честно признался Иван.
– А как же ты найдешь эту веру, коли не знаешь, какова она?
Царевич призадумался. Ему и в голову не приходило, как он будет искать в чужедальних странах веру и как отличит истинную от ложной. Юноша простой и честный, Иван знал одно: раз батюшка повелел, надо исполнять. А как – потом ясно будет.
– Нет, милок, так дела не делаются, – наставительно сказала Яга. – Сначала ты должен узнать, что такое вера, а уж потом искать ее.
– Да как же я узнаю? От кого? От тебя, бабушка?
– Ну, с меня спрос невелик, – усмехнулась старушка. – Я – фольклорный элемент. Что я могу о вере рассказать? Тебе надо поискать кого-нибудь помудрее меня, поопытнее.
С этими словами Яга полезла в большой сундук, окованный железом, и достала старинную пожелтевшую бумагу. Это была карта всего белого света.
Глава 4
Баба Яга разложила карту, разгладила руками, близоруко присмотрелась и ткнула пальцем:
– Мы вот тут.
Иван глянул на палец. Он указывал на широкую полосу, подписанную красивым полууставом «Муромский лес».
– Ты географию разумеешь, милок?
– Не-а, – замотал головой добрый молодец. – И не знаю, что это такое.
– Экий ты темный, – усмехнулась бабка. – Ладно, слушай. Выйдешь из нашего леса и пройдешь многие страны, многих людей повидаешь, многого ума наберешься. Авось где-нибудь встретишь мудреца, который тебе все о вере расскажет и научит, как истину отличить от лжи. А я могу только дорогу в те страны показать.
И бабка повела пальцем по карте.
– Смотри, как из леса выйдешь, сразу начнутся Кулички – Великие, Малые и Белые. Славное царство! Коль в нем не найдешь веры, иди дальше – в черкасскую землю. Там черкасы живут. Не найдешь у них веры, ступай в ляшское королевство. За ним немецкие земли – швабская, аглицкая и свейская. И там нет веры? Ничего, ступай в романские земли. Так дойдешь до моря-окияна. Но это еще не конец света. Коли поворотишь на юг, то попадешь в царства сарацинское, нубийское и эфиопское. А за ними много других земель.
– Что же, – ужаснулся царевич, – мне надо будет весь белый свет обойти?
– Нет, Ванюша. Думаю, далеко ходить не придется. Может быть, уже на Куличках ты найдешь свою веру. Или в черкасской земле.
Яга стала складывать карту.
– Я эту бумажку тебе в дорогу дам. Пригодится. И еще кое-что дам…
Старушка зашаркала к сундуку.
– Тебя ведь родные братья обчистили? Все, что вам в дорогу было дано, себе забрали, тебе одни матушкины пряники оставили, верно?
– Верно, – сказал юноша. А сам подумал: «Во дает бабка! Ну все знает».
– На пряниках долго не протянешь. Вот, возьми хлеб насущный. – Яга подала Ивану большой ржаной каравай, завернутый в вышитое полотенце. – Это хлеб не простой, а волшебный. Сколько его ни ешь, сколько ни режь, а он никогда не кончается. Еще возьми неразменный рубль.
Старушка протянула царевичу серебряную монету.
– Он тоже не простой, а волшебный. Сколько раз его ни выдавай, он все-таки опять является целым в кармане. Вещь в пути незаменимая. И возьми эти три кошачьих уса. Коли понадобится моя помощь, разорви ус, и я приду к тебе.
Помолчали. Бабка вздохнула.
– И еще дам один совет. Не называйся ты, Ванюша, царевым сыном. В чужих землях это не принесет тебе добра. Да и не похож ты на царевича.
Иван обиделся:
– Как не похож?
– Да так. Лицо у тебя слишком доброе. И взгляд слишком честный. Не хватает тебе царского лукавства и хитрости. Ну вот, кажись, и все. Присядем на дорожку.
Сели на лавку. Подбежал Котофей, стал тереться о сапоги юноши и мурчать:
– Мальчик, приезжай к нам еще, я тебе песенку спою.
Иван погладил кота. Баба Яга улыбнулась.
– Да, соколик, будет у меня к тебе одна просьба. Вишь, мой Котофей не обыкновенный, а сказочный, говорящий. Ищу я ему невесту. Да обычные кошки не подходят. Нужна ему невеста такая же, как и он, благородная. А в наших краях таковой не нашлось. Может, ты на чужбине поищешь?
– Поищи, мальчик, поищи, – замурлыкал Котофей и сильнее затерся о сапоги.
– Хорошо, бабушка, поищу. – Иван встал и низко поклонился. – Благодарю тебя за хлеб-соль, за гостеприимство, за помощь. Не поминай лихом!
Все трое вышли из избушки. Ярко светило солнце, и лес не казался таким мрачным, как вчера, хотя по-прежнему был тих и пуст.
Старушка не удержалась и на прощанье расцеловала царевича. А он вскочил на коня и тронул поводья. Немного отъехав, юноша оглянулся. На пороге избушки стояла Яга и махала ему рукой. Рядом на задних лапах стоял черный кот и тоже махал Ивану.
Солнце уже клонилось к закату, когда царевич выбрался из чащи. И прямо на столбовую дорогу. Как будто не было никакого Муромского леса, как будто юноша по-прежнему ехал по родной стороне.
Великие, Малые и Белые Кулички весьма походили на сказочное царство: те же бедные селенья, та же скудная природа – поля, луга, леса. И дорога была такая же плохая: ухабистая и пыльная. Никто Ивану по пути не попадался, только над краем поля, высоко, плавными медленными кругами ходили два коршуна.
Ехал царевич, ехал и наехал на могучий зеленый дуб. Под ним сидел старик с седой бородой, тощий и малорослый, с лицом, бурым от загара, строгим и задумчивым. Он ел ржаную краюшку. Крошки сыпались на бороду, старик подбирал их и отправлял в рот. Видно было, он шел издалека и устал.
Юноша спешился и поклонился.
– Здравствуй, дедушка! Это ли Великие, Малые и Белые Кулички?
– Они самые, внучок. – Старик отряхнул бороду. – А ты, поди, нездешний?
– Нездешний.
– Кто же ты, добрый молодец, откуда и куда путь держишь?
Иван хотел представиться царским сыном, но вспомнил совет бабы Яги и сказал:
– Звать меня Иваном. Еду я из некоторого царства, из некоторого государства по своей молодецкой надобности. А еду, куда глаза глядят.
– А мое святое имя Пантелей. Садись, Иван, со мной. Хлебушка поедим, о делах наших скорбных покалякаем.
Юноша сел возле старика, расправив полы кафтана, и спросил:
– Отчего же, дедушка Пантелей, дела наши скорбны?
– Только по скорбным делам да по великой нужде люди по чужедальним землям ездят и ходят. Тебя молодецкая надобность гонит. И я, вишь, ножки больные топчу по своей стариковской надобности.
– Ты, выходит, странник?
– Ну не совсем. В молодости много постранствовал, на белый свет поглядел. А теперь все больше дома сижу да книжки читаю. Бывает, иногда отлучусь из дому, но ненадолго. Вот и сейчас я иду
