меняться вместе с миром и наоборот, я хочу делать его лучше, вот моя цель! У меня планы в литературе!
– Восхитительно! Я горжусь тобой!
– Видения больше не появятся и ты тоже?
– Да… Ты мог бы быть счастлив дольше… Многие во всю жизнь не почувствуют того, что ощутил ты… Но… Прости… Это выше меня…
– О чём ты?..
Но голос больше не ответил. Всё вернулось на круги своя. Пассажиры мирно общались, а трамвай, издавая характерный стук колёс, рассекал просторы города К. Психолог стал ехидно улыбаться, он услышал новые слова от блондина: «рухнул», «мёртвые тела», «содержание».
«Я обрёл себя, я обрёл свою цель! – восклицал про себя Фома. – Буду писать романы о людях науки и искусства!»
На следующей остановке улыбчивый молодой человек сошёл и направился в близлежащий книжный магазин. У фуры, гружённой яблоками, отказали тормоза в тот момент, когда Фома переходил дорогу…
Лиман
Под солнцем сокращается лиман,
Моллюски гибнут ежедневно.
Резвятся дети, вдалеке туман,
А взрослые в грязи целебной;
Так странен час: морские гребешки
Льют, как подсолнухов отряды,
Надежды на горячие пески,
Хотя хрустят теперь нещадно…
13.09.2016
Забег
Городская ночь. По скудно освещённой улице бежал человек. Это был 25-летний парень. Средний рост, короткие тёмные волосы, марафонское телосложение. Спортивный костюм был изорван, и только левая стопа покрывалась серой кроссовкой.
Он тяжело дышал и изредка пугливо оглядывался. Позади него что-то грохотало, мяукало, рычало, свистело… Попеременно, исполненная трусости, спина бросалась жёлтыми, красными, синими и зелёными отблесками, рождавшихся где-то над крышами, вспышек света…
По воспалённому сознанию скользили мысли: «Что происходит?.. Кто меня преследует?.. Где спастись?.. Где спрятаться?..»
Треск асфальта и зданий, набиравший стихийные обороты, обозначился где-то недалеко…
Молодой человек, забыв себя, перепрыгнул через невысокий чёрный забор и понёсся по двору. Что-то вонзилось в обутую ногу марафонца. Бегун упал и, сделав несколько кувырков, вгляделся в слюнявую морду подбегавшего ротвейлера…
Что оставалось делать?..
Несчастный левой рукой закрыл лицо, а собака с благодарностью вцепилась в подставленную часть тела. На четвероногого сторожа обрушились крики: «Проклятая тварь!.. Пусти!.. Я тебя уничтожу…» Однако ротвейлер стоически выносил ругань и методично рвал мышечные ткани своей жертвы…
Парень напряг остатки воли и свободной рукой попытался нащупать какой-нибудь камень или палку, но, кроме пыли, ничего не оказалось. Отчаяние окутало больной ум человека, и он подумал: «Нет, хищная морда, ты не победишь!.. Мы погибнем вместе!..» Правый кулак нацелился на висок животного. К воплям несчастного добавился визг ещё одного существа. Так продолжалось какое-то время…
Дверь обветшалого дома распахнулась, наконец-то выскочил хозяин. Крепкий старичок схватил за ошейник собаку и отошёл вместе с ней на три шага от окровавленного воина. Взгляды людей встретились. Хозяин пожалел нарушителя.
– Эй, оборванец, убирайся отсюда, пока я не вызвал милицию…
– Так и сделаю, – с болью в голосе ответил парень.
Марафонец покинул двор через чёрный ход и, оказавшись на другой улице, курткой перемотал поврежденную конечность. Забег вскоре возобновился…
Оказавшись на перекрёстке, бегун задумался: «Куда дальше?.. Позади меня раскалывается земля… Слева на меня надвигается огненный смерч… Откуда он взялся в городе?.. Справа с фонарных столбов, крыш и тротуаров на меня косо поглядывают, почему-то бодрствующие, вороны, голуби и воробьи… А что впереди?.. Холодные стены недостроенной девятиэтажки… Попробую укрыться там…»
Спасаясь от птиц и невесть откуда появившихся человеческих силуэтов с красными глазами, марафонец пробежал все этажи и остановился только у края крыши.
