— Чёрт возьми, нет! Ты же знаешь, я ненавижу это место.
— Как и я. Я бы предпочла провести время на диване за просмотром документальных фильмов про серийных убийц. Но сегодня день рождения Диксона, и его брат устраивает вечеринку. Некрасиво получится, если девушка виновнике торжества там не появится. Поэтому, сегодня мы обе страдаем.
Простонав, драматично падаю лицом вниз на её кровать.
— Я думаю, что Диксон был бы не против забить на эту вечеринку и потусить здесь, если бы ты его попросила.
Они с Диксоном встречаются со старших классов, и я уверена, что он сделает ей предложение в следующем году.
— Знаю, но я не могу не пойти. — Она выпячивает нижнюю губу и принимает обиженный вид. — Всего один вечер. Если что-нибудь пойдет не так, мы уйдем. Я обещаю.
Я вздыхаю и закатываю глаза.
— Ладно. — Миа — единственный ребёнок в семье, избалованный ребёнок. — Но не допоздна. Мне утром на работу.
— Подруга, Нокс, наверняка не поднимается раньше полудня.
Глава 5
Нокс
Я пожалел, что согласился пойти в «Изумруд» сразу, как только оказался в VIP-зоне и удобно устроился на кожаном диване. Из динамиков орёт музыка. Люди на танцполе кайфуют, ритмично двигая бёдрами. Уже три официанта подошли ко мне, вручая бутылки с алкоголем в качестве комплимента от заведения
Я не любитель ночных клубов. Предпочитаю устраивать вечеринки у себя дома, где Джордж, мой телохранитель, может конфисковать телефоны и заставить любого подписать соглашение о неразглашении.
— О, чёрт, — шипит Нейт рядом со мной.
Я резко перевожу взгляд, куда он указывает, и пытаюсь подавить неприятное чувство в животе, когда вижу вышибалу, который отодвигает верёвку и пропускает трёх девушек. Те направляются к нам.
Этого момента я пытался избежать несколько месяцев, но из всех возможных мест это происходит именно здесь.
— Твою же мать, — бормочу я.
Почему она тут?
В этот раз мы решили положить конец нашим отношениям навсегда, оборвать все связи и перестать играть в дурацкую игру «Давай останемся друзьями», которая в конечном итоге превращается в нечто большее.
— Как думаешь, сегодня обойдётся без истерик? — спрашивает Нейт.
Я наклоняюсь за рюмкой водки и осушаю её, после чего сразу хватаю другую.
— Я никогда не знаю, когда она закатит скандал.
Выпиваю следующую стопку в тот момент, когда Стелла с подружками подходят к нам.
Её блестящие красные губы растягиваются в сияющей улыбке, когда она садится рядом со мной, словно мы лучшие друзья.
Я окидываю её взглядом: длинные, чёрные как ночь волосы спадают на спину, завиваясь в небрежные локоны. Я проводил часы, играя с ними, пропуская сквозь них свои пальцы. Её голубое платье без рукавов доходит до колен, открывая золотистую кожу, которая намекает на испанские корни.
Мы познакомились, когда нам было по шестнадцать. Оба делали первые шаги в индустрии развлечений и пробовали славу на вкус. Я был погружён в музыку, постоянно работал, а она была звездой прайм-тайм-шоу, которое даже получило премию «Эмми». Думаю, именно поэтому наши отношения стали настолько крепкими — мы вместе проходили через трудности, которые пришли с изменениями в наших жизнях.
Но мы выросли и стали друг от друга отдаляться. Я был занят своей музыкой и постоянно путешествовал. Её шоу съедало все её время. Мы расставались, сходились, а затем снова расставались. Она спала с другими. Я спал с другими. Мы находились в отравляющем, порочном круге.
Первая любовь не обязательно должна быть вечной.
Стелла наклоняется и берёт меня за руку.
— Нокс, — обращается она. — Я тебе писала.
Она говорит это громко и чётко, как я понимаю, чтобы все окружающие нас женщины поняли намёк. Еще одна характерная черта Стеллы — она невероятно ревнивая собственница.
Её улыбка становится шире, когда я смотрю на неё.
— Знаю, — отвечаю я.
— Значит, ты игнорировал меня?
