты находить приключения, — хмыкнула Алла. — Утром наберу. Ровно в девять утра. Обнимаю тебя!
— И я тебя!
Как же хорошо, что мы снова вместе! Без Аллы я бы совсем загнулась, просто бы не дожила до сегодняшнего дня, уверена в этом.
Вытаскиваю из холодильника ветчину, сыр и лоток яиц. Уже поздно, а сытную яичницу можно приготовить быстро.
— Ты что делаешь? — раздается за спиной голос Марка.
— Ай! — Я подскакиваю от неожиданности и с ужасом смотрю, как десяток яиц разбивается на белоснежной кафельной плитке кухни. Капец!
Глава 6
— Извините! — Оборачиваюсь к Марку, который недоуменно рассматривает желтую лужу на полу. — Я быстро. Сейчас.
Тут где-то должна быть тряпка. Господи, зачем я вообще влезла на чужую территорию? Меня же никто не просил сюда заходить, трогать то, что мне не принадлежит. Права Алла, ничему меня жизнь не учит!
— Да я сам, — спокойно произносит Марк, заставляя меня замереть у раковины. — Ты вообще-то в гостях.
— Мне жутко неловко. Я хотела ужин вам приготовить.
— Да я вижу, что неловко. — Он на удивление ловко и быстро для человека таких размеров подбирает с пола лоток и разбившуюся скорлупу. — Сама есть хочешь?
Мой пустой желудок отвечает быстрее меня. Надеюсь, Марк не услышал жалобное урчание.
— Не откажусь. Я могу приготовить что хотите. — Смотрю, как сильные руки быстро орудуют тряпкой на полу. Оказывается, не все мужчины считают уборку недостойным себя делом.
— Да я сам могу. — Марк, наконец, подходит ближе и добродушно ухмыляется. Глаза светятся чем-то совершенно для меня непонятным, но, похоже, не опасным. Он оделся, на нем сейчас черная рубаха навыпуск, которая не делает его более мрачным или устрашающим. Скорее, загадочным.
— Сами? Будет здорово. — Киваю головой и прячу руки, всегда так делаю, когда чувствую себя виноватой. — Я могу помочь, если разрешите.
— Не откажусь. Ты мясо ешь?
— Конечно!
Наблюдаю, как Марк вынимает из холодильника два больших стейка в упаковке известного бренда, а еще пакет с овощами и, кажется, зеленью. Да, Дубровская, а ты его яичницей с ветчиной собралась кормить.
— Давайте я овощи помою.
— Помой, конечно. — Он беззаботно соглашается со мной, словно каждый вечер кормит незнакомых девиц у себя на кухне. Спокойный как танк. Хотя нет, танки не бывают доброжелательными, они прут не разбирая дороги.
— А… извините, Марк, а вы один здесь живете? — задаю вопрос, на который в обычной ситуации никогда бы не осмелилась. Да я сама к этому человеку и за километр бы не подошла. Но с сегодняшнего дня у меня, похоже, и правда началась совершенно новая жизнь. И все в ней теперь будет по-другому.
— Один, — коротко отвечает, и я понимаю, что вряд ли он сейчас мне выложит всю историю своей жизни. — Мясо какой прожарки любишь?
— Я? Хорошей такой, чтобы без крови, пожалуйста.
Быстро хватаю пакет с овощами и зеленью и отправляю его в раковину. Сама же вызвалась помогать, а вместо этого неуместный вопрос задаю. И что я хотела услышать? Что у него тут табор цыган тусуется или жена с шестью ребятишками? Укроп, кстати, свежайший, похоже, не из супермаркета. И пахнет-то как! Да тут все такое — огурцы, помидоры, морковь… Точно, здесь же местный рынок должен быть рядом, все-таки деревня.
Пытаюсь вспомнить, где мама покупала овощи, когда мы жили в Алехине, но не получается. Может, у соседей? Не помню, чтобы мы вместе с ней куда-то далеко ходили. Я вообще мало что помню о той поре, мне и было-то семь лет тогда. Только то, как с Аллой по огородам носились и на бывшее колхозное поле ромашки с одуванчиками бегали рвать. Мы с Кучеровой так и познакомились. Мое самое счастливое время. Всего два лета здесь и провели, а потом мама перестала снимать дом. Скорее всего, денег просто не было. Но с Алкой мы продолжали дружить уже в Москве, благо жили в одном районе.
— Давай-ка сюда. Ты их уже хорошо промыла.
Марк аккуратно забирает у меня овощи с петрушкой и укропом, а я, спохватившись, быстро закрываю кран.
— Извините, я задумалась.
— Да за что извиняться-то? — Марк добродушно усмехнулся, а его глаза внимательно смотрят на меня.
Я неопределенно пожала плечами.
