Но во власти динозавров было страшное орудие, при помощи которого они могли свалить любое дерево. Они пользовались для этого своими шейными щитами с зубчатым краем. Проводя ими из стороны в сторону, они спиливали таким образом даже толстые деревья, чтобы потом насытиться их плодами.
На этот раз разъяренному динозавру, еще помнившему обиду, причиненную ему человеком, было достаточно один раз мотнуть головой, чтобы тонкая пальма свалилась, срезанная, как тростинка косой.
Ловко извернувшись, женщина упала на ноги и хотела сделать прыжок в сторону. Занесенный для удара могучий хвост динозавра самым концом хлестнул ее и сшиб с ног, лишив сознания. Еще один меткий удар громадного хвоста, — и безжизненные, растерзанные тела женщины и ребенка смешались с землей и песком настолько, что было бы трудно отыскать их след.
Как раз в этот момент человек выбежал на опушку. Он видел последний удар хвоста динозавра и сразу понял его значение.
Не помня себя от горя и злобы, он бросился вперед с одной лишь деревянной палицей в руке и с силой ударил ею по голове ближайшего динозавра. Но она отскочила, как мяч от стены, не причинив ни малейшего вреда и лишь обратив на него внимание пресмыкающихся.
С минуту они тупо смотрели на него. Потом стали медленно надвигаться, наклонив огромные головы.
Человек мало думал о себе и о спасении перед лицом этих исполинских чудовищ, грозивших смести его с лица земли. Он чувствовал лишь непреодолимую потребность заставить их поплатиться за гибель жены и ребенка. Они нанесли ему жесточайший удар, и это не могло пройти безнаказанным.
И план мести быстро созрел в его голове.
Овладев собой, он стал действовать осмотрительнее и осторожнее.
Конечно, эти неповоротливые, тяжеловесные животные не могли сравняться с ним в быстроте и гибкости движений.
И вот он начал отступать назад, ловко лавируя так, чтобы не попасть им на рога и не отойти от них настолько, чтобы они потеряли его из виду.
Время от времени, чтобы усилить их слепую ярость, он ухитрялся ударять их палицей, стараясь попасть в глаза или ноздри, и, таким образом, не давал им опомниться. Им казалось, что они приближаются к нему и уже настигают его, — и они совершенно не замечали, что все дальше и дальше удаляются от лагуны.
Когда они приблизились к огромной поляне, на которой паслись диноцерасы, динозавр-самец вдруг остановился. Он учуял знакомый запах врага, с которым ему недавно пришлось сражаться. Это заставило его выпрямиться и насторожиться. Тотчас же остановилась и самка.
Человек сразу понял причину их беспокойства. Он схватил полную пригоршню камней и метнул их в широко открытые глаза самца.
Ошеломленный и ослепленный, он с еще большей ненавистью опять погнался за человеком, увлекая за собой и самку и не замечая более ничего на пути. Еще момент, — и они все стремительно вынеслись на поляну.
Диноцерасы подняли головы и насторожились. Несколько мгновений они удивленно смотрели на мчавшихся прямо на них необычайных чудовищ. Потом среди них началось движение, в котором внимательный взгляд человека уловил некоторый план и порядок.
В стаде было много самок, лишенных клыков и отличавшихся от самцов меньшим ростом. Все они вместе с детенышами собрались в кучу и были окружены кольцом крупных рогатых самцов.
Несколько наиболее сильных диноцерасов выступили вперед, опустив головы и обнажив страшные клыки.
Все значение происшедшей в стаде перемены было учтено человеком, но оно не могло дойти до крохотного мозга разъяренных гигантских динозавров.
Они знали лишь одно — надо было схватить это маленькое, вредное существо, несшееся впереди них и неизменно ускользавшее как раз, в тот момент, когда они готовились поразить его рогом или пилой. То, что делалось кругом на поляне, совершенно не останавливало их внимания.
А между тем, человек ловко направил бег к шеренге самых сильных животных, стоявших впереди стада. Маленький, незаметный и неинтересный для огромных черных зверей, он ловко прошмыгнул среди них и быстро взобрался на небольшое деревцо, одиноко росшее на поляне, как раз позади стада.
Когда он с довольным смешком на губах оглянулся назад, глазам его представилась страшная картина.
Диноцерасы с топотом и ревом, от которых, казалось, задрожала земля, кинулись на двух одиноких, растерянно остановившихся пресмыкающихся.
Но это длилось лишь мгновенье.
