Я, разумеется, подобных восторгов не разделяла. Судя по тому, что мне довелось наблюдать во время поездки – к девушкам здесь относились достаточно вежливо, но при этом с изрядной долей снисходительности, демонстрируя этим то, что ровней себе их вообще не считают. На меня и подавно посматривали крайне неодобрительно. Я долго гадала, в чем именно причина столь строгих взглядов в мою сторону, пока не сообразила, что мужчинам не нравятся мои штаны и массивные ботинки на шнуровке и толстой подошве. Скорее всего, для представительницы прекрасной половины человечества носить мужскую одежду считалось дурным тоном. Ну да и ладно! Все равно переодеться мне не во что, хотя, я бы с радостью избавилась от пришедших в негодность майки и штанов.
Кстати, из разговоров в отряде, мне удалось выяснить для себя кое-что интересное. С того самого момента, как нас с девочками спасли, я не переставала гадать: было ли целью воинов наше освобождение, или же они ехали уничтожать орчье становище, а мы как говориться, случайно под руку попались? Оказывается, второй вариант. После того как в город Ройван сообщили о нападении на приграничное село, тамошний градоначальник отправил в орчью степь лучших своих воинов с карательной экспедицией: остальные кочевые орчьи кланы устрашить, и народу показать, мол, зло не уйдет безнаказанным. А тут еще мы, все такие несчастные в качестве дополнительного бонуса. А в этом году как раз девушек подходящего возраста на аукционе недобор получается, так что, командир отряда, представившийся смешным именем Айрик, быстро определил нашу дальнейшую судьбу. Подозреваю, что движет этим мужчиной отнюдь не бескорыстное желание помочь – за нас с девочками ему наверняка выдадут свою порцию пряников и медальку на грудь.
Не сказать, чтобы я была в восторге от грядущих перспектив, но как не противно это признавать, пока что участие в аукционе выглядит гораздо заманчивей роли наложницы у Тандра. Можно конечно попробовать сбежать, как я и планировала изначально, но как прикажете выживать в незнакомом городе, без гроша в кармане? Меня же запросто могут арестовать, ограбить, изнасиловать, убить, продать в какой-нибудь притон… да мало ли вариантов, в самом деле? Я здесь никто, и звать меня никак. За меня некому заступиться, мне не к кому пойти за помощью – вся надежда только на собственные силы, которых в сложившейся ситуации не так уж и много.
В конечном итоге я решила не ломать понапрасну голову, а добраться до Ройвана и там уже решить, как поступить дальше. Убежать в неизвестность я всегда успею – тут ума много не надо. А вдруг мне удастся отмазаться от аукциона? Устроюсь куда-нибудь на полставки, узнаю побольше об этом мире, а там, глядишь, и выясню, как мне обратно домой попасть. Ведь если есть вход, значит, обязательно должен быть вход, правильно?
На четвертый день нашего путешествия по степи, однообразный ландшафт, наконец, начал хоть как-то меняться: вдалеке потянулись цепи невысоких холмов, густо покрытых темно-зеленой растительностью, все чаще стали попадаться высокие, примерно с человеческий рост, заросли какого-то незнакомого мне кустарника со стрельчатыми бордовыми листьями, угрожающе топорщащимися на покрытых небольшими шипами ветках. Да и блекло-лиловая трава постепенно уступила место самой обычной, с солнечно-желтыми вкраплениями одуванчиков.
Когда день перевалил за середину, мы выехали на довольно-таки широкую дорогу, на которой вполне свободно могли бы разъехаться две легковые автомашины. Всадники перестроились так, что теперь ехали по трое в ряд, причем те, что везли нас с девочками, оказались как раз посередине кавалькады.
– Что это там? – заметив впереди непонятные черные пятна, обратилась я к своему соседу по лошади, имени которого за все это время так и не узнала. Парень оказался на удивление необщителен, и даже с остальными воинами ограничивался лишь короткими односложными фразами, и то, если его что-то спрашивали напрямую.
– Остатки разорённого поселения. – Помедлив, все-таки снизошел до ответа молодой человек. Причем отвечал он так нехотя, словно обязан был платить мне за каждое вытянутое из него слово по золотому слитку.
Я раздраженно фыркнула: подумаешь, цаца какая! Не хочет разговаривать, и не надо, в своем мире¸ между прочим, я бы на такого как он даже не взглянула лишний раз, а тут он из себя не пойми что изображает. Нет, если судить объективно, видок у меня сейчас наверняка – краше в гроб кладут, но ведь это не повод забывать об элементарной вежливости, так ведь?
