Первая победа пришла в 1890 г. — штат Вайоминг удостоил американок права голоса. Следом «сдались» еще три западных штата. Заметим, однако, что их власти заботились отнюдь не о торжестве справедливости, а действовали из сугубо утилитарных соображений. Дело в том, что на западе страны дисбаланс между количеством мужчин и женщин остро ощущался вплоть до конца прошлого века. Женщин не хватало. Вот и надеялись игрой в демократию завлечь побольше женщин. Дескать, и этих граждан Америки здесь причисляют к вполне полноценным людям. Буржуазные политики штатов не сомневались, что сумеют сохранить полный контроль над «раскрепощенными» дамами.
Так и получилось в итоге. Суфражистское движение ограничилось по сути достигнутым на западе страны. На протяжении двух десятилетий, пришедшихся на рубеж веков, они в основном топтались на месте, прежде всего из-за победы консервативных сил внутри движения, придерживавшихся элитарных и подчас расистских позиций. А это не способствовало привлечению союзников. Важно отметить, что со временем дело суфражисток все больше переходило в руки зажиточных классов. Национальная и Американская ассоциации слились в одну большую организацию — Национальную американскую организацию за женское избирательное право. ее возглавили женщины из богатых семей Бостона и Нью-Йорка.
Победы новой организации соответствовали ее новому характеру — женщины добились правовой охраны своей собственности и равной с мужчинами свободы распоряжаться ею как капиталом. Что это значило? Получение равных прав на эксплуатацию рабочего класса, включая и женщин-тружениц. Движение суфражисток-аристократок к концу XIX в. добилось для себя и права получать высшее образование в тех же учебных заведениях, что и мужчины. Это право обеспечивалось, разумеется, финансовыми возможностями их семей.
Теперь усилия концентрировались на достижении не всеобщего избирательного права, а лимитированного — только для белых женщин англосаксонского происхождения, имеющих собственность. Налицо было предательство интересов женщин, принадлежащих к другим классам и расам.
Движение суфражисток приобрело и антинегритянский характер. Ради собственных выгод активистки утверждали, что белые мужчины только выиграют, если получат поддержку голосов белых женщин.
Борьба за избирательное право для женщин Соединенных Штатов завершилась в 1920 г., когда была принята поправка к Конституции, гарантирующая это право всем американкам — черным и белым, бедным и богатым.
Так как же это могло случиться? Или перековавшиеся суфражистки из Национальной американской организации сумели смести все преграды? Нет, чуда не произошло. Победа была одержана исключительно благодаря поддержке всех демократических сил. Катализатором, приведшим в действие многие из них, послужила первая мировая война. Новые тысячи женщин впервые двинулись из дома на промышленное производство, тысячи других впервые получили доступ к профессиям, ранее им не доступным. Женщины приобрели знания и политические интересы, которые не могли больше игнорироваться. Социалистическая партия — единственная, в ряды которой принимались и женщины, — сделала многое, чтобы просветить работниц, вызвать у них симпатии к требованиям права голоса.
Не последнюю роль сыграл в победе женщин за избирательное право и Женский национальный союз, созданный еще в 1904 г. и отстаивавший интересы иных классов, нежели деятели Национальной американской организации. Газета союза «Соушиалист вумэн» последовательно боролась за социализм и женское равноправие, делала американок-работниц активнее, смелее. Так, когда один из сенаторов от штата Нью-Йорк высказал свою обеспокоенность тем, что женщины, обретшие право голоса, лишатся-де значительной доли достоинства истинной леди, профсоюзная активистка Р. Шнейдерман резко ответила:
«Вряд ли прачки, работающие в невыносимой духоте по 14 часов в сутки, утратят часть своей красоты и шарма, опуская раз в год бюллетень в избирательную урну».
Сенатору пришлось ретироваться.
Среди союзников американок была и партия прогрессистов, выражавшая интересы мелких фермеров и бизнесменов. Позиция далеко не случайная — прогрессисты хотели избежать полного поглощения своих хозяйств аграрными и промышленными корпорациями и рассчитывали заручиться в этом вопросе поддержкой женских голосов.