Трус дал себе возможность ещё раз поразмыслить: «Я стану прыгать?.. Прыгну и погибну… Если не прыгну, меня убьют… Боюсь ли я смерти?.. Нет!.. Я здорово сражался со сторожевой собакой!.. Буду героем и пойду грудью на свои страхи!..»
Он резко повернулся спиной к пропасти и, подняв подбородок и кулаки, ринулся на своих преследователей. Странная вещь – враги исчезли, и герой остался в одиночестве.
«Я свободен! Буду делать, что захочу!» – воскликнул сонным голосом безногий пожилой обитатель коробки от холодильника. В паре метров от него окурок, небрежно брошенный из жилого дома, послужил рождению огненной пасти, которая успела проглотить несколько пакетов с мусором…
Шар-молния
Воздвигнутый в грозу громоотвод
Не оправдал наивные надежды:
Сферичный страх перекоптил живот,
Спирально выплавлен костлявый стержень…
Безумной болью человек истёк
На побуревший в полночь пол паркетный.
Шар-молния, как Немезиды ток,
Мечтаний клад разверзла многолетний…
Немного робко добрая душа
Покинула истерзанное тело.
Сама, как мыслящий убийца-шар,
Плазмоидом в окно прошелестела…
Среди печали брошенных полей,
Под куполом зияющего мрака
Скопилось много вольных фонарей.
Для добрых душ воспоминанья – благо!
Но кто потушит материнский ад?..
Слепая мать не восстановит сына…
Пойдёт в проклятиях в грозу блуждать,
Но под стихией даже не простынет…
24.09.2016
Знамение
Ночью мне не спалось, как будто что-то предчувствовал. Встал до восхода солнца, заварил чай, но забыл выпить. Оделся по-зимнему и с первыми улыбками воскресного ноябрьского солнца почти побежал в местный парк, чтобы оказаться там раньше всех.
Безумная идея…
Оказавшись у цели, я огляделся: опавшие листья лежали на клумбах и дорожках, влага от небольшого ночного дождя ещё не успела исчезнуть, было безлюдно и киоски с блинами и напитками не думали открываться.
В моей душе засияла одинокая радость, и я побрёл по парку, подбрасывая ботинками жёлтые и красные кучи.
Но что-то здесь было не то… Периферическое зрение звало меня повернуться направо…
Я повернулся… Ничего необычного: асфальтированная площадь перед деревянной сценой… Но был какой-то сильный магнетизм у этого места. Неспешно подошёл к сцене и стал пристально вглядываться в пустоту…
Я смотрел, долго и не моргая, но глаза потребовали отдыха. Закрыл лицо руками… Когда решился идти на второй круг, то был уже не один – две высокие фигуры стояли в центре площади. Молодой человек имел короткий жёлтый волос и был одет в длинное тёмное пальто, а у мужчины средних лет до плеч опускались синие волосы и на нём –
серая куртка с капюшоном. Некоторое время они говорили ровным, почти дружеским тоном, и, хотя моя позиция была от них в 40-ка шагах, но почему-то я прекрасно разбирал каждое слово…
Фигура в пальто (улыбаясь):
– Сколько ещё ты будешь меня мучить?
Собеседник в куртке:
– Жёлтый Камень, не упускай свою выгоду…
– Нет, брат, довольно мне этого пути…
– Послушай, Жёлтый Камень… Эта планета должна погибнуть… Объединим ещё раз наши усилия, вызовем чёрную дыру… На другом конце чёрной дыры в Землю своими когтями вцепится наш Владыка и высосет из очередного мира жизненные соки… Шива
