Ларин повалился на скальный выступ, лизнул языком шершавую, как терка, поверхность фирна. Идти дальше уже не хватало сил, хотя до края каньона оставалось каких-нибудь двести метров. Он перевел прицельную планку и стал ждать.
Силы Кадыр-хана тоже были на исходе. Он давно обнаружил погоню, но не останавливался, упорно двигался вперед, понимая, что противник измотан и открывать огонь на большом расстоянии не будет.
Каждый из них берег остатки энергии для последней схватки.
И вот Кадыр-хан добрался до валуна, за которым лежал реактивный ранец. Рухнув на колени, он нащупал уголок пленки, потянул на себя, очистил аппарат от щебенки. Путь к спасению был открыт. Теперь оставалось спокойно подпустить поближе врага, уложить его метким выстрелом и улететь туда, к родным ледникам.
Кадыр-хан торопливо пристегнул лямки, спустил предохранитель, затем выглянул из-за камня. Противника не было видно. «Вот как? — удивился Кадыр-хан. — Ты умный парень… Ты не хочешь лезть на рожон… А если я „вспорхну“? Ты будешь бить влет. Ну что ж, попробуй попади в след молнии».
Сколько раз видел Кадыр-хан, как умирали другие, сам убивал. И каждая такая смерть по капле вселяла в него страх. Как боялся он собственной гибели, жгучей боли от горячих кусочков металла, разрывающих тело. Нет, надо сначала убить его, выманить — и убить!
Привстав на колени, увидел: вдоль плато короткими перебежками движется цепь солдат. Одни лягут, чтобы прикрыть огнем товарищей, другие резким рывком бросятся вперед, упадут. Потом те, задние, подтянутся. Так и катятся на него волной.
Кадыр-хан вскочил, вцепился пальцами в рычаг, дернул его. Могучая струя ударила в скалы, подхватила. Треска выстрелов он не слышал. Уже в воздухе почувствовал, как обожгла бок пуля. Видно, хорошим стрелком был тот аскер. Не зря он его боялся…
Секунду длился полет, секунду ревели двигатели… Где-то внизу промелькнул провал. Таинственная сила плавно опустила на той стороне, за грядой. Так было заранее рассчитано, теперь не достанут его пули, теперь он в безопасности.
Но что это?.. Полукругом встали из-за камней фигуры в одинаковой ненавистной серо-бурой форме сарбазов. Встали и медленно пошли навстречу, направив на него автоматы. Откуда они взялись?
Не знал Кадыр-хан, что после радиограммы начальника пограничного отряда полковника Шрамова рота афганской Народной армии поднялась на хребет. В скоротечном бою укрывшаяся б пещере банда была полностью уничтожена. Другое подразделение, заняв позиции вдоль каньона, блокировало возможные пути отхода диверсионной группы.
Кадыр-хан пятился к краю пропасти. Что теперь делать? Обложили со всех сторон…
— Стой! — крикнул ближайший к нему сарбаз. — Стой…
Но он уже не владел собой, животный страх помутил его рассудок. Еще один шаг. Нога скользнула в пустоту. Кадыр-хан ударился грудью, попытался ухватиться за скользкий камень, но тяжелые баллоны неудержимо потащили вниз…
Он падал в бездну и кричал — жутко, протяжно. Горное эхо многократно усиливало этот тоскливый одинокий вопль. И люди по обе стороны каньона оцепенели.
Крик неожиданно оборвался, и снова в горах стало тихо.
Александр КАЗАНЦЕВ
КОЛОКОЛ СОЛНЦА
Известный советский писатель Александр Петрович Казанцев в настоящее время работает над трилогией «Гиганты» — о людях XVII века, внесших немалый вклад в европейскую культуру. Первый роман «Острее шпаги» (о Пьере Ферма) был опубликован в журнале «Молодая гвардия», № 7, 8, 9, 1983 г. и в ближайшее время выходит отдельной книгой в издательстве «Молодая гвардия». Второй роман «Клокочущая пустота» посвящен создателю коммунистической утопии итальянцу Томмазо Кампанелле, написавшему знаменитый трактат «Город Солнца». На основе своего романа, касающегося Кампанеллы и его французского современника Сирано де Бержерака, писатель А.Казанцев специально для «Искателя» подготовил повесть «Колокол Солнца», которая и предлагается читателям. Полностью роман «Клокочущая пустота» будет опубликован в журнале «Молодая гвардия».
Сирано де Бержерак, непревзойденный дуэлянт, скандалист, остроязычный поэт, внезапно становится писателем и философом. Ему будет целиком посвящена третья книга «Гигантов». Работа над этим романом, носящим название «Множитель», еще не закончена, но А.Казанцев считает необходимым уже сейчас сказать несколько слов об этом человеке, поскольку он — один из героев публикуемой здесь повести «Колокол Солнца». Сирано де Бержерак почти 350 лет назад писал об устройствах, напоминающих многоступенчатые ракеты, радиоприемники, телевизоры, о явлении невесомости. Он писал о живых организмах, состоящих из содружества клеток, о мире микробов, открытых два столетия спустя, о существовании в крови, как сказали бы теперь, антител, борющихся с вредными микробами. Вслед за Джордано Бруно он утверждал, что на других планетах существует разумная жизнь.
Замечательную, во многом таинственную личность Сирано де Бержерака, обладавшего необъяснимыми для своего времени знаниями, писатель-фантаст Александр Казанцев исследует специфическими методами своего жанра и дает этому загадочному явлению свои смелые, как это и свойственно научной фантастике, объяснения.
КОШМАРЫ УЗНИКАТибр капризной извилистой чертой разделял Вечный город на две части. По одну сторону на холме Монте-Ватикано высились крепостные стены — средоточие высшей церковной власти католицизма. От тяжелых ворот каменные дороги вели к переброшенным на другой берег мостам.
Из зарешеченного окошка в тюремной стене, обрывающейся к реке, нельзя было рассмотреть стоявших на страже у ватиканских ворот наемников-граубинденцев, одетых в двухцветные костюмы.
Вдалеке за мостами виднелся виадук со взлетающими под ним волнами арок древнего римского водопровода, рабами построенного и рабски скопированного римлянами с текущих открытых рек. И поднялось каменное русло водяного потока высоко над землей, без учета, что вода, как давно знали покоренные Римом народы, может течь и по подземным трубам, сама поднимаясь до уровня водоема, питающего водопровод. И просвещенные люди Древней империи, оказывается, не имели представления о законе сообщающихся сосудов, обыватели тех времен пользовались отверстиями в ложе виадука, платя за них величину, чтобы получить живительные струйки.
Там у мостов и виадука, у крепостных стен и на дорогах, в домах, в лесах, в горах кипел под солнцем мир людей с их страстями и надеждами, горем и счастьем, не запертых в казематах чужой мрачной волей, хотя при всей их кажущейся свободе большая их часть изнемогала от нищеты и непосильного труда, а меньшая — утопала в роскоши и пребывала в праздности. Однако все они ЖИЛИ, и ради них погружался узник в науки, размышляя о лучшей жизни и подлинной свободе для всех.