Пикеты у Белого дома, марши протеста стали тактикой женского движения. Один из наиболее многолюдных маршей состоялся в день инаугурации президента В. Вильсона — 5 тыс. американок прошли по улицам Вашингтона. Однако запомнился этот марш не столько своими масштабами, сколько тем, с какой жестокостью полиция расправилась с женщинами.
На этом можно было бы поставить точку в рассказе о борьбе за избирательное право для американок. Они его получили. Но вслед за ликованием пришло отрезвление. Дальнейшая жизнь показала, сколь велико было заблуждение тех из организаторов женского движения, кто поставил знак равенства между законодательным признанием некоторых прав за женщиной и ее фактическим и полным освобождением от дискриминации. Сконцентрировавшись целиком на весьма узкой платформе требований, женское движение заранее обрекло себя на затухание, что было на руку буржуазным идеологам, стремившимся взять реванш за временное поражение.
Глава II. РЕКЛАМА, РЕКЛАМА, РЕКЛАМА…
Что в меню духовной пищи?
вернемся теперь к изданию, занявшему лидирующее место в женской печати после бесславного ухода со сцены реакционного «Годис». «Лейдис хоум джорнэл» («Женский домашний журнал») появился в 1883 г. Журнал повел свою «партию» значительно тоньше, хотя и на его страницах хватало места недовольству по поводу женских претензий на полное равенство с мужчинами. Но вместе с тем, и это особенно бросалось в глаза, борьба велась по новым правилам. Каким? Отныне в мире журнального бизнеса диктатором стала «ее величество Реклама». Именно «Джорнэл» (как его сокращенно называют) проложил остальным женским изданиям дорогу, по которой они пришли к коммерческому успеху и снискали себе славу некоего социального феномена. Говоря же иначе, «Джорнэл», существующий и поныне, стал типичным образчиком издания, делающего бизнес на оболванивании американок. С него начал основание своей империи один из магнатов американской печати — С. Кэртис. Редактировать журнал он пригласил датчанина Э. Бока, кичившегося непревзойденным умением управлять женским рассудком. Так ли это?
Надо отдать должное Боку. При определении читательского адреса журнала он не ошибся, посвятив страницы «Джорнэл» не элите общества, как это делали его предшественники, а одной из наиболее многочисленных социальных групп — среднему классу. Разумеется, Бок и не помышлял о женском равноправии, о разрушении прочно укоренившихся форм зависимости средней американки. Напротив, он, по свидетельству современников, был прямо-таки одержим «бабушкиным синдромом», тосковал по «старому доброму времени», когда якобы существовала порода превосходных жен и матерей — образцов добродетели и совершенства, умевших держаться за своих мужей и дома́. Он не скрывал, что, как и большинство мужчин своего времени, придерживался мнения, будто «женская независимость — лишь золотая мечта». Считай — несбыточная.
С правом женщин голосовать на выборах редактор смирился только тогда, когда это стало неизбежной реальностью. Как и с тем, что одинокие девушки зарабатывали порой на хлеб насущный. Это не мешало Боку заниматься привычным делом — внушать читательницам негативное отношение ко всем видам деятельности, выходящим за рамки семейной сферы, а значит, ведущим к экономической независимости от мужчины.
«Деловая атмосфера, — писал он, — разрушительно воздействует на чувствительную женскую натуру и уравновешенность рассудка».
Бок фарисействовал ради «вечной цели» — затолкать американок обратно в колониальную эпоху.
«Превосходство женщины, — убеждал он, — заключается в праве, данном ей от рождения, — быть любящей женой и заботливой матерью».
Это-то право и обеспечивает якобы женщине всю полноту свободы и власти.
Старая песня. И увы, весьма популярная. Мягко говоря, в этом отношении Бок не был новатором. Зато он придумал нечто другое. Журнал соглашался, что облагораживающее влияние женщины должно все-таки простираться за пределы ее дома! Противоречия здесь нет. Дом, как и прежде, признавался главным местом обитания. Выходить же за его пределы, по мнению «Джорнэл», следовало только ради высоких общественных интересов государства. Каких? Ну например, разве не может увлечь американок борьба против многоразового использования стеклянных стаканов для питья в общественных местах и за внедрение бумажных стаканчиков? Или… борьба против моды на украшение дамских шляпок страусовыми перьями? Ладно бы Бок искренне жалел птиц. Ему было важно придать активности дам нужное направление.
