Позднее все они ушли в это самое евразийство уже не по горло, а с головой, однако оно встало им поперек горла. Упаси нас, Боже, от теоретиков и фанатиков-энтузиастов…
На днях посетил я могилку А. С. Адлера, что неподалеку от церкви Успения (первый квартал направо). Кто-то посадил на могиле елочку, но крест с купола, венчавшего памятник, сбит и лежит рядом… Печальная могила неизвестного «солдата невидимого фронта». Прости ему, Господи…
Гр. АДЛЕРБЕРГ ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ, Гатчина, 26.06.1872 – Париж, 16 округ, 20.06.1944
Гр. АДЛЕРБЕРГ (ур. ЕГОРОВА) ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА, Воронеж, 21.06.1890 – Оксер, 9.06.1963
Граф Адлеберг происходил из старинного шведского рода, подобно другим знатным шведским семьям (например, Стенбок-Ферморам) переселившегося в Россию, где графское звание Адлебергов было подтверждено указами Николая I, Александра II и Александра III. Это, впрочем, не могло служить большим утешением уланскому полковнику графу Владимиру Васильевичу Адлебергу и его супруге Любови Владимировне, когда они попали в Париж в эмиграцию: жить было не на что. Граф занялся изготовлением украшенных бахромой модных шелковых оранжевых абажуров (именно под таким прошло мое московское детство – за неимением краски в Москве их красили стрептоцидом), однако в промысле своем не преуспел. Дочь воронежского помещика графиня Любовь Владимировна шила шелковое белье в одном из французских домов моды, и неплохо освоила новую профессию. И тогда граф решил открыть в своей тесной квартирке в 16-м округе Парижа собственный дом моды, который специализировался на пошиве шелкового белья. Затея увенчалась успехом, и дом белья «Адлеберг» просуществовал два десятка лет, пережив (впрочем, ненадолго) и Вторую мировую войну, и смерть графа. В своей замечательной книге об эмигрантских домах моды искусствовед Александр Васильев рассказывает любопытные подробности из жизни этого ателье. Русские мастерицы, жившие по соседству, в «русском» 16-м округе, брали работу на дом, а так как и клиентов графине принимать было негде, то готовые изделия разносили по домам распространительницы – «пласьержки», интеллигентные русские дамы, приятные в обхождении. Дом «Адлеберг» обслуживало больше двух десятков «пласьержек».
В 1937 году дом «Адлеберг» пережил свой звездный час: в сшитом портнихой Ниной Бологовской халате снялась знаменитая франко-румынская кинозвезда Эльвира Попеску. На мой взгляд, она не была так красива, как ее портнихи Н. Бологовская и графиня Адлеберг, но всякой – своя судьба. Граф В. В. Адлеберг умер в 1944 году и после его смерти графиня, как сообщает А. Васильев, «впала в чрезвычайную набожность». Она закрыла свой дом моды, стала монахиней в миру и шила рясы для русских священников. Умерла она в прекрасном бургундском городке Оксере, а похоронена была здесь, рядом с мужем.
АЙЗОВ ВЛАДИМИР КАРЛОВИЧ, 1900 – 1989
Утешительно, что бывший кадет и бывший батюшка Владимир Карлович Айзов прожил долго и, будет верить, счастливо, во всяком случае – последние полвека своей жизни, ибо начало его семейной жизни и скоро прервавшейся духовной карьеры отмечено было невзгодами, о которых с сожалением рассказал в своих мемуарах высокопреосвященнейший митрополит Евлогий: «О. Сухих всячески старался вывести в люди своего племянника… Вл. Айзова. Он выпросил, чтобы я рукоположил его в диаконы, а потом, после его женитьбы, – в священники. Скоро он заменил о. Н. Сухих на должности настоятеля в Крезо. Ловкий человек, Айзов быстро взял в руки прихожан и мог бы сделаться для прихода полезным человеком, если бы не несчастье, которое на него обрушилось: жена от родов умерла, и о. Айзов остался с двумя малолетними детьми на руках. Он потерял голову. Первое время я боялся за него. Понемногу обошлось, прихожане приняли в нем участие, среди них особенно горячо отозвалась одна семья. Вследствие близости о. Айзова к этой семье пошли компрометирующие его слухи… О. Айзов оправдывался, уверял меня, что это клевета. Я потребовал, чтобы он покинул Крезо. О. Айзов просил перевести его в Тулузу и поручить ему организацию там приходов (в окрестностях Тулузы много русских ферм). Новое назначение моральной пользы ему не принесло. На некоторое время он вторично был назначен в Крезо, но потом должен был снять сан: он женился на той девушке, с которой молва уже давно связывала его имя».