— Что я тебе сказал? Я говорил, что всё кончено. Мы оба согласились двигаться дальше.
Она отстраняется в припадке раздражения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Разве мы не можем быть друзьями?
— Нет, не можем. Я не стану целью журналистов, которые потом объявят меня подонком. Люди подумают, что мы помирились, даже если на деле решили по-дружески провести время. Стоит мне после этого показаться с другой девчонкой, пресса разорвёт меня в клочья, предположив, что я тебе изменяю. И ты не станешь ничего опровергать. Ты будешь молчать, позволяя всем считать себя жертвой.
Я вздрагиваю, когда она снова прижимается ко мне, касаясь грудью моей руки.
— Да пофиг, что подумает пресса.
Она в настроении. Если я предложу ей поехать ко мне домой прямо сейчас, она согласится.
— У нас были нездоровые отношения. Мы не доверяли друг другу. Поэтому давай прекратим двигаться в направлении, где, как мы знаем, нас не ждёт ничего хорошего.
Стелла впивается ногтями в мою кожу.
— Ещё одну ночь, — просит она.
Ей не хочется видеть, как я прикасаюсь к другой девушке. Она не хочет, чтобы сегодня я ушёл с другой.
Я убираю её руку.
— Ты должна перестать писать мне и звонить. Почему ты продолжаешь морочить мне голову? Неужели так сложно найти такой же классный член?
Она закатывает глаза.
— Почему ты всегда всё усложняешь?
— Я не в настроении это обсуждать. Дай мне знать, когда покончишь с интригами.
Поднимаюсь с места, отказываясь на неё смотреть. Я не отрываю взгляда от выхода, куда собираюсь направиться, но поворачиваюсь к Стелле, чтобы напоследок добавить:
— Хотя, нет. Мы должны перестать жить в прошлом.
Преодолеваю желание успокоить её, когда на её лице появляется страдание. Я больше не её мужчина, она — не моя забота.
У меня раскалывается голова, когда я несусь по нашей секции. Мне необходим глоток свежего воздуха.
— Да это же Либби Грейс!
Я застываю при звуке этого имени.
Что?
Это просто её тёзка. Это точно не она.
По-любому в этом городе есть ещё миллион других Либби, но это не останавливает моё любопытство. Я бреду к секции, где выкрикнули её имя, и заглядываю туда, как какой-нибудь преследователь.
И стою, разинув рот.
Это она.
Складываю руки на груди и прислоняюсь спиной к стене, пытаясь оставаться в тени. Моя сексуальная новая помощница восседает на краю дивана в чёрном мини-платье с мартини в руке, выглядя при этом чрезвычайно несчастной.
Нас таких двое.
Я перевожу взгляд от неё на пьяного чувака, который движется в её сторону. Он припёрся в майке-поло и брюках цвета хаки в чёртов клуб. Господи, дайте этому парню мокасины, и я приму его за своего бухгалтера. Он похож на одного из придурков, которые орут, что папочкин адвокат подаст на вас суд, если его хоть пальцем тронут.
— Ты всё-таки решила появиться! — выкрикивает придурок и раздражающе смеётся. — По-прежнему считаешь, что слишком хороша для меня, даже оставшись без гроша?
Каждый мускул в моём теле напрягается, когда он наклоняется, оказываясь прямо перед её лицом. Она с раздражением отталкивает его в грудь, отчего тот спотыкается.
— Не важно, есть у меня деньги или нет, — отвечает она. — Я всегда буду слишком хороша для тебя, недоумок.
Он взмахивает руками и снисходительно посмеивается.
— Тогда что здесь забыла? Никто не любит халявщиков, а мы все знаем, что ты не можешь даже заплатить за вход сюда.
Темноволосая девушка рядом с Либби наклоняется вперёд, словно телохранитель, и кричит на этого парня:
— Джош, хватит нести чушь. Ты пьян, прекрати выставлять себя идиотом.
— Это я-то идиот? Я всего лишь говорю правду, которую и без того знают все. Она будет последней идиоткой, если не вернётся ко мне. Я её счастливый билет!
Почему я смотрю на это?
Почему не могу оторваться?
Я опускаю глаза и замечаю, что мои ладони сжаты в кулаки.
Парень рядом с девушкой, которая защищала Либби, поднимается и отталкивает придурка подальше от них.