Обратив всю накопившуюся ярость на новое неожиданное препятствие, динозавры с такой необыкновенной силой стали бить хвостами направо и налево, что тяжелые черные звери отлетали в стороны, как резиновые мячи, и вскоре образовали огромную груду корчившихся в предсмертных судорогах тел.
Пробившись через оба ряда самцов, динозавры упрямо двинулись на сгруппировавшихся в отдалении самок.
Эта преграда оказалась более прочной. Самки хотя и уступали в силе и вооружении самцам, но были наиболее злобны и не жалели себя, чтобы сохранить жизнь потомству. Они набросились на динозавров так сплоченно, что на некоторое время последние совершенно исчезли в массе их тел.
Им все-таки удалось выдержать первый натиск, так как их рога и пилы вновь показались из-под кучи черных тел. Но за первой атакой шла вторая. И вскоре в массе сражавшихся нельзя было более отличить ни нападавших, ни защищавшихся. Что-то копошилось, металось из стороны в сторону с ревом и воем… Что-то билось и содрогалось… Что-то перекатывалось в судорогах… Но вот конвульсии динозавров стали слабее… Никто из вовлеченных в круговорот не остался более в живых… Поляна затихла.
Тогда выжившие самцы и самки бросились к замершей груде тел, растолкали и растащили их в стороны и принялись насыщаться мясом павших. Они принадлежали ко всеядным млекопитающим и никогда не отказывались от мяса. Этим моментом воспользовался человек, чтобы покинуть малонадежное убежище и быстро скрыться в лесу. Гигантские пресмыкающиеся, с которыми с трудом совладало целое стадо диноцерасов, пали жертвой его ловкости и смышлености. Правда, и он потерял немало — он потерял семью, — и сердце его сжималось от боли и горя.
Но он не терял бодрости и надежды. Что делать!.. Он возвратится к тем горам, среди которых оставил свое племя, найдет себе новую подругу, построит новое, еще более прочное и надежное убежище, и тогда ему не будут более страшны ни козни черного пещерного льва и красного медведя, ни даже смертельная вражда хищного саблезубого тигра.
5. Тяжелые времена
Население Малых гор переживало тяжелые дни.
Напасти и невзгоды сыпались, как из тучи, и каждый новый удар грозил стереть с лица земли военный лагерь первобытного человека.
Вслед за первой грозной опасностью — нашествия с востока получеловеческих, полуживотных существ, бывших в действительности прямыми предками горных людей, — явились новые, не менее страшные гости; полчища гигантских пещерных медведей и саблезубых тигров. Прожорливые пришельцы не только принялись начисто истреблять дичь, от которой зависело существование горных людей, но, что было еще опаснее, старались лишить их жилища, захватывая пещеры. И неизвестно, каков был бы исход этой тяжелой борьбы, если бы не слепой инстинкт хищников, заставивший их уничтожать друг друга с таким же ожесточением, как и все кругом.
Лето прошло сравнительно спокойно для Малых Гор, и обитатели их успели залечить полученные раны. Но с началом зимы нахлынули новые незваные гости — громадные волки, охотившиеся настолько мощными стаями, что семьи, обитавшие на окраинах Малых Гор, были немедленно отрезаны и истреблены.
Так, ценою неимоверных усилий, отстаивая каждый день существования, горные люди провели половину зимы.
Когда же волки, пожрав и разогнав всю дичь в окрестностях Малых Гор, устремились прочь и поредевшими стаями потянулись на юго-запад — и горные люди из сумрака пещер вышли на свет солнечного дня, их встретил другой, не менее грозный враг — голод.
Напрасно целыми днями рыскали они в чаще леса, взбирались на склоны гор и спускались к покрытым льдом болотам близ устья реки: дичь исчезла, и им оставалось лишь рыться в замерзших заводях и прудах в поисках рачков и моллюсков — пищи невкусной и не насыщавшей тела.
Но нашествие волков не прошло для горных людей бесследно.
Опустошительные набеги их принудили племя отступить вглубь гор, в область центральных пещер, и здесь, противопоставляя свою сплоченность несогласованным и случайным действиям волчьих стай, оно научилось понимать значение дружной совместной борьбы. И когда свалилось новое испытание, обитатели Малых Гор не были уже более хаотическим сборищем разобщенных, чуждых друг другу групп и семей.
На этот раз беда снова пришла с враждебного востока, по тому же пути, что и пещерные медведи, обезьяны и свирепые волки.