Разоренное поселение мы объехали стороной. Послышались тоскливые всхлипы девушек. Наверняка именно отсюда их и забрали орки. Да уж, представляю, какой раздрай сейчас творится в их душе: смотреть на то, что осталось от твоего дома, в который ты больше никогда не сможешь вернуться. А ведь у девочек там были семьи, друзья, женихи… Я конечно сейчас тоже нахожусь не в самом лучшем положении, но мои близкие живы-здоровы, а это для меня самое главное.
Ближе к вечеру, когда горизонт начал стремительно окрашиваться в кроваво-красный цвет, мы подъехали к довольно большому, по крайней мере, на первый взгляд, поселению, обнесенному массивной стеной сложенной из толстых цельных бревен. Двустворчатые ворота распахнулись так стремительно, как будто тут только нас и ждали.
Несколько мужчин, в однотонных косоворотках и широких темных штанах напомнивших мне казачьи шаровары, низко поклонились въезжающим в селение всадникам. На нас с девочками кидали любопытные взгляды, но особо пристально рассматривать видимо опасались.
Первое, что меня удивило это чистые аккуратные улочки с ровными рядами домов, словно сошедших с картинок древнерусских сказок. Этакие теремки, с резными коньками на крышах, и расписными ставнями. На плетнях, в лучших традициях жанра, то ли сушились, то ли служили оригинальным украшением, пузатые глиняные горшки и глубокие плошки. В воздухе разливался нежный аромат цветущей черемухи. Если сравнивать с земным календарем, это означало что здесь где-то середина мая.
Второе, что вызвало удивление, это то, что местные жители при виде нашего отряда спешили низко поклониться, и тут же укрыться в своих домах.
Наверняка сопровождающие нас воины – жутко крутые мужики, которых безусловно уважают, но на глаза стараются лишний раз не попадаться. Вспомнить хотя бы, как живо они разделались с орками – я тогда даже понять толком ничего не успела, а все уже закончилось.
Как выяснилось, ночевать нам выпало в трех достаточно просторных домах, находящихся как раз на самой окраине поселения. Непонятно было, то ли их специально держали пустующими для таких вот серьезных гостей, то ли кому-то пришлось временно уступить свое жилище и проситься на ночлег к соседям.
Мне, и еще четырем девочкам, в числе которых очень удачно оказались Тиа и Оника, достался двухэтажный дом с аккуратным крылечком, веселенькими занавесками на окнах, и колодезным срубом во дворе.
Две немолодые уже, но очень активные женщины, которых, по всей видимости, отрядили нам в помощь, растопили баню и приготовили для нас поношенную, но чистенькую одежду.
Из бани я вышла распаренная и почти счастливая. Мокрые волосы, до скрипа отмытые каким-то жутко пахучим, но хорошо пенящимся средством, я с помощью выданной мне ленты стянула в низкий хвост. Остальные девочки предпочитали носить косы. Подол длинной, темно синей юбки оказался крайне неудобным, но, тем не менее, это было гораздо лучше, чем моя рваная и грязная одежда, которую я без особого сожаления разрешила выкинуть. Наверх, мне предлагалось надеть белую льняную рубашку с вышивкой, и плотную темно синюю жилетку с растительным орнаментом по оторочке. Так как матерчатые тапочки, которые мне принесли, размерами подошли бы разве что двенадцатилетнему ребенку, ботинки пришлось оставить свои – благо из-за длинной юбки их не очень-то и видно.
Ужин тоже оставил массу положительных эмоций: никаких разносолов конечно, но после пресных лепешек и кусков вяленого мяса, больше напоминающих жесткую обувную стельку, отварная картошка с зеленью и хрустящий малосольный огурец были для меня сродни изысканному деликатесу.
Спать нас положили в одной из боковых комнат на первом этаже. Две крепко сколоченные, достаточно широкие для того, чтобы на них можно было уместиться вдвоем, кровати; внушительных размеров сундук на массивном замке; старенькие половицы – вот и все небогатое убранство комнаты, но я была рада и этому. Все-таки, в первый раз за долгое время проведу ночь на нормальной кровати.
Быстро переодевшись в ночную рубашку, больше похожую на погребальный саван, я залезла под тонкое шерстяное одеяло. Рядом со мной устроилась Оника. Мы почти не разговаривали – слишком устали от переживаний и долгой дороги.
Я еще некоторое время лежала в темноте, прислушиваясь к тихим шагам за стенкой, за которой разместилось несколько воинов, их едва различимым голосам, сливающимся в невнятный бубнеж, а потом провалилась в царство невнятных, сумбурных сновидений.