Все эти невзгоды молодых лет не сломили, однако, Владимира Карловича. Новая супруга оказалась труженицей, и в отчетах о жизни монжеронского детского дома для русских детей можно прочесть, что А. К. Айзова еще и в конце 60-х годов была «образцовая медицинская сестра, знающая каждого ребенка», и что ее муж В. К. Айзов не только заведовал хозяйственной частью дома, но и был «главный «украситель» и декоратор во время всех празднеств и спектаклей». История этого детского дома и его организаторы (имена которых нам во время нашей прогулки, пожалуй, не встретятся) заслуживают нескольких добрых слов. В 1939 году хлопотами Софьи Михайловны Зерновой и ее помощницы С. М. Лопухиной через деятельный Центр помощи русским в эмиграции 600 русских детей были отправлены на отдых в Швейцарию. И вдруг – война! Детей срочно вернули в Париж, в Центр помощи. А Париж, ждавший газовой атаки, охватила паника, к вокзалам не подступиться… Дети приехали неожиданно – где их разместить? Княгиня Вера Мещерская согласилась потеснить старческий дом в Вильмуассоне, куда и привезли детей. Там русские дети жили 15 лет (росли в дружбе, уходили с лучшими воспоминаньями, на их место приходили новые). А в 1954-м щедрая русская женщина Надежда Петровна Нобель за гроши продала Центру помощи свое поместье, где стояли в парке у реки три дома. При оборудовании новых спален для детей, комнат и салонов им присвоены были имена жертвователей и тех, кто много сил отдавал помощи в эмиграции – Л. С. и Л. А. Гаргановых, дочери Гаргановой д’Агиар, композитора С. В. Рахманинова и его дочери Т. С. Конюс, матери Марии (жертвователь Д. Скобцов), княгини Вики Оболенской (на деньги «русских американцев» из Вашингтона), Б. А. Бахметьева, барона М. Ф. Шиллинга, И. И. Фондаминского, М. М. Кульман и Г. Г. Кульмана. Где ж, как не здесь, помянуть нам эти славные имена?
Бывший офицер А. П. Щебляков освоил ремесло каменщика и построил в Монжероне церковь, которую расписал о. Григорий Круг…
Вот в этом-то детском доме и трудились В. К. Айзов с супругой.
АЛЕКСАНДР (СЕМЕНОВ-ТЯНЬ-ШАНЬСКИЙ), преосвященный епископ, настоятель Знаменского прихода в Париже, 7.10.90 – 16.05.1979
В 1925 году будущий епископ, внук знаменитого русского путешественника и географа, исследователя Средней Азии, эмигрировал во Францию, где закончил Богословский институт (на Сергиевском подворье в Париже), был рукоположен в конце войны в священники, а в 1971 году возведен в сан епископа. Он явился составителем молитвенника и катехизиса, а также автором биографии Иоанна Кронштадтского.
АЛЕКСАНДРОВИЧ АЛЕКСАНДР ДМИТРИЕВИЧ, артист Петербургского Мариинского театра, 26.09.1879 – 19.02.1959
(Судя по справочникам, был он Дормидонтович, мы же даем то, что обозначено на надгробии.)
Русская интеллигенция принесла из России в изгнание ощущение долга перед народом (в данном случае – перед «эмигрантским народом», как любил говорить проповедник и глашатай «ордена интеллигенции» И. И. Фондаминский), и в первую очередь перед молодым поколением, которое эмигранты растили для службы родине, России (а вышло, что для Франции). Воспитание молодежи считало одной из главных своих задач Русское Студенческое Христианское Движение (РСХД). Именно в рамках этого движения в конце 40-х и начале 50-х знаменитый певец былой Мариинки А. Д. Александрович создал свою «Молодую оперу». Русским подросткам он сумел привить в ней любовь к русской классике и фольклору. Его «Молодая опера» с успехом показала на парижской сцене отрывки из «Жизни за царя» («Ивана Сусанина»), «Демона», «Русалки», «Евгения Онегина». В хоре «Молодой оперы» пело до сорока русских подростков в театральных костюмах, в декорациях М. Хвалынской…
АЛЕКСИНСКИЙ ГРИГОРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ, бывший депутат Думы, 16.09.1879 – 4.10.1967
Г. А. Алексинский был социал-демократом, даже большевиком, но 4 июля 1917 года он имел смелость выступить с заявлением о том, что Ленин получил (для антивоенной пропаганды в России) деньги от немецкого Генерального штаба, так что в мае 1919-го Алексинскому пришлось, спасая жизнь, срочно бежать с семьей за границу. После захвата власти большевики позаботились о том, чтобы банковские документы, свидетельствующие о получении Лениным «немецких денег», были изъяты из архива, а беглого Г. Алексинского они судили заочно (известным своим приемом подверстав к какому-то «делу о тактическом центре») и объявили его за обнародование ленинских финансовых тайн «врагом народа». В Париже Г. Алексинский активно сотрудничал в эмигрантской прессе и даже издавал одно время свой еженедельник. Московский институт Маркса-Энгельса-Ленина вел перед войной переговоры с Г. Алексинским о покупке его архива, но в конце концов не купил этот архив, посчитав, что Г. Алексинский запросил слишком дорого. Так ведь и жизнь во Франции была не дешевая…
